Свет казался слишком резким. Белое сияние заполняло собой все пространство, даже не позволяя ничего толком рассмотреть. Слух раздражало мерное жужжание и резкий механический писк.

Девушка моргнула несколько раз. Прошла почти минута, пока начали проступать очертания комнаты. Белые стены, такой же потолок, светлая мебель. Она лежала в кровати. Светло-голубое одеяло укрывало ее до пояса. Руки мирно покоились по его кроям. Тонкая пластиковая трубка шла от ее запястья к капельнице у кровати. Справа мигали странные приборы с ничего не говорящими ей показателями — просто набор цифр и символом. Определенно она лежала в больнице.

Комната оказалась закрытым боксом чуть больше чулана, стенами служили плотные занавесы почти под самый потолок, девственно чистые, без единого рисунка. Лампочка над головой недовольно замигала, собираясь совсем погаснуть. Кругом не ощущалось человеческого присутствия.

Девушка попыталась пошевелить пальцами правой руки. Они были словно замерзшие, совершенно чужие. Через несколько минут она решилась поднять руку, свободную от капельницы, и поднесла к своему лицу. Запястье было заклеено больничным пластырем, вокруг которого обвился тонкий пластиковый браслет с биркой, на которой значилось

«Си-12, 3402 IV».

Она не успела подумать о том, что это значит, потому что по комнате разнесся ужасный звук, напоминающий сигнал пожарной сирены. На несколько мгновений это оглушило ее. Вокруг замелькали высокие тени и стали слышны голоса. Тонкий полог скользнул в сторону.

Когда девушка открыла глаза, ничего ровным счетом не изменилось. Та же назойливая лампочка, слепящая глаза, работающие приборы, белые шторки задернуты. Рядом никого не было, и она не знала, что именно ее разбудило.

Ника пошевелилась, но тело казалось, ослабло еще больше. Радовало только одно — к ногам возвращалась чувствительность, но думать о прогулке было еще рано.

Тишина была необъяснимо пугающей. Она могла только предположить, что совсем рядом в таких же боксах лежат больные, в отличие от нее не сумевшие проснуться. Эта мысль не успокаивала.

Лампочка неожиданно замигала, на считанные мгновения погружая ее палату в темноту. А когда свет выровнялся, Вероника увидела огромную тень по другую сторону занавеса. Это определенно был мужчина, но при этом в его фигуре было слишком мало человеческого. К тому же, она не слышала шагов, когда он появился у ее палаты.

Ничего не происходило. Тень замерла напротив, словно прислушиваясь к ее дыханию.

Следующие дни пролетели незаметно. Прежде всего, потому, что Вероника не могла отделить один от другого. Над головой всегда блестела лампа, а Алек отказался приносить ей часы, сказав, что от этого время будет течь только дольше.

Парень приходил каждый день, и только так она определяла, что наступал вечер. Каждый раз он задерживался допоздна, а ходил только, когда девушка засыпала.

Ее тумбочка была переполнена разными журналами, начиная от «Forbes» и заканчивая «Seventeen». Она лишь листала их, когда было особенно скучно, даже не пытаясь вчитываться в статьи. Это казалось ей совершенно другим миром — неизвестные лица, непонятные порядки, странная одежда. Но Алеку будто, доставляло эстетическое удовольствие приходить с большим пакетом и раскладывать все подарки у нее на кровати. Рядом же стояли различные пачки с соком, корзинки с фруктами, упаковки крекеров.

Большую часть продуктов каждое утро конфисковал врач, ссылаясь на противопоказания и заменял все это на постные каши и чай, которые казались ей даже вкусными после столь долгого сна.

Алек обычно был угрюм, лишь иногда Нике удавалось уловить в его глазах хоть искорку чувств. Он заботился о ней, но не более того. Иногда ей мерещилось, что это просто входило в его обязанности. Пару раз она пыталась завести об этом разговор, расспрашивая о его нынешней жизни, но ничего не получала в ответ. Парень легко уходил от разговора, совсем меняя тему.

Ты как солнце. Мое солнце. Жаркое и молчаливое. Только мое.

Голос походил на шипение и звучал так отчетливо, что девушка проснулась. Прислушиваясь к каждому шороху, она открыла глаза.

Ее бокс был пуст, в коридоре не раздавалось ни звука. Она уже успела привыкнуть к этой зловещей тишине, но сейчас что-то было не так.

Совсем рядом раздались шаги. По шаркающим звукам девушка поняла, что это доктор, его разношенные ботинки она могла узнать где угодно.

Когда напротив нее выросла черная тень, Ника закрыла глаза и притворилась спящей. Ей совсем не хотелось в который раз выслушивать его обнадеживающие прогнозы и бесконечные обещания скорой выписки, которые ни к чему не приводили.

Зрение постепенно возвращалось, чего нельзя было сказать о чувствительности. Тело было совершенно чужим, не слушаясь ее.

Над ней возникло лицо Алека — мрачная ледяная красота. Он с интересом разглядывал ее.

— Ну, наконец-то, я уже начал волноваться. Ты нас всех напугала.

Ника попыталась что-то произнести в ответ, но не смогла. Все тело было сковано, только глаза обежали маленькое пространство. Она была все в той же палате, из которой так пыталась сбежать. Теперь, прикованная к кровати, как и остальные люди в соседних боксах.

— Тебе не нужно ничего говорить, я все и так понимаю. Ты сожалеешь. Знаешь, мне тоже очень жаль. Мы были бы отличной парой. За эти дни я даже начал верить в это. Ты что-то пробудила во мне, то, что как мне казалось, было давно мертво. Но, увы. Вы люди странные существа. У тебя было все, что можно только пожелать. От тебя лишь требовалось одно — терпение. Но нет, тебе нужно было все сделать по-своему. Зачем? Всего один день. Я уже раздумывал над тем, чтобы забрать тебя с собой, в свой дом. Тебе просто нужно было все испортить, так? Уничтожить на корню! Разрушить мои планы!

Пальцы быстро метались по клавиатуре. Экран превратился в одно размытое пятно, на котором едва различались мелкие черные буквы. Шел уже третий час, а текста не становилось больше. Вот что значит творческий кризис. И где сейчас прохлаждается моя любимая муза? Как писать о снижении зарплат в бюджетном секторе, так она рядом, а когда речь пошла о вампирах, так это эфемерное существо ушло в бессрочный отпуск! Вот бы мне сейчас отдохнуть.

С ней или без нее, но писать все равно придется. Это же только буквы, неужели их так трудно сложить в нужные слова, а потом в предложения? Выходит, что именно так. Я словно перегружала мешки с картошкой, а не сидела у компьютера.

«Существуют ли вампиры? Разве кто-то задает себе подобные вопросы? Пожалуй, нет. Но значит ли сей факт, что эти проклятые существа не живут с нами бок о бок? Ответ также отрицательный. Так, где же проходит грань между вымыслом и реальностью?

Цель моей исследовательской работы заключается в том, чтобы в этой статье доказать существование вампиров или развенчать этот миф».

Хотите угадать с чего начался мой день? Нет, не стоит. Мой любой день всегда начинается с телефонного звонка, традиционно неожиданного, но этот почему-то все равно был каким-то особенным.

Мелодия резала слух. Что-то знакомое.

HIM — Vampire Heart

, услужливо подсказала память. А это значит… Черт. Первый день моего «научного» исследования можно считать официально начатым. Ну и где мои аплодисменты?

Потянувшись, я схватила телефон и, увидев незнакомый номер, ответила.

Вероятно, был уже полдень. По крайней мере, так мне говорил урчащий от голода живот. Рука с трудом удерживала небольшой сотовый, а ухо видимо могло посоревноваться в размерах с локаторами Чебурашки. Только на десятом вызове я перестала считать количество принятых звонков. Но уже на третьем прекрасно поняла, что моя вчерашняя затея провалилась.

Я потеряла дар речи. Передо мной стоял высокий мужчина в возрасте от двадцати пяти до тридцати. Темно-каштановые волосы схвачены в низкий хвост, карие глаза рассматривали меня с явным любопытством. Меня поразили почти идеальные черты лица: прямой нос, высокие скулы, волевой подбородок. Светло-синяя рубашка и простые черные брюки совсем не вязались с образом, описанным Вячеславой. Господи, это и есть местный упырь? Тогда почему он выглядит столь живым и сексуальным? Или я все-таки ошиблась мрачным особняком?

— Вам что-то нужно? — голос незнакомца был глубоким и мелодичным. Ему бы исполнять серенады у меня под окном, а не пугать деревенских жителей. — Простите? — повторил он, явно сомневаясь в моей адекватности.

— Добрый день, — растянуто проговорила я, пока мозг лихорадочно придумывал причины моего появления здесь. Что поделать, я надеялась увидеть бледного мертвеца, а не мужчину своей мечты. — Моя машина сломалась здесь неподалеку. Я пыталась достучаться до кого-нибудь в поселке, но он, кажется необитаем. Как хорошо, что вы мне открыли. Не поможете?

— Простите, но я ничего не смыслю в машинах, — спокойно ответил мужчина. — Вам придется вызвать эвакуатор.

Но мне совсем не хотелось так быстро заканчивать разговор.

Мне пришлось вновь взять мамину машину. Теперь с ночевкой. Ставки возрастали, и мне было страшно думать о последствиях своего поступка.

Оставив маме записку, что машина мне нужна для учебы, а домой я вернусь только завтра, не стоило рассчитывать на теплый родительский прием. По возвращении меня ожидала серьезная взбучка, но не такая, если бы меня отчислили.

На этот раз дорога заняла почему-то больше времени, хоть я и знала верный путь. Туман стелился так низко, что даже фары не давали достаточного обзора. Скорость пришлось сбросить до минимума. Только ближе к ужину я различила знакомые очертания «Тихой Поляны». Деревенька буквально тонула в мрачной дымке, огородившей ее от внешнего мира. Жуткое зрелище.

Я решила спрятать машину на въезде, скрыв ее разросшимся кустарником, напоминавшим огромный моток колючей проволоки. Оставалось надеяться, что ни вампиры, ни местные затворники не успеют разобрать ее на части. Мне не хотелось афишировать свое присутствие, поэтому поставить автомобиль во дворе Вячеславы казалось не лучшей идеей.

Поселок выглядел еще хуже, не удивительно, что легенда о вампире расцвела именно здесь. Призрачный туман только добавлял угасающему местечку драматизма. Мне приходилось идти почти вслепую, спотыкаясь о каждый камень. Туфли после такого можно со спокойно душой выкинуть в мусорное ведро.

Гостиная тонула в полумраке. Тяжелые портьеры закрывали доступ лунному свету, полностью блокируя его. Только мягкий отблеск огня в камине кидал живые тени на старинную мебель. Мне понравился царивший здесь уют. Это казалось чем-то другим после бега по опустевшему поселку. Но все говорило о том, что слишком рано расслабляться.

Влад сидел в высоком мягком кремле с широкими подлокотниками и с любопытством рассматривал меня. Он распустил свои длинные волосы, и они мягкими волнами падали на плечи. Но мое внимание быстро переключилась с него на огромный холст, занимавший почти всю стену.

Мне пришлось подойти ближе, чтобы рассмотреть картину, так как детали были слишком мелкими. Но даже тогда понимание пришло не сразу. Это был поселок «Тихая Поляна». Я узнала его с трудом. Эти хрупкие деревенские домики, разросшиеся деревья, закрывающие доступ света, серые приглушенные краски, в которые окрасила местность зима. Но все было не так просто. Рядом с домиками были люди. Краски передавали их с такой точностью, что можно было подумать, что перед глазами фотография с высоким разрешением.

Я почти тут же узнала дочку Вячеславы, хоть до этого видела ее только на фото. Она мило улыбалась с картины, осторожно придерживая край своего платья. Как живая, словно ее поместили внутрь изображения. Здесь все казалось реальным: тени, блики, даже еле уловимое движение ветра. Такой жизни я даже не видела снаружи. Быть может, именно так меня мог встретить поселок полгода назад.

Тут мне на глаза бросилась фигурка рядом с девушкой. Ее лицо не успели прорисовать, но уже можно было догадаться, что это Вячеслава.