Сказки нашего детства — сказки из любимых старых книжек, в любимых же чёрно-белых иллюстрациях.
Для младшего, старшего и самого старшего возраста!
Льюис Кэррол. Лучшее
Марка 2015 года
Об авторах
Писатель
Писатель, фотограф, философ, логик, математик
Переводчик, поэт и писатель
Борис Владимирович Заходер
Советский и российский детский прозаик, поэт, переводчик, сценарист. Популяризатор мировой детской классики.
Родился 9 сентября 1918 года в городе Когуле (Молдавия). Детские годы провел в Москве.
Переводчик
Владимир Эммануилович Орёл
Советский, израильский и канадский лингвист, доктор филологии, переводчик.
Владимир Орел изучал в МГУ теоретическую и структурную лингвистику. В 1981 году защитил кандидатскую диссертацию, в 1989 закончил докторскую. Также занимался переводами художественной литературы: П. Ронсара, Ж. Превера, Ф. Вийона, У. Шекспира и других английских и французских поэтов. В 1980 году был издан его перевод «В Зазеркалье» Льюиса Кэролла, а в 1988 г. «Приключения Алисы в стране чудес».
Переводчик Григорий Михайлович Кружков
Русский поэт, эссеист, переводчик поэзии.
Закончил физический факультет Томского университета и аспирантуру Института физики высоких энергий (Протвино). Дебютировал в печати в 1971 году переводами из Теофиля Готье и Эдгара По. В 1982 году выпустил первую книгу стихов, за которой последовали ещё семь. Поэзия Кружкова — силлаботоника, сочетающая ироническую ноту и стоические мотивы, часто обращающаяся к литературным и историческим сюжетам.
Художник
Геннадий Владимирович Калиновский
Заслуженный советский и российский художник, мастер книжной иллюстрации.
Калиновский родился 1 сентября 1929 г. в Ставрополе. Вскоре семья переехала в Махачкалу, где художник провел своё детство. Мальчик рано — по его воспоминаниям, уже в трёхлетнем возрасте — проявил любовь к рисованию.
Приключения Алисы в стране чудес
© Москва: «Детская литература», 1979
Глава никакая,
из которой тем не менее можно кое-что узнать
Больше всего на свете я ненавижу обман и люблю честность и потому сразу честно признаюсь, что я вас (совсем немножко!) обманул: на самом деле это не НИКАКАЯ ГЛАВА, а НИКАКАЯ НЕ ГЛАВА — это просто-напросто… Думаете, так я вам и сказал? Нет, подождите. Вот дочитаете до конца, тогда узнаете!
А не дочитаете — ну что ж, дело ваше. Только тогда — почти наверняка! — не сумеете правильно прочитать и всю книжку. Да, да!
Дело в том, что хотя перед вами — сказка, но сказка эта очень, очень не простая.
Глава первая,
в которой Алиса чуть не провалилась сквозь землю
Алиса сидела со старшей сестрой на берегу и маялась: делать ей было совершенно нечего, а сидеть без дела, сами знаете, дело нелегкое; раз-другой она, правда, сунула нос в книгу, которую сестра читала, но там не оказалось ни картинок, ни стишков. «Кому нужны книжки без картинок… или хоть стишков, не понимаю!» — думала Алиса.
С горя она начала подумывать (правда, сейчас это тоже было дело не из легких — от жары ее совсем разморило), что, конечно, неплохо бы сплести венок из маргариток, но плохо то, что тогда нужно подниматься и идти собирать эти маргаритки, как вдруг… Как вдруг совсем рядом появился белый кролик с розовыми глазками!
Глава вторая,
в которой Алиса купается в слезах
— Ой, все чудесится и чудесится! — закричала Алиса. (Она была в таком изумлении, что ей уже не хватало обыкновенных слов, и она начала придумывать свои.) — Теперь из меня получается не то что подзорная труба, а целый телескоп! Прощайте, пяточки! (Это она взглянула на свои ноги, а они были уже где-то далеко-далеко внизу, того и гляди, совсем пропадут.) Бедные вы мои ножки, кто же теперь будет надевать на вас чулочки и туфли… Я-то уж сама никак не сумею обуваться! Ну это как раз неплохо! С глаз долой — из сердца вон! Раз вы так далеко ушли, заботьтесь о себе сами!.. Нет, — перебила она себя, — не надо с ними ссориться, а то они еще не станут меня слушаться! Я вас все равно буду любить, — крикнула она, — а на елку буду вам всегда дарить новые ботиночки!
И она задумалась над тем, как же это устроить.
Глава третья,
в которой происходит Кросс по Инстанциям и история с хвостиком
Довольно-таки жалкий вид был у общества, собравшегося на берегу: мокрые перышки птиц так и топорщились, мокрый мех зверюшек так и прилипал, вода текла ручьями как с тех, так и с других, и все были сердитые и несчастные.
Первым делом, разумеется, надо было придумать, как скорее обсушиться; посыпались разные предложения, и не прошло и пяти минут, как Алиса разговорилась со всеми запросто, словно была с ними всю жизнь знакома. Она даже серьезно поспорила с Попугаем, который немедленно надулся и упорно повторял одно и то же:
— Я старше тебя, значит, я все лучше знаю!
Алиса в Зазеркалье
©Москва: «Детская литература
»
. 1960 г.
Вл. Орёл
еиволсидерП
о том, кто написал эту книгу
Как говорится в одной старинной английской сказке, «в доброе старое время — а оно и в самом деле было доброе время, хотя было то не мое время, и не твое время, да и ничье-то время», а точнее, сто четыре года тому назад появилась на свет эта книга.
Написал ее Льюис Кэрролл, он же — Чарльз Лутвидж Доджсон, и уже одно это говорит, что он был человек необыкновенный. Кто же еще может похвалиться, что у него есть пять имен сразу?
Поэтому никто бы не удивился, если бы дальше было написано:
«У Кэрролла была длинная зеленая борода и страшные острые зубы. За поясом у него торчал кинжал, а на боку висел пистолет. Глаза у него, уважаемый читатель, были желтые, как у кота, а уши — огромные, как тарелки. Этот известный английский писатель говорил жутким басом и катался верхом на носороге. Больше всего на свете он любил дразнить малышей и издеваться над старушками. В выходные дни он обычно бил стекла соседям, а в будни стрелял из рогатки в кошек. Таков (вкратце) его портрет».
Действующие лица
(в положении перед началом игры)
Предисловие автора
Поскольку шахматная задача, предложенная на предыдущей странице, оставила в недоумении некоторых моих читателей, следует сказать, что сами по себе ходы в ней безупречны. Возможно, чередование ходов черных и белых соблюдается не слишком строго, а под рокировкой трех Королев просто подразумевается, что они вошли в Замок, но каждый, кто даст себе труд расставить фигуры и разобрать партию в предложенном порядке, обнаружит, что шах на шестом ходу, взятие Рыцаря на Черном Коне на седьмом ходу, а также итоговый мат Черному Королю находятся в строгом соответствии с правилами игры.
В связи с новыми словами в стихотворении «Умзара Зум» (см. стр. 26) возникли различные мнения о том, как их следует читать. Уместно дать разъяснения и по этому поводу. Имя «Умзар» следует произносить с ударением на первом слоге — как «повар», а слово «чудо-юдоострый» с двумя ударениями: на третьем и пятом слогах от начала.
Рождество 1896 г.
Глава первая
Дом в Зазеркалье
Одно было совершенно ясно: белый котенок был совсем ни при чем. Набезобразничал черный котенок. Все дело в том, что последние полчаса белый котенок был занят — он терпеливо дожидался, пока кошка Дина его умоет. Так что, как видите, к тому, что случилось, никакого отношения он не имел.
Кошка Дина всегда умывала котят так: одной лапой она придерживала котенка за ухо, а другой — терла ему мордочку (от носа к ушкам). Как я уже сказал, сейчас она умывала белого котенка, который покорно сидел и даже иногда подмурлыкивал… вне всякого сомнения понимая, что это делается ради его же блага.
Но черный котенок был уже умыт и теперь, воспользовавшись тем, что Алиса задремала в углу огромного старого кресла, вступил в неравный бой с клубком шерсти. Котенок катал его по полу до тех пор, пока клубок окончательно не размотался и не превратился в кучу спутанных ниток. Котенок забрался на эту кучу и принялся ловить собственный хвост.
Охота на Снарка: Агония в восьми воплях
Первое издание поэмы
Г. Кружков
Пролог переводчика
Во-первых, во-вторых и в-третьих
Во-первых, было два основоположника литературы абсурда — Эдвард Лир, издавший несколько «Книг нонсенса», и Льюис Кэрролл, издавший сперва «Алису в стране чудес», потом «Алису в Зазеркалье», а потом (в марте 1876 года) «Охоту на Снарка».
Во-вторых, Льюис Кэрролл тридцать лет преподавал математику в Колледже Церкви Христа, что в городе Оксфорде, написал за свою жизнь много ученых книг и чуть ли не сто тысяч писем разным людям — взрослым и детям, немножко заикался и замечательно фотографировал.
В-третьих, написал он свою поэму для детей и посвятил маленькой девочке (но не Алисе Лиддел, дочери декана Колледжа, которой он посвятил «Страну Чудес», а другой — Гертруде Чатауэй, с которой он познакомился на каникулах. Вообще, Кэрролл дружил и переписывался со многими девочками. И правильно делал, потому что разговаривать с ними намного интереснее, чем с профессорами.) Написал-то он для детей, да взрослые оттягали поэму себе: дескать, глубина в ней необыкновенная, не дай Бог ребеночек провалится. Только, мол,
sages and grey — haired philosophers
(то есть, мудрецы и поседелые философы) способны понять, где там собака зарыта. И пошли толковать так и сяк,
В чём смысл «Охоты на Снарка»
Главное ведь что? Искали, стремились, великие силы на это положили… Доходили, правда, до них слухи, люди-то добрые предупреждали, что Снарк может и Буджумом оказаться, да все как-то надеялись, что обойдется, что — не может того быть. Тем более, когда такой предводитель с колокольчиком!
Не обошлось. Ситуация обыкновенная, очень понятная. Тут можно представить себе и предприятие обанкротившееся, и девушку, разочаровавшуюся в своем «принце», и… Стоит ли продолжать? Все, что начинается за здравие, а кончается за упокой, уложится в эту схему.
В 40-х годах появилась такая теория, что Снарк — это атомная энергия (и вообще научный прогресс), а Буджум — ужасная атомная бомба (и вообще все, чем мы за прогресс расплачиваемся).
Можно думать (и это едва ли не всего естественнее для нас с вами), что Снарк — это некая социальная утопия, а Буджум — чудовище тоталитаризма, в объятья которого попадают те, что к ней (к утопии) стремятся. Так сказать, за что боролись, на то и напоролись.
Можно мыслить и более фундаментально. Тогда «Охота на Снарка» предстанет великой экзистенциальной поэмой о бытии, стремящемся к небытию, или новой «Книгой Экклезиаста» — проповедью о тщете (но проповедью, так сказать, «вверх тормашками»).
Блоху подковать!
Вообще, переводить игровые, комические стихи непросто. Как ни исхитряйся, как ни тюкай молоточком, хотя и дотюкаешься до конца и вроде бы сладишь дело, — не пляшет аглицкая блошка, не пляшет заморская нимфозория! Тяжелы подковки-то.
А нужно ли это делать, вообще, — вот вопрос. Ведь и сам Снарк — зверюга абсурдная, а тут его еще надо
переснарковать, да перепереснарковать, да перевыснарковать.
Суета в квадрате получается и дурная бесконечность. Но в конце концов сомнения были отброшены и к делу приступлено. Принцип перевода выбран с особым расчетом: хотелось, чтобы вещь оставалась английской и в тоже время естественно приложимой к русской ситуации. Снарк остался
Снарком
и Буджум
Буджумом
ввиду их широкой международной известности, других же персонажей пришлось малость перекрестить. Предводитель
Bellman
получил имя
Балабона
(за свой председательский колокольчик и речистость), другие члены его команды выровнялись под букву «Б»: дело в том, что у Кэрролла они все начинаются на одну букву, и это ох как неспроста! Мясник (
Butcher
), весьма брутальный тип, благополучно превратился в брутального же
Браконьера
. Оценщик описанного имущества (
Broker
) — в
Барахольщика
. Гостиничный мальчишка на побегушках (
Boots
), не играющий никакой роли в сюжете, — в
Билетера
(а почему бы нет?). Адвокат (
Barrister
) претерпел самую интересную метаморфозу — он сделался отставной козы
Барабанщиком
и при этом Бывшим судьей. Значит, так ему на роду написано. Ничего, пусть поддержит ударную группу (колокольчик и барабан) этого обобщенного человеческого оркестра, где каждый трубит, как в трубу, в свою букву «Б» — быть, быть, быть! На этой оптимистической (то есть отчасти и мистической) ноте мы закончим и плавно выпятимся за кулису.
Охота на Снарка
Действующие лица
Балабон
,
капитан и предводитель
,
Билетер
,
Барахольщик
,
шляпный
Болванщик
,
отставной козы
Барабанщик
,
он же
Бывший судья,
