Лес, подступавший почти к самому пляжу, взбирался в отдалении на склоны низких, окутанных туманом холмов. Пляж покрывал грубый и крупный песок, смешанный с мириадами сломанных ракушек. Здесь и там отлив разбросал по нему длинные полосы водорослей. Редко прекращавшийся дождь переместился от берега в сторону материка, но даже теперь крупные и сердитые капли выбивали в песке крошечные кратеры.

Было жарко и душно, потому что война между солнцем и дождем не прекращалась никогда. Иногда туманная дымка поднималась и холмы отчетливо показывались над землей, которую охраняли. Холмы эти охватывали залив полукольцом, повторяя очертания пляжа, а за ними — очень далеко — иногда можно было разглядеть стену высоких гор, накрытых вечными облаками. Повсюду росли деревья, сглаживая контуры земли, и холмы плавно перетекали один в другой. Лишь в одном месте виднелись голые скалы — там, где некий процесс подточил основания холмов и теперь четко и ясно виднелась примерно миля горизонта.

Двигаясь с чуткой настороженностью дикого животного, сквозь низкорослые деревья на опушке леса пробирался мальчик. Постоял секунду, потом, не заметив опасности, медленно вышел на пляж.

Он был обнажен, приземист и широкоплеч. Пряди нечесаных черных волос падали на плечи. Грубоватое лицо вполне могло бы сойти за человеческое, но его выдавали глаза. Они не были глазами животного, потому что в глубине их таилось нечто, чего никогда не знал ни один зверь — но это нечто было лишь обещанием, потому что для этого ребенка, как и для всей его расы, свет разума едва-едва забрезжил. Лишь тончайшее, с волосок, расстояние отделяло его от животных, среди которых он жил.

Племя пришло на эту землю недавно, и он стал первым, кто ступил на этот пустынный пляж. Что заставило мальчика покинуть полный знакомых опасностей лес и сменить его на незнакомые, и потому еще более страшные опасности новой местности, он не смог бы сказать, даже если бы обладал даром речи. Мальчик медленно подошел к кромке воды, часто оглядываясь на лес за спиной, и песок впервые в истории планеты ненадолго сохранил отпечатки, которые вскоре станут ему очень хорошо знакомы.