На первый взгляд компьютер напоминал текст-процессор «Wang»: по крайней мере клавиатура и корпус были от Wang'а. Присмотревшись же внимательнее, Ричард Хагстром заметил, что корпус расколот надвое (и при этом не очень аккуратно — похоже, его пилили ножовкой), чтобы впихнуть чуть большую размером лучевую трубку от IBM. А вместо гибких архивных дисков этот уродец комплектовался пластинками, твердыми как «сорокопятки», которые Ричард слушал в детстве.

— Боже, что это такое? — спросила Лина, увидев, как он и мистер Нордхоф по частям перетаскивают машину в кабинет Ричарда. Мистер Нордхоф жил рядом с семьей брата Ричарда: Роджером, Белиндой и их сыном Джонатаном.

— Это Джон сделал, — сказал Ричард. — Мистер Нордхоф говорит, что это для меня. Похоже, это текст-процессор.

— Он самый, — сказал Нордхоф. Ему перевалило за шестьдесят, и дышал Нордхоф с трудом. — Джон его именно так и называл, бедный парень… Может, мы поставим эту штуку на минутку, мистер Хагстром? Я совсем выдохся.

— Конечно, — сказал Ричард и позвал сына, терзавшего электрогитару в комнате на первом этаже, о чем свидетельствовали весьма немелодичные аккорды. Отделывая эту комнату, Ричард планировал ее как гостиную, но сын вскоре устроил там зал для репетиций.