Чистая правда! Эта цель мерцает вдали, когда я сажусь писать свои воспоминания. Чистая правда без ненужных приукрашиваний и стыдливых умалчиваний. Я ни перед чем не остановлюсь, и ничто меня не устрашит, даже если кто-то и сочтет, что я не соблюдаю приличий. Ибо правда не бывает приличной или нет, прекрасной или безобразной. Правда — это только правда, не более того.

Именно поэтому, делясь своими необычными переживаниями, я не собираюсь ничего, абсолютно ничего, скрывать, не намерена ни о чем умалчивать. Вы узнаете все о моей жизни и о жизни таких, как я, женщин, о наших мыслях, чувствах и треволнениях, обо всем, чем живы пленницы сладострастия.

А если после прочтения моих мемуаров вы вздумаете меня осуждать — это ваше дело. Суд ваш не может меня задеть. Ведь моим судьей является только правда! Чистая правда!

Меня зовут Френсис Хилл. Я родилась в маленькой деревушке в графстве Ланкашир недалеко от Ливерпуля. Мои родители были очень бедными и очень честными людьми. Нищета и честность почти всегда шагают по жизни рядом. Отец был крестьянином, но после того как его разбил паралич, тяжелую работу в поле пришлось оставить, и отец занялся плетением рыбацких сетей. Прокормить семью он уже не мог, поэтому мама вынуждена была пойти работать. Она воспитывала деревенских девочек, учила их читать, писать и шить.

Мои сестры и братья от нужды и болезней все умерли, когда мне не исполнилось еще и тринадцати лет. Выжила только я. Может быть, мне просто повезло, а возможно, исключительное здоровье и выносливость послужили тому причиной. Я была типичной деревенской девочкой. О грехе, злодеянии и преступлении я тогда и не ведала.

Мать моему воспитанию и образованию почти не уделяла внимания. Она была слишком занята работой. Да ей и не могло прийти в голову, что уже совсем скоро знание всей правды о жизни женщины мне будет необходимо как воздух. Росла я, по сути дела, сама по себе, как трава в поле.

Когда мне было пятнадцать лет, к нам в дом пришла беда, которая перевернула всю мою жизнь. В нашем графстве разразилась эпидемия черной оспы. За короткое время умер отец, а вслед за ним мать. Я тоже заболела, но, к счастью, быстро выздоровела и к тому же болезнь — что так важно для женщины — не оставила следов на моем лице.

Так я осталась одна. В деревне моей судьбой после смерти родителей никто не заинтересовался, и, быть может, я жила бы там и по сей день, если бы не Эстер Дэвис, женщина из Лондона, которой случилось на несколько дней приехать в гости к родственникам.