В белом плаще заляпанном грязью в самом низу, шаркающей походкой усталого комбайнера где-то в середине душного месяца августа — сейчас уже никто не помнит какого числа, — к высокому мраморному красно-коричневому крыльцу Института лесного животноводства подошел мужчина средних лет. На нем были видавшие виды кирзовые сапоги, а в руках он судорожно сжимал потертый кожаный портфель. Короче, человек был экипирован так, что вполне мог бы сойти за инженера или даже младшего научного сотрудника академического учреждения.

Застойные годы, когда и произошла эта история, изобилием товаров не баловали. Старший научный сотрудник Кузькин, еще утром купивший в ближайшем и единственном магазине двухлитровую банку абрикосового сока, стоял у окна и мучительно икал. Он-то и увидал незнакомца первым. И сразу же в сердце Кузькина вошла тупая игла и застряла в нем, отчего он стал икать еще громче и сильно вспотел.

— Все, — подумал Кузькин, — Совсем нервы стали ни к черту. Заканчиваю статью о проблемах разведения зайцев на воле, отправляю в редакцию и уезжаю на заготовку силоса. Все равно пошлют рано или поздно.

Тем временем незнакомец поднялся на крыльцо, неуверенно покрутил головой и, видимо, на что-то решившись, толкнул тяжелую стеклянную дверь. Что и говорить — в те времена входящих в храм науки охватывал невольный трепет. Если и не всех, то многих.

— Куда? — решительно бросилась навстречу незнакомцу старушка-вахтер, — Пропуск иде?