Мерзкая игрушечная обезьяна с двумя медными оркестровыми тарелками долгие годы пролежала на чердаке одной семьи, пока дети не нашли её. Сначала им показалось, что механизм обезьяны сломан и она не работает, но потом оказалось, что она сама решает, когда ей бить в тарелки. Ну и пусть бы себе била, да беда в том, что каждый раз после этого кто-то умирал — или из членов семьи, или из их друзей и знакомых. Но любому терпению рано или поздно приходит конец…
Когда Хэл Шелбурн увидел то, что его сын Дэнис вытащил из заплесневевшей картонной коробки, задвинутой в самый угол чердака, его охватило такое чувство ужаса и тревоги, что он чуть не вскрикнул. Он поднес ладонь ко рту, как будто пытаясь запихнуть крик обратно… и тихонько кашлянул. Ни Терри ни Дэнис ничего не заметили, но Питер обернулся, мгновенно заинтересовавшись.
— Что это? — спросил Питер. Он еще раз посмотрел на отца, прежде чем снова перевести взгляд на то, что нашел его старший брат. — Что это, папочка?
— Это обезьяна, кретин, — сказал Дэнис. — Ты что, никогда раньше не видел обезьяны?
— Не называй своего брата кретином, — сказала Терри автоматически и принялась перебирать содержимое коробки с занавесками. Занавески оказались покрытыми склизкой плесенью, и она выронила их с криком отвращения.
— Можно я возьму ее себе, папочка? — спросил Питер. Ему было девять лет.