Некоторое время я жил один.

Вернее, поначалу мне так казалось.

Нет нужды объяснять здесь, почему я жил один. Жил — и всё. Меня устраивало моё существование в небольшой однокомнатной квартирке в тихом районе, с окнами, смотрящими на заросший, тенистый двор, где степенные бабули на скамейке судачили о мировых проблемах дворового масштаба, молодые мамаши выгуливали жизнерадостных карапузов, а бравые деды, как будто и не уходя домой ночевать, забивали козла. Козёл окончательно забиваться не хотел, то и дело превращался в рыбу, видимо пытаясь, таким образом, спастись от постоянных попыток лишить его живота.

Уклад жизни в этом дворе был вполне патриархальный, не менявшийся, похоже, со времён светлой памяти царя Алексея Михайловича и потому, видимо, не наблюдалось здесь вечно полупьяных, шатающихся из угла в угол, лиц неопределённого возраста, превыше всех занятий в жизни ценящих добывание в поте лица своего очередного стаканчика чего-нибудь покрепче воды, и громогласное обсуждение этого самого добывания, иллюстрированное для пущей наглядности размахиванием рук и падениями на землю.

Ну и то хорошо.