— У тебя были идеи и похуже, Люк, — неохотно подметила Мара Джейд Скайуокер, откинув голову таким образом, чтобы солнечный свет падал на лицо, а густые рыжеватые локоны свешивались назад. В таком положении, с закрытыми глазами, на фоне голубой глади моря её красота на миг просто затмила воображение Люка.

Зелёные глаза Мары распахнулись, и она некоторое время смотрела на мужа задумчиво и нежно, прежде чем цинично изогнуть брови.

— Опять печёшься о моём здоровье?

— Нет, — произнёс он мягко. — Просто думаю, как абсурдно счастлив я сейчас.

— Эй. У тебя играют гормоны. — Она взяла его руку и мягко сжала её. — Вставай. Давай прогуляемся.

Где-то между Кореллианской торговой дугой и сектором Катол звёздный разрушитель "Вольный торговец" выпрыгнул из гиперпространства, переориентировал свой массивный клиновидный корпус и вновь перешёл на сверхсветовую. Посторонний наблюдатель имел бы всего минуту на то, чтобы поинтересоваться, что же это делает звёздный разрушитель, да ещё и окрашенный в ярко-алый цвет, в таком удалённом уголке космического пространства.

Глубоко в недрах разрушителя Энакин Соло даже не обратил внимания на смену курса: так он был поглощён своим занятием. Он крепко сжимал световой меч, направив луч в сторону пола и держа эфес на уровне лба. Двумя быстрыми движениями запястья он отразил пару выстрелов, выпущенных дистанционно управляемым тренажёром, что вращался вокруг него с бешеной скоростью; затем он резко переместил меч назад в идентичную позицию, чтобы поймать разряды от второго тренажёра, после чего распластался на полу, приняв на светящееся лезвие ещё несколько разрядов. Невероятный кульбит помог ему избежать попадания под согласованный шквальный огонь двух летающих сфер, и к тому времени, как его ноги вновь коснулись палубы, он успел провести сложную серию взмахов, парировав разряды и отправив их остывать на стенах.

Энакин вошёл в ритм, его голубые глаза заблестели, словно электронные дуги, а лучи выстрелов вылетали всё быстрее, всё чаще, всё мощнее. Через несколько минут такой свистопляски взлохмаченные волосы юноши стали прилипать к голове, а джедайскую робу можно было выжимать от пота, но ни один из лучей не оставил своей отметины на его теле.

Он только слегка разогрелся.

— Стоп! — скомандовал он. Сферы немедленно застопорились и притихли.

Джейсен наблюдал за приближением корабля, как во сне. Он оставлял за собой абсолютно чёрный след: не имел даже ходовых огней. Должно быть, он в тени "Тысячелетнего сокола", подумал юноша.

В Силе джедай не ощущал ничего.

Корабль постепенно выдвигался из тени на оранжевый свет звёзд, и Джейсен уже мог разглядеть детали. Об истинных размерах этого каменного изваяния можно было только догадываться: расстояния нивелировались в бесконечных просторах космоса. Корабль имел иглообразную форму, словно, два конуса кто-то скрепил у оснований; на стыке конусов обнаружились три похожих на сердца организма, которые Джейсен опознал как довинов-тягунов, живых существ, подчинявших себе и время, и пространство, и гравитацию. Без сомнения, это был корабль йуужань-вонгов — изготовленный, то есть, выращенный из тех же йорик-кораллов, которые встречались Джейсену ранее. Поверхность корабля была покрыта волдырями, будто он где-то подхватил бакурианскую лихорадку.

Когда Джейсен понял, что волдыри были ни чем иным, как гроздьями кораллов-прыгунов — йуужань-вонгских эквивалентов истребителей, — то наконец смог оценить и реальные размеры посудины: она была ничуть не меньше дредноута.

И она пришла за ними. Никаких сомнений, это именно она так бесцеремонно выбросила их из гиперпространства.

Нен Йим просочилась сквозь мембрану и коснулась рукой формовщика бледных колец рикйама, корабельного мозга. Она вздрогнула, и её специализированные пальцы нервно подёрнулись. Когда-то они были конечностями ракообразного существа, специально выращенного формовщиками для собственных нужд. Их животное происхождение было очевидно: пальцы, более узкие, скользкие и сильные, чем у обычных йуужань-вонгов, выдавались из-под тёмного мягкого щитка, служившего когда-то панцирем ракообразному существу, а ныне прикрывавшего тыльную сторону её ладони. Два таких «пальца» оканчивались своеобразными клешнями; ещё один имел складное лезвие. На всех были небольшие чувствительные наросты, которые как бы пробовали на вкус всё, к чему прикасались. От Нен Йим как от формовщика требовалось точное распознавание всех химических элементов и более тысячи их соединений и вариаций. Пальцы могли разом, особо не утруждаясь, выявить едкий аромат кобальта, обильно приправленного тетрахлоридом углерода, отличить друг от друга сложные разновидности аминокислот.

А сейчас они дрожали, так как веяло запахом смерти.

— Рикйам умирает, — прошептала она стоявшему позади себя послушнику. — Он уже наполовину мёртв.

Начинающий формовщик, Суунг Ару, в полном смятении задёргал головными отростками.

— Как такое может быть? — спросил он.

— Арестовать нас? — воскликнула Мара, когда дроид принёс напитки и поставил их на стол. Голос звучал так неестественно для нынешней Мары, что Люка пробила дрожь. Это был голос женщины, которая однажды пыталась убить его, и у неё почти получилось.

— По какому обвинению? — осведомился Люк.

— У Фей’лиа есть свидетельства, что именно вы стояли за несанкционированной военной операцией, проведённой на Явине 4 несколько месяцев назад, — разъяснил Хамнер. — И это рождает целый ряд обвинений в ваш адрес, особенно учитывая, что глава государства совершенно ясно запретил вам участвовать в подобного рода деятельности.

— Какие ещё свидетельства? — нетерпеливо перебил его Люк.

— Йуужань-вонги отпустили пленника, захваченного на Явине 4. Фей’лиа обозвал это "обнадёживающим жестом доброй воли". Пленник клятвенно утверждал, что именно джедаи стояли за "незаконными военными действиями против йуужань-вонгов в нейтральной звёздной системе". По его словам, он входил в состав вооружённых сил под командованием Тэлона Каррда и слышал, как капитан вёл с тобой, Люк, переговоры по ком-связи.

— Ой! — наморщила нос Тахири. — Какая вонь!

— Добро пожаловать на Эриаду, — возвестил Корран.

Энакин согласно кивнул. Запах имел сложную природу. Если бы можно было обозвать тот воздух, которым дышали эриадцы, картиной, то холстом для неё, безусловно, послужило бы едкое маслянистое зловоние углеводорода. В воздухе витали продукты горения, обильно усеянные белым сиянием озона и зелёной хлористой пылью, а сверху пропитанные чем-то аммиачным. Ещё та смесь!

Накрапывал дождик. Энакин понадеялся, что он не разъест его кожу.

— А Корускант похож на это? — спросила Тахири. Она уже забыла о запахе и во все глаза разглядывала тяжеловесные небоскребы по обеим сторонам космопорта. Верхушки самых высоких зданий утопали в грядах свинцовых облаков, хотя там, где небо хоть немного прояснялось, можно было разглядеть уходящие в вышину крыши.

К тому времени, как Джейна достигла окрестностей системы Сернпидаля, её «крестокрыл» превратился для неё во вторую одежду, носимую так долго, что, казалось, она слипалась с кожей.

На самом деле, её настоящая одежда тоже сидела у неё в печёнках.

Джедайская техника релаксации и специальные упражнения сделали её долгую гиперпространственную прогулку относительно терпимой, но основная проблема крылась не в этом, а в отсутствии самых обычных житейских удобств. На «крестокрыле» не было комнаты даже для душа, не говоря уже о помещениях, где можно было постоять, походить или побегать.

На ближайшие несколько дней об удобствах лучше забыть, буркнула она про себя. Так что не раскисай, пилот.

Конечная цель путешествия была близка: где-то внизу, как подсказывал сигнал маяка, находился Кип Дюррон. Или, по крайней мере, его "крестокрыл".

— О, создатель! — проскулил Ц-3ПО, когда "Тысячелетний Сокол" с плотным ударом вынесло из гиперпространства; пассажиры едва не подскочили со своих мест. — Опять один из этих ужасных йуужань-вонгских заградителей!

— Расслабься, Трипио, — сухо отозвался Хан, в его голосе даже послышался небольшой налёт скуки. — Инерционные компенсаторы барахлят, всего и делов. Чего ещё можно ждать от этих бездарей, которых Лэндо по недоразумению обозвал корабельными техниками?

— Должно быть, они хотели скрепить всё по-людски, да не сообразили, что твои системы могут нормально работать, только когда держатся на честном слове вперемешку с жевательным стимулянтом, — съязвила Лея. — Никто не мог справиться с этой развалюхой, кроме…

Она затихла, оборвав фразу на полуслове, и Хан понял, почему. Недосказанными словами остались "кроме тебя и Чубакки", и это было правдой. Хан и Чуи сделали «Сокол» знаменитым на всю галактику именно тем, что корабль мог творить невозможное, а Чуи сам вносил в него некоторые доработки, в которых только он один мог разобраться.

— Ты можешь закончить фразу, — бросил Хан.

Виллип неестественно изогнулся и вытянулся до предела в попытках изобразить скопление отростков, венчавших голову мастера Тжулана Кваада. Он не очень-то преуспел, но этого всё равно хватило, чтобы Нен Йим смогла с точностью определить, что мастер её домена чем-то взволнован.

— Почему ты меня беспокоишь по пустякам? — бушевал Тжулан Кваад. — У тебя же есть доступ к Канг касе, не так ли?

— Так и есть, мастер Кваад, — ответила Нен Йим. — Однако каса не даёт доступ скромному адепту к протоколам свыше пятого кортекса.

— И не должна. Адепты не подготовлены к этим секретам. Особенно такие, как ты. Ты и твоя погибшая наставница опозорили наш домен.

— Это правда, — произнесла Нен Йим, осторожно подбирая слова. — Однако мастер войны Цавонг Ла простил меня и позволил продолжать службу во славу доблестного Йун-Йуужаня. Я надеялась, что мой домен поступил также.

Камера для допросов на третьем этаже здания полицейского участка оставляла совсем гнетущее впечатление, но особенно отвратительными были полинявшие жёлтые стены. Едкий приторный запах — адская смесь аммиака с ароматом палёной шерсти — сочился из отслаивающихся секций дюрапласта, а слабый свет закреплённых под потолком от древних аргоновых ламп обесцвечивал любые краски, проникавший в здание с улицы.

Закованных в шокер-наручники Энакина и Тахири протолкнули сквозь бурлящую толпу судебных исполнителей, заключённых и тюремных клерков, занимавшую весь первый этаж, и запустили на практически заброшенный третий, после чего разделили и развели по разным комнатам. Энакин утешался единственной мыслью, что по-прежнему где-то неподалёку чувствовалось присутствие подруги.

— У нас появились свидетели, подтверждающие факт убийства, — поведал ему служитель закона с подбитым глазом — лейтенант Темион.

— Правильно. Они же убили родианца, — согласился Энакин.

— Я говорю сейчас о человеке, которого убили вы.

Лея обнаружила Джейсена именно там, где он и находился последние несколько дней: в ангаре у одного из захваченных «Е-крылов». После нападения на фрахтовик он практически ни с кем не разговаривал, а по возвращении на Мау с головой погрузился в работу над истребителем, оборудуя его дополнительными дефлекторными экранами и готовя к продолжительному перелёту. Почти так же замкнуто вёл себя и Хан. Её муж был упрям, но утраты последних месяцев уже находились за гранью того, что мог выдержать Хан Соло.

Хоть Лея и не была готова признавать это вслух, ей нравилось, что былая заносчивость и самоуверенность частично вернулись её мужу. Но это возвращение оказалось эфемерным. После перепалки с Джейсеном и последовавшего за этим обоюдного безмолвия стало казаться, что последняя капля топлива вот-вот выльется из его двигателя наружу.

Заслышав шаги, Джейсен выглянул из гнезда астромеханика, но, заметив Лею, напряжённо дёрнулся и вновь ушёл в работу.

— Джейсен, — окликнула его Лея, — можно с тобой поговорить? Или ты дал себе зарок молчать до скончания времён?

— Нам больше не о чем разговаривать. Мне казалось, вы с отцом уже достаточно изложили свою точку зрения, и мне здесь делать нечего.

Возвращение в реальное пространство отличалось от того, к которому привык Энакин. Медленнее, что ли. Юный джедай сделал мысленную заметку выяснить, виновато ли в этом его восприятие, или же всё так и происходит на самом деле. И если последнее, то, возможно, корабли чужаков более уязвимы в момент перехода? Полезное знание.

— Ну? — произнёс Корран, изучив сменившуюся звёздную карту. — И где мы? Опять окружены?

Тахири завертела укрытой шлемом головой, словно что-то выискивала.

— Вроде нет, — наконец доложила она. — В системе полно кораблей — большая их часть у планеты с тремя лунами — но ни один из них не имеет ни малейшего сходства с йуужань-вонгскими кораллами. И главное: нас пока никто не замечает.

— Интересно, — задумался Корран. — Три луны, да? А есть там рядом с планетой космическая станция?

Ведж Антиллес состроил гневную гримасу. Время многое смягчило в нём, но его острый, как осколок, взгляд с годами лишь приобрёл новую грань выразительности. Джейна ощутила его на себе и вздрогнула, хотя прекрасно осознавала, что не она — причина столь внезапной вспышки ярости. Причиной был Кип Дюррон, расположившийся за грубо отделанным деревянным столом между ней и Гэвином.

— Генерал Антиллес… — начала она и только теперь получила реальную возможность ощутить весь груз его гнева на своей шкуре.

— Если бы я знал, что ты приведёшь его с собой… — оборвал её Ведж, его голос звучал так же туго и натянуто, как струна на лютне Тионн. — Такой подлости я от тебя не ожидал, лейтенант Соло.

По ту сторону деревенских каменных стен полуденное солнце ласкало своим светом тихую гладь Серебрянного моря и прибрежные поля остроцвета и бальзам-травы. Стадо приземистых тонкошеих фекленов воем и мычанием выражало своё крайнее неудовольствие стайкой скачущих визгунов. Небосклон блистал синевой, не давая ни намёка на осадки. После тесной пилотской кабины «крестокрыла» ранчо на Чандриле показалось Джейне самым уютным местом в галактике. С более практичной точки зрения это место также выглядело вполне уединённым, и можно было не опасаться, что чьи-либо посторонние уши подслушают разговор. Поместье принадлежало одной из родственниц жены Гэвина Дарклайтера Серы — женщине, которая в полной мере заслуживала доверия.

Но вся красота этого мира померкла, когда Джейна встретилась взглядом с Веджем Антиллесом, заглянула в его бездонные глаза, в эти яркие, сверкающие сферы, что немало повидали на своём веку битв и трагедий, что с такой заботой и душевной теплотой смотрели на неё, когда она была ещё ребёнком. С тем самым Веджем, который ещё до рождения Джейны сражался бок о бок с её отцом, матерью, и дядей Люком. Нужно было очень сильно постараться, чтобы дождаться от него столь пристального и разъярённого взгляда.

— Впиши в счёт ещё одну жертву "Кровавой принцессы", — провозгласил Хан, поднимая кружку с чем-то горячительным, что бармен назвал кореллианским элем — на самом деле это было что угодно, только не эль. — Какой уже перехват? Пятый?

— Потерял счёт, а, пап? — ухмыльнулся Джейсен, потягивая своё также довольно сомнительное зелье.

Кантина, в которой они находились, жила своей жизнью, была полна цвета и звука, движения и эмоций. Даже не пользуясь Силой, Джейсен ощущал, как вокруг веяло пьянством, алчностью, тайными желаниями и многонациональными аппетитами.

Невыносимый свет двух солнц Татуина пробивался внутрь кантины сквозь два широких окна. Всякие неприглядные личности восседали на многоярусных балконах, которые очерчивали пределы центральной круговой комнаты. Посреди зала, чей пол был выложен желтоватой плиткой, за овальной стойкой устроился бармен-дресселианец, гонявший клиентам по прилавку коктейли собственного приготовления.

Неподалёку от Хана и Джейсена десяток тяжеловесных гранов, одетых в одинаковые мешковатые комбинезоны, толпились у стола, слишком короткого, чтобы вместить всех десятерых. Они перешептывались на своём звонком диалекте, бросая осторожные трёхглазые взгляды на двух грызуноподобных чадра-фанов за соседним столиком, споривших на повышенных тонах с одним очень склизким дагом за игрой в сабакк.

Ном Анор, один в своих скромных апартаментах, нашёл чувствительную точку на носу габлита-маскуна, который придавал ему обличие гивина, и маскирующий организм со скрипом съехал вниз. С ещё большей неохотой исполнитель выдернул изо рта гибрида гнуллита с виллипом. Апартаменты были герметично запечатаны, так что он мог не бояться обнаружения. Даже гивины не могли подолгу переносить контакт с вакуумом.

Изображать гивина оказалось для Ном Анора немного труднее, чем большинство его предыдущих ролей. Особенно непостижимым казался язык: разговаривая между собой, жители Яг’Дула подбирали фразы, пользуясь правилами не грамматики, а математического исчисления, хотя в целом принципы построения речи были сходны с галактическими стандартами. Даже пользуясь переводчиком-тизовирмом, Ном Анор нередко попадал из-за сложностей с языком в неприятные ситуации, так что время от времени отдельные гивины имели шанс выявить его истинную личину. От разоблачения исполнителя спасали лишь его местные агенты.

И это ему нравилось меньше всего. Долгий опыт подсказывал Ном Анору, что полагаться в таких делах можно исключительно на Ном Анора. И если он однажды натолкнётся на неверных лиц…

Он всё же вернул гнуллит-виллипа на место. Не стоит рассчитывать на случайности.

Сверив время по сложному хронометру гивинов, он достал коробочку с виллипом и приготовился щелчком привести его к жизни. Однако тот уже пульсировал, привлекая внимание срочным вызовом, и через мгновение принялся передавать образ изуродованной шрамами физиономии командующего Куранга Ла.

Реальное пространство приветствовало Джейну яркими вспышками света и мощной волной, сотрясшей её «крестокрыл». Она инстинктивно вздрогнула, пряча глаза от невыносимого сияния, образы жутких разрушений оставили глубокий и отчётливый след в её нервной системе.

Имей чувства, девочка, подумала про себя она, силясь открыть глаза. Ты же на вражеской территории.

И едва не зацепила плоскостями астероид, о который только что размазался подстреленный Гэвином Дарклайтером коралл-прыгун. Джейна резко вильнула влево, избежав аналогичной участи.

— Выше голову, Рукоятка, — прозвенел в ушах голос полковника. — Проныры, перестроиться. У нас компания.

— Как скажете, лидер, — отрапортовала Джейна, прокладывая свой курс сквозь астероидное поле, возникшее в результате расщепления планеты.

— Это сведёт меня с ума, — жаловалась Тахири. — Ненавижу неведение. Йуужань-вонги могли уже захватить всю систему.

— Мне казалось, существует около сотни поговорок джедаев о терпении, — занялся нравоучительством Корран. — Правда, ни одна из них что-то не приходит мне на ум. Ладно, просто пытайся следовать примеру Энакина. — Он замолк на мгновение. — Не верю, что я только что это сказал.

Энакин, погружённый в себя, мало уделял внимания компаньонам. Он блуждал где-то вне той маленькой квадратной комнаты, куда их поместили, и пытался в Силе прочувствовать, что происходит вокруг. Он ощущал замысловатую, будто математическую красоту приливов на планете Яг’Дул, её трёх спутников и атмосферы, высасываемой в бездонный космос. В его голове шептались миллионы и миллионы голосов гивинов, тех, что слонялись по своим герметично запечатанным городам или сидели за пультами на верфях. Он, казалось, смог бы коснуться миллиардов крошечных осколков камня и льда, которые никогда не станут планетой, они лишь ждут своего часа, когда всепоглощающий свет солнца достанет и до них и превратит их в очередные светящиеся точки.

И он почувствовал их, йуужань-вонгов. Но не в Силе, а посредством телепатии светляка, огранённого и вставленного в его световой меч. Чувство было сродни слабому шумоподобному комм-сигналу, но ошибки быть не могло.

— Они здесь, — констатировал он.

Нен Йим с наслаждением купалась в море знаний. Древние правила искрились и сияли в её мозгу, погружая её в самые сокровенные основы существования, открывая ей тайны, которые были когда-то мечтой всей её жизни. Её лицо, укрытое шлемом восприятия выражало абсолютное удивление и трепет перед неизведанным, словно она на момент вновь стала той девочкой, которую когда-то вовлекли в паутину нового мира, которая любила искусство формирования и была им любима.

Прошло много времени, прежде чем она смогла проникнуть за пятый кортекс, в реалии великих мастеров. Там были живые модели довинов-тягунов, там описывалась техника засева семян йорик-коралла, ну и, конечно, руководство по восстановлению рук мастера. Всё это она пропускала, пробиваясь через мелководья и глубины знаний; решимость служила ей проводником.

Наконец она обнаружила эмбрион "летающего мира" и остановилась. Частично она уже была знакома с его устройством: со схемами рекам-фортепов, моделями осмотических мембран и эндокринных аркад, — но то были лишь компоненты. Ей никогда не доводилось лицезреть столь целостной картины внутреннего устройства судов, — всё, чем она занималась прежде, происходило как бы по наитию, а здесь она нашла чёткие доказательства того, где её поиски были верны, а где ошибочны.

И на вершине всего этого, на внешних пределах седьмого и последнего кортекса находился он. Мозг. Рикйам. Его модель развернулась перед ней как на ладони. В свою очередь она тоже открылась перед ним, она жадно поглощала новую информацию, которая размещалась в её голове, вставала по местам, что освободились с удалением ваа-тюмора. Цепочки аминокислот проплывали сквозь неё, словно бурлящие потоки, оставляя в памяти чёткие отпечатки. Нейроны делились, расщеплялись и перетекали в узлы, из которых потом складывались корковые кольца. Автономные подсистемы продолжали процесс развития мозга, приводя его к стабильности, сохранности, стасису.

И, в конце концов, когда процесс завершился, когда её собственный мозг раздулся от переполнявшей его информации, она окончательно всё поняла.

— Одиннадцатый, у тебя двое на хвосте!

— Спасибо, Десятка, — отозвалась Джейна, — но в следующий раз сообщи мне что-нибудь поновее. — Чувствуя напряжение во всём теле, она силилась увильнуть от новых порций перегретого газа. По правому борту по-прежнему продолжалась битва у Вампы, звёздное небо искрилось от лазерных вспышек и столбов магмы, однако определить, в чью сторону сейчас перевес, было нереально.

У Джейны и своих проблем хватало: один из кораллов-преследователей метким выстрелом пропорол её защиту. Звёзды завертелись перед глазами быстро-быстро, а в кабине стало жарче, чем во время дневного пекла на пустынном Татуине. Вспышки на консолях возвещали о выходе из строя функциональных систем, само тело Джейны дрожало от перенапряжения.

Всё, двигатели полетели, подумала она. Я — труп.

Что интересно, она почти не испугалась этих мыслей. Она только очень сильно пожалела, что не доживёт до того яркого шоу, которое ожидает её эскадрилью в конце этой занимательной миссии.

Двигатели истребителя Джейны запустились так же внезапно, как и заглохли, и она осознала, что рано записала себя в покойники. А когда мгновение спустя Второй и Десятый смахнули двух прыгунов с её хвоста, девушку обуял абсолютный восторг. Как бы подтверждая перемену в настроении, она двумя меткими выстрелами смела преследовавших Проныру-9 кораллов и вновь ворвалась в общий строй.

Но самый прекрасный вид открывался по правому борту: согласованный огонь нескольких «крестокрылов» вспорол Вампу, разломив её на восемь симметричных фрагментов. Волна заряженных частиц окатила истребители, сгенерировав в эфире столько статического шума, что едва не заглушила восторженный вопль Гэвина Дарклайтера.

Вслед за этим Прыныры методично вычистили небо от последних кораллов-прыгунов: без военного координатора, который, очевидно, базировался на Вампе, те не представляли особой угрозы. Остатки Разбойной эскадрильи перегруппировались, готовые к новым свершениям.

Они потеряли Третьего и Четвёртого, Восьмой также вышел из строя, повредив один из двигателей.

— Дюжина, как там у вас? — послал запрос Гэвин.