Археолог Детрие стоял на берегу Нила и кого-то ждал, любуясь панорамой раскопок. Кожа его от загара так потемнела, что не будь на нем светлого клетчатого костюма и пробкового шлема, его не признали бы европейцем. Впрочем, черные холеные усы делали его похожим на Ги де Мопассана. Непринужденность гасконца и знание местных диалектов позволяли ему быстро сходиться здесь с людьми. Особенно помогало знание арабского языка и наречия, на котором говорили феллахи.

Трудно ладить было лишь с турками. Кичливый паша в неизменной феске, от которого зависело разрешение на раскопки в Гелиополисе, неимоверно тянул, потчуя Детрие черным кофе, сносно болтая по-французски и выпытывая у него о парижских нравах на плас Пигаль. Он не преминул похвастаться, что знает наизусть весь Коран, хотя и не понимает ни одного арабского слова, что, впрочем, не мешает ему править арабами. В душе он, конечно, презирал неверных гяуров за их постыдный интерес к развалившимся капищам старой ложной веры, но и обещал европейцу, обещал, обещал… Однако разрешение на раскопки было получено лишь после того, как немалая часть банковской ссуды, выхлопотанной парижским другом археолога графом де Лейе, перешла от Детрие к толстому паше. Таковы уж были нравы сановников Оттоманской империи, во владениях которой скрещивались интересы надменных англичан и алчных немецких коммерсантов, требовавших под пирамидами пива и привилегий, обещанных в Константинополе султаном.

Детрие мало интересовался этим соперничеством. Как чистый ученый, он больше разбирался в борьбе фараонов и жрецов бога Ра, древнейший храм которого ему удалось раскопать.

В 1912 году отмечалось это выдающееся достижение археологии. Храм был огромен. Казалось, кто-то намеренно насыпал здесь холм, чтобы сохранить четырехугольные колонны и сложенные из камней стены с бесценными надписями на них. Но сохранили их не разум, а забвение и ветры пустыни.

Археолог провел друга в просторный зал с гранитной стеной и остановился перед выбитой на камне четыре тысячи лет назад надписью.

— Я переведу тебе странную надпись. Оказывается, жрецы не только сажали на трон фараонов, вели счет звездам, годам и предсказывали наводнения Нила. Они были и математиками! Слушай:

— Как это понять? — спросил граф.

— Ради этого я и просил тебя приехать. Очевидно, здесь проходили испытания претенденты на сан жреца бога Ра. Их замуровывали за этой стеной до тех пор, пока те или решали задачу, передавая через отверстие для света и воздуха камень с выдолбленным ответом, или умирали там от истощения и бессилия.