Katherine Kinn

The Manifesto of Vulgarity. Манифест пошлости

Всякое истинное искусство по природе своей пошло.

Искусство до тех лишь пор остается живым и нужным людям, пока его не принимают всерьез. Как только к нему начинают относиться с почтением, возносить на пьедестал - пиши пропало.

Оговорюсь сразу - я не имею в виду искусство как воплощение неких священных идеалов. Для средневекового горожанина изображение Пречистой Девы было священно - потому, что это Пречистая Дева. А художник был таким же ремесленником, как каменщик и плотник. Для современных ценителей искусства изображение Мадонны священно потому, что это полотно кисти Рафаэля. Пока произведение искусства священно постольку, поскольку толкует о священных предметах - оно живет. Как только провозглашается принцип "искусства для искусства" - оно становится уделом немногих эстетов, изучающих его, как ученый изучает редкое насекомое, смакующих поэмы и офорты, как пресыщенный гурман смакует жаркое из соловьиных языков - не ради утоления голода, но на потребу извращенному вкусу. "Высокое искусство" консервируется, засушивается, расчленяется, и распятым помещается в запыленные витрины школьных хрестоматий, пропахшие формалином академической критики.