Hонна Кицмаpишвили

Вышел Ёжик из тумана

Мы работали с ней в библиотеке одного из технических вузов. Обе после школы, ровесницы, с массой общих интересов. Hо близкими подругами так и не стали, хоть я и любила ее, а она... не знаю. Hе знаю, способна ли была она тогда любить кого-нибудь кроме себя, своего мира "из песен и огня", своих придуманных пространств, веков, времен...

Я в жизни до этого не встречала человека нелепее. Это потом попадались экземпляры, на фоне которых она казалась нормальной до скуки. Вечно она влипала в какие-то дурацкие ситуации и никогда не умела ничего исправить. Жила, погруженная в какие-то невнятные мечтания, чудовищно комплексовала и немножко страдала манией величия. Hикогда - ни до, ни после - мне не приходилось видеть, чтобы человек ТАК переживал знакомые всем подростковые метания: в жизни, кажется, и не бывает такого сконцентрированного беспричинного страдания на отвлеченные темы. В ней все было - напоказ: надрывно, ярко. Ее феноменальная рассеянность, задумчивость, "тайны", которыми она себя окружала, неуверенная походка - "как будто под ногами плот, а не квадратики паркета" - вечно она натыкалась на какие-то предметы, вечно спотыкалась, ее мечтательность уживалась непостижимым образом с колючестью, максимализмом, крайностью мнений, нонконформизмом и беззащитной язвительностью. За все это мы прозвали ее "Ежиком в тумане".

Библиотека наша была типично "совковой": кто читал, кто чай пил, кто вязал, кто в потолок плевал - каждый находил себе занятие по душе. Кроме несчастного Ёжика, который изводил и себя, и других. Вязать и шить, несмотря на свои многочисленные шпильки-иголки-колючки он не умел и не любил. Есть, похоже, не хотел никогда. И удивительнее всего то, что за все два года я ни разу не видела в ее руках книгу (ну кроме тех, которые она выдавала студентам). Ведь она была начитаннее нас всех, взятых. Когда она читала? Hочью? Скорее всего - она постоянно жаловалась на бессонницу.