Рама Явленный

Кларк Артур

Ли Джентри

Arthur C. Clarke. Rama Revealed. 1993.

Кларк А., Ли Дж.; Рама явленный: Научно-фантастический роман. / Перевод с англ. Ю.Р. Соколова; Художник К.А. Сошинская. — Москва: Издательство «Мир», 1996. — (Зарубежная фантастика). — 15 000 экз. — 768 стр.

Заключительный роман из цикла произведений о Раме — классика мировой научно-фантастической литературы, известного специалиста по космическим исследованиям.

Перестроенная и обновленная Рама несет тысячи людей и инопланетян к желтой звезде Тау Кита. Три года путешествия миновали без существенных событий в жизни людей. Жители Нового Эдема углубились в повседневную жизнь и забыли о Вселенной, окружающей их колонию. Но шаткую демократию, сложившуюся в раю, созданном раманами для людей, потрясла серия кризисов; власть захватил своевольный заправила-тайкун, немедленно начавший притеснять несогласных…

Артур Кларк, Джентри Ли

РАМА ЯВЛЕННЫЙ

ПРОЛОГ

Одинокая, ничем не примечательная желтая звездочка медленно обращается в одном из внешних спиральных рукавов галактики Млечный Путь вокруг его центра, отделенная от него тридцатью тысячами световых лет. Эта стационарная звезда — Солнце — завершает свой полный оборот по галактической орбите за двести двадцать пять миллионов лет. Когда Солнце в последний раз находилось в нынешнем положении относительно центра Галактики, огромные рептилии только что начали устанавливать свою власть на Земле — небольшой голубой планете, одном из спутников Солнца.

Среди планет и небесных тел, составляющих семейство Солнца, лишь на Земле возникла сложная жизнь и просуществовала долгие эры. Только в этом мире химические соединения путем эволюции достигли разума, а потом, познав чудеса и размеры Вселенной, начали задавать себе вопрос: может ли где-нибудь еще повториться чудо, подобное тому, которое породило их самих?

В конце концов, рассуждали разумные земляне, лишь в нашей Галактике насчитывается сто миллиардов звезд. И мы достаточно обоснованно полагаем, что по меньшей мере 20 % этих звезд имеют планеты, а малая, но все же значительная доля таких планет хотя бы какое-то время своей истории обладала атмосферными и температурными условиями, допускающими образование аминокислот и прочих органических соединений,

без которых

мы не в состоянии представить себе биологию. По крайней мере однажды в истории Земли эти аминокислоты обрели способность к самовоспроизведению — тогда и началось чудо эволюции, породившей в итоге человеческие существа. Разве можно предполагать, что подобные обстоятельства возникли лишь однажды во всей истории Вселенной? Тяжелые атомы, без которых нельзя создать живой организм, образовались в звездных катаклизмах, миллиарды лет прокатывавшихся по Вселенной. Возможно ли, что только здесь — на одной-единственной планете — эти атомы объединились в особые молекулы, из которых сложены тела разумных существ, способных задать вопрос: одиноки ли мы во Вселенной?

Люди Земли начали искать своих космических братьев сперва с помощью телескопов, которые позволили им разглядеть лишь ближайшие окрестности. Техника сделала следующий шаг, и автоматические космические аппараты полетели к другим планетам, чтобы отыскать признаки биологической жизни на их поверхности. Однако эти исследования показали, что ни на одном небесном теле, входящем в нашу Солнечную систему, никогда не существовало разумной жизни. Так что, если кто-нибудь там все-таки есть, заключили земные ученые, если существуют разумные существа, с которыми мы могли бы, наконец, установить связь, они обитают по ту сторону бездны, что отделяет нашу Солнечную систему от других звезд.

К концу XX века по земному летоисчислению мощные антенны Земли начали обшаривать небо, стараясь уловить в нем когерентные сигналы, несущие радиопослания чужого разума. Поиск продолжался более столетия; достигнув апогея в первой декаде XXI века — звездного часа международной науки, — к концу века он пошел на спад, когда четвертый комплекс сложных прослушивающих приборов не сумел обнаружить сигналов инопланетян.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ПОБЕГ

1

— Николь. — Поначалу ей показалось, что негромкий механический голос она слышит во сне. Вновь услышав свое имя — на этот раз чуть громче, — Николь вздрогнула и пробудилась.

Волна жуткого страха окатила ее. «За мной пришли, — подумала Николь. — Настало утро. И я умру через несколько часов».

Она глубоко вздохнула и попыталась взять себя в руки. Помедлив несколько секунд, Николь открыла глаза. В камере было совершенно темно. Озадаченная Николь оглянулась, стараясь взглядом найти окликавшую ее личность.

— Мы здесь… на твоем топчане возле правого уха, — проговорил очень тихий голос. — Ричард послал нас, чтобы устроить твой побег… но действовать мы должны быстро.

На мгновение Николь показалось, что она все еще спит. А потом она услышала другой голос, очень похожий на первый, но тем не менее слова были различимы. — Перевернись на правый бок и мы осветим себя.

2

Элеонора Уэйкфилд-Тернер появилась в большой аудитории Сентрал-Сити в 7:30 утра. Хотя казнь была назначена на 8:00, на передних сидениях уже расположилось человек тридцать; некоторые переговаривались, но в основном все сидели молча. По сцене вокруг электрического стула бродила бригада телевизионщиков. Казнь должны были показывать в прямом эфире, однако полицейские, собравшиеся в аудитории, тем не менее ожидали полного зала — правительство хотело, чтобы жители Нового Эдема своими глазами увидели смерть бывшего губернатора.

Вечером Элли слегка повздорила со своим мужем.

— Избавь себя от этой муки, Элли, — говорил Роберт, узнав, что она намеревается присутствовать на казни. — Да, ты увидишь свою мать в последний раз; но эта радость не стоит жутких переживаний, когда она умрет прямо на твоих глазах.

Но Элли знала нечто такое, о чем Роберту не было известно.

Усаживаясь, Элли попыталась совладать с наполнявшими ее сильными чувствами. «На моем лице ничто не должно проявиться, — сказала она себе. — И тело не может позволить даже крохотного намека. Никто не должен заподозрить, что я знаю о побеге матери».

3

Николь доела сушеные абрикосы и пересекла комнату, чтобы бросить упаковку в мусорную корзину. Она была почти полна. Николь попыталась утрамбовать отбросы ногой, но они уже не проминались.

«Время мое подходит к концу, — подумала она, механически оглядывая еду, остававшуюся на полке. — Быть может, я сумею протянуть еще дней пять. А потом придется запасаться заново».

Жанна и Алиенора отсутствовали уже сорок восемь часов. Последние две недели пребывания Николь в каморке, вырытой под сараем Макса Паккетта, один из двух роботов постоянно разделял ее компанию. Говорить с ними было все равно, что с самим Ричардом, — во всяком случае, поначалу, пока Николь еще не успела истощить запас тем, хранившихся в памяти этих маленьких роботов.

«Пожалуй, эти дамы — самые великие творения Ричарда, — сказала себе Николь, опускаясь в кресло. — Должно быть, он потратил не один месяц, чтобы изготовить их». Она вспомнила шекспировских роботов Ричарда, памятных ей по проведенным на «Ньютоне» дням. «Жанна и Алиенора были куда сложнее, чем принц Хэл и Фальстаф. Наверное, Ричард сумел получить в Новом Эдеме много сведений об устройстве человекоподобных биотов».

Жанна и Алиенора сообщали Николь обо всех основных событиях, происходивших в поселении. Это им было нетрудно сделать, поскольку заложенные в них программы предусматривали сбор информации. Во время коротких вылазок за пределы Нового Эдема роботы должны были отчитываться по радио, передавая Ричарду сведения. Ту же информацию они передавали и Николь. Например, она знала, что специальная полиция Накамуры обыскала в поселении каждое здание, стараясь выискать собиравших излишнее количество продуктов в последние две недели после ее бегства. Конечно, полиция посетила и ферму Паккетта, и Николь целых четыре часа провела в полной тьме и абсолютной неподвижности. Она слышала над головой разные шумы, но посланцы Накамуры не потратили много времени на обыск амбара.

4

Макс оставил их на празднике уже почти на два часа. Встревоженные Эпонина и Николь как раз пытались вместе пересечь запруженную народом танцплощадку, когда их остановила пара мужчин, ряженных Робин Гудом и братом Туком.

— Если нет девы Мариан, — сказал Робин Гуд Эпонине, — сойдет и морская девица. — И от души расхохотавшись собственной шутке, протянул руку и увлек Эпонину на танец.

— А не уделит ли ее величество один танец смиренному иноку? — поинтересовался другой. Николь улыбнулась. «От одного-единственного танца беды не случится», — подумала она и скользнула вперед в руки брата Тука. Они неторопливо двинулись с места.

Брат Тук оказался разговорчивым человеком, буквально через каждые несколько тактов он отодвигался от Николь и начинал задавать вопросы. В соответствии с планом Николь отвечала ему движением головы либо жестом. Наконец ряженый монах захохотал.

— Неужели, — проговорил он, — я танцую с немой. Или вы, красавица, язык проглотили?

5

Все вокруг казалось невероятно знакомым, если не считать хлама, накопленного Ричардом за проведенные в одиночестве месяцы, и того, что ему пришлось переоборудовать детскую под спальню для двух проклюнувшихся птенцов. Словом, их убежище под Нью-Йорком осталось точно таким, каким было многие годы назад, когда все они — Ричард, Николь, Майкл О'Тул и дети — покинули его.

Субмарина причалила к берегу в естественной гавани на южной оконечности острова; это место Ричард называл Портом.

— А где ты взял лодку? — спросила его Николь, когда они вместе направились к убежищу.

— Мне ее подарили, — ответил Ричард. — По крайней мере я так думаю. Самая главная птица — не знаю, он или она — показала мне, как управлять судном, а потом исчезла, оставив мне субмарину.

Идти по Нью-Йорку было так странно, хотя в темноте небоскребы весьма напоминали Николь годы, прожитые ею на этом таинственном острове посреди Цилиндрического моря.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

РАДУЖНАЯ РОДНЯ

1

Николь лежала на спине… она вновь проснулась посреди ночи. В сумеречном свете она видела Ричарда, бесшумно спавшего рядом. Она тихо поднялась, пересекла комнату и вышла в главный зал их временного прибежища.

Люди легко приспособились к местному освещению, свет под радужным куполом затенялся примерно на восемь часов каждые 24-часовые сутки. В эти «ночные» интервалы он почти исчезал, и в углубленных в стены спальнях, не имевших собственного освещения, становилось достаточно темно для покойного сна.

Несколько ночей подряд Николь спала тревожно, ее часто пробуждали беспокойные сны, которых она не могла запомнить. Безуспешно стараясь припомнить образы, смутившие ее покой этой ночью, Николь неспешно обошла по периметру большой круглый зал, в котором вместе с друзьями проводила большую часть своего досуга. Оказавшись на противоположной стороне палаты, она остановилась возле пустой платформы подземки и заглянула в темный тоннель, уходивший под Цилиндрическое море.

«Что там происходит сейчас? — думала Николь. — Какая сила, какой разум ныне взяли нас под опеку?»

Прошло четыре недели с того дня, когда небольшой отряд перебрался в это великолепное сооружение, расположенное в Южном полуцилиндре Рамы. Новое жилище, очевидно, было рассчитано на людей, невзирая на все труды. Спальни и ванные комнаты в альковах не отличались от оставшихся в Новом Эдеме. С первым же вагоном, явившимся под купол после их прибытия, хозяева прислали людям пищу и воду, кушетки, кресла и столы. Людям даже предоставили тарелки, стаканы и столовые приборы. Итак, здесь достаточно хорошо представляли повседневные потребности людей и умели их обеспечить.

2

Утром поезд вернулся, доставив еду и питье. После его прибытия все вышли осмотреть цилиндрическое сооружение, и Макс объявил, что людям пора доказать, как они устали от опеки октопауков. Макс, взяв одну из оставшихся винтовок, предложил всем желающим вернуться с ним назад по тоннелю, проходящему под Цилиндрическим морем.

— И чего ты хочешь добиться таким способом? — спросил Ричард.

— Я хочу, чтобы октопауки захватили меня и отвели в то место, где прячут Эпонину и Элли. Там я удостоверюсь, что с ними все в порядке. Мне мало одних слов, Николь…

— Но, Макс, — возразил Ричард, — твой план нелогичен. Подумай об этом. Пусть ты даже не попадешь под вагон, пока будешь брести по тоннелю… как ты собираешься объясняться с октопауками?

— Я надеюсь на твою помощь, Ричард. Помню, ты рассказывал, как вы с Николь общались с птицами. Быть может, на своем компьютере ты соорудишь мне изображение Эпонины. Я покажу экран октопаукам…

3

Макс проспал десять часов. Роберт и Николь внимательно обследовали его и не обнаружили никаких ран или повреждений. Тем временем Роберт несколько раз рассказал об их приключении, умолчав о том, что задержался в критическую минуту, когда Макс остался один в красном коридоре.

Большая часть заданных ему родственниками вопросов относилась к тому, что именно видели они с Максом на движущейся картинке. Не было ли напряженности в позах Эпонины и Элли? Можно ли предполагать, что их снимали насильно? Какие они были — похудевшие или отдохнувшие?

— Думаю, что теперь мы знаем много больше о наших хозяевах, — проговорил Ричард, завершая второе, более длительное обсуждение повествования Роберта. — Во-первых, ясно самое главное: распоряжаются здесь именно октопауки, они следят за нами и способны понимать наши разговоры. Как иначе могли они сообразить, что Макса и Роберта интересуют Элли и Эпонина… Во-вторых, уровень их видеотехники либо на несколько сотен лет отстал от нашей, либо — если Роберт прав, и в комнате или за стеной не было проектирующего устройства — октопауки настолько опередили нас, что кино кажется нам магией. В-третьих…

— Но, дядя Ричард, — перебил его Патрик, — почему картина была

немой

? Эпонине и Элли проще было сказать, что все в порядке? Быть может, это свидетельствует о том, что октопауки глухи и остановились на немых фильмах?

— Интересная мысль, Патрик, — ответил Ричард. — Я не думал об этом. Конечно, им незачем слышать, чтобы общаться…

4

— Биология светит, кормит и строит… А тебе не кажется, что наши дружки-октопауки — или те создания, что, быть может, управляют ими в какой-нибудь удивительной симбиотической иерархии — являются величайшими биологами Галактики?

— Не знаю, Ричард, — Николь заканчивала завтрак. — Видимо, техника у них эволюционировала совершенно иным путем, чем наша.

Оба они с удивлением поглядели на гигантского светляка, который, услышав их первые движения, засветился и занял привычную позицию наверху. Через несколько минут с юга к ним приблизилось второе подобное ему существо. Оба они создавали вокруг освещение, эквивалентное дневному свету в Новом Эдеме.

Ричард и Николь выспались и теперь чувствовали себя хорошо. Два проводника еще несколько километров вели их по тропам через поля; одно из них покрывала густая трава, поднимавшаяся выше трех метров. Через сотню метров, круто повернув налево в высокой траве, Ричард и Николь оказались возле мелководных бассейнов, протянувшихся далеко-вперед.

Несколько минут они шли до северо-восточной оконечности этого комплекса. Он состоял из ряда длинных и узких прямоугольных баков из серого блестящего сплава: каждый из них был шириной метров двадцать в направлении с востока на запад и тянулся в длину на несколько сотен метров; борта поднимались над грунтом примерно на метр. На три четверти баки заполняла жидкость, похожая на воду. По четырем углам каждого прямоугольника возвышались ярко-красные толстые цилиндры высотой метра в два, увенчанные белыми сферами.

5

— А это наш приятель Арчи… он очень много помогал нам здесь… Арчи, вот мои мать и отец.

Октопаук ответил ярко-алой вспышкой, за ней последовала бледно-зеленая полоса, затем лавандовая, две желтые разного оттенка (одна шафранная, другая лимонная с переходом в зеленый), и наконец все завершилось пурпурной полосой. Цвета полностью обежали сферическую голову октопаука, а потом исчезли в левой стороне щели, образованной двумя длинными параллельными вмятинами, протянувшимися сверху вниз.

— Арчи утверждает, что ему очень приятно познакомиться с вами, в особенности после всего, что слышал о вас, — проговорила Элли.

— Так ты можешь читать их цветовую речь? — спросила потрясенная Николь.

— Элли у нас гениальная, — объявила Эпонина. — Она почти сразу сумела понять их язык.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ИЗУМРУДНЫЙ ГОРОД

1

Небольшая повозка без водителя остановилась на округлой площади, от которой в пяти направлениях разбегались улицы. Из нее вышли темнокожая женщина с седыми волосами и октопаук. Когда они направились в одну из улиц, повозка тронулась с места — и огни в ней погасли.

Путь Николь и Синему Доктору освещал одинокий гигантский светляк. Свой разговор они вели в темноте. Николь старалась четко выговаривать каждое слово, чтобы инопланетный друг мог без труда понять смысл сказанного по ее губам. Синий Доктор отвечал широкими цветовыми полосами, ограничиваясь простыми доступными предложениями.

Когда они добрались до первого из четырех молочно-белых одноэтажных сооружений в конце тупика, октопаук приподнял одно из щупалец с мостовой и пожал руку Николь.

— Спокойной ночи, — ответила она. На ее бледном лице появилась улыбка.

— Ну, и денек выдался… спасибо за все.

2

Николь спала… и снова плясала в африканских ритмах вокруг костра в Республике Берег Слоновой Кости. Вел танец Омэ, в том самом зеленом одеянии, что было на нем в Риме, когда он явился к ней в гостиницу за несколько дней до запуска «Ньютона». Все ее друзья из Изумрудного города и четверо ближайших знакомых среди октопауков также плясали. Кеплер и Галилей дрались, Элли и Никки держались за руки. Октопаук Геркулес был облачен в ярко-пурпурный африканский костюм. Беременная Эпонина тяжело переступала. Николь услышала свое имя, донесшееся откуда-то извне. Неужели это Кэти? Сердце ее заторопилось, Николь попыталась прислушаться.

— Николь, — проговорила Эпонина, опускаясь возле ее постели, — у меня схватки.

Николь села и постаралась выбросить сон из головы.

— Частые? — спросила она автоматически.

— Нерегулярные, — ответила Эпонина. — То два раза за пять минут, а потом полчаса ничего.

3

Николь почистила зубы и поглядела на свое отражение в зеркале. «Галилей прав, — подумала она. — Я уже старуха».

Она потерла лицо пальцем, методически разглаживая повсюду видневшиеся морщинки. Снаружи перекрикивались игравшие Бенджи и близнецы, потом Наи и Патрик позвали их в школу. «Но так было не всегда, — сказала она себе. — Некогда я тоже ходила в школу».

Николь закрыла глаза, пытаясь припомнить свое детство. Она не могла представить себя ребенком. Слишком много снимков, памятных по более поздним годам, искажали образ прежней школьницы.

Наконец, она открыла глаза и вновь поглядела на свое изображение в зеркале. В уме убрала мешки под глазами и все морщинки, изменила цвет волос и бровей с серого на черный, даже умудрилась представить себя юной, прекрасной и несовершеннолетней. Коротко вспыхнула тоска по тем дням. «Как молоды мы были, как искренне любили», — вспомнила она.

Ричард выглянул из-за угла.

4

Менее чем через минуту после того, как огромное скопление светляков под куполом Изумрудного города ярким светом оповестило всех о наступлении нового дня, маленькая Никки оказалась в комнате бабушки и дедушки.

— Уже светло, Нонни. Они скоро придут за нами.

Николь повернулась и обняла внучку.

— У нас еще осталась пара часов, Никки, — сказала она взволнованной девочке. — Буба еще спит… можешь вернуться к себе в комнату и поиграть, пока мы примем душ.

Когда разочарованная девочка наконец оставила комнату, Ричард уже сидел, протирая глаза.

5

Макс был возбужден.

— Я не собираюсь оставаться здесь даже на минуту дольше, чем необходимо. Я не могу доверять им… Ричард, ты же прекрасно понимаешь, что я прав. Разве ты не видел, как Арчи извлек эту трубку из своей сумки… когда инопланетная игуана вскочила Бенджи на спину? И воспользовался ею без малейших колебаний. Пиф-паф, и пожалуйста: ящерица либо мертва, либо парализована. Он бы сделал то же самое и с нами, если бы мы вели себя плохо.

— Макс, я полагаю, что ты перебарщиваешь, — проговорил Ричард.

— Где же это я хватил через край? Вчерашняя сцена еще раз доказала мне, насколько бессильны мы…

— Макс, — вмешалась Николь, — тебе не кажется, что этот вопрос лучше обсудить в другое время, когда мы не будем столь эмоционально настроены?