Начальник охраны прииска полковник Олег Курбатов внимательно проверил документы майора и достал из сейфа накладную на груз, приготовленную еще два дня тому назад, когда ему неожиданно позвонили из Главного управления лагерей по Колымскому краю с приказом подготовить к отправке двух тонн золота в слитках, замаскированного под свинцовые чушки.
Работу по камуфляжу золота поручили двум офицерам КГБ, прикомандированным к прииску «Матросский» и по совместительству к двум лагерям с политическими и особо опасными преступниками, растянувших свою колючку по периметру в несколько десятков километров по вечной мерзлоте сурового, неприветливого края. И сейчас, эти десять пакетов со «свинцовыми подарками» к новому году для высокопоставленных партийных чинов столицы Колымского края — «солнечного» Магадана и далекой Москвы, безучастные к лютым морозам, дожидались своей доли на одном из холодных бронированных складов прииска…
ПРЕДИСЛОВИЕ
В один из холодных ноябрьских дней, когда над Колымским краем уже нависло смутное марево приближения кромешной полярной тьмы, и величественные горы, освещенные золотистым диском луны, покрылись толстым слоем, сверкающего желтыми, ледяными искрами, первого снега, перед высокими железными воротами золотоносного прииска «Матросский», скрипя по свежему подмороженному снежку новыми протекторами шин и, гулко выпуская на волю, клубы отработанного желто-синего газа, остановился военный ЗИЛ с железной будкой вместо кузова.
Из кабины грузовика, окрашенного в белый маскировочный цвет, на землю легко спрыгнул немолодой уже майор с красными погонами внутренних войск МВД на белом полушубке и таким же красным, словно спелый помидор, лицом. На поясе в желтой, кожаной кобуре у офицера красовался большой пистолет системы «ТТ», а в руках он нес компактный серебристый кейс, который он то дело брал под мышку и поглаживал, словно родное дитя, широкой пятерней с обмороженными пальцами, дабы убедиться в его целостности и сохранности.
— Всем из машины, выходи строиться, — скомандовал офицер.
Двери будки с печальным скрипом отворились, и из теплой конуры вместе с парами углекислоты на свежий воздух начали медленно выгружаться солдаты в таких же белоснежных, что и у майора овчинных полушубках, бараньих шапках-ушанках и с новенькими, лакированными автоматами «Калашникова» наперевес. Они подпрыгивали на месте, разминали, затекшие от дальней езды, ноги и спины, и нерешительно, словно новобранцы, начали выравниваться в кривой строй, похожий на, извивающуюся на морозе, гигантскую сороконожку.
Всего их было шестеро — бывших стрелков, временно снятых с лагерных вышек, в тупом недоумении сторожевых псов и с рабской тоской в тоскливых и преданных глазах, ожидающих от хозяина команды: «Фас!». За восемь часов пути от Магадана до прииска по узким, извилистым дорогам среди крутых и глубоких ущелий колымских гор, солдаты, набранные из нескольких батальонов охраны, так и не познакомились друг с другом, даже не проронили ни единого слова, так как строго выполняли приказ старшего: «Отставить разговорчики на всем пути следования, исполнять только приказы командира, виновные будут строго наказаны». Оттого и сидели эти горемыки-воины, зажав стволы «калашей» между ног и уткнувшись сизыми носами в воротники своих тулупов.
Эпилог.
В ту же ночь, разыгравшийся сильнейший шторм, легко приподнял на десятиметровой волне израненное тело красавицы «Ангары» и черная громадина судна, как по слипу, по наклонной поверхности конусообразного вулканического островка, медленно поползла в темную бездну океана.
А ровно через сутки Чарли Стоун заводил свой катер береговой охраны в бухту Датч-Харбор, где располагалась база ВМС США на Алеутах. На фарватере их встретил белоснежный катер капитана порта, и на борт «костгарда» поднялась серьезная комиссия, состоящая из высших чинов ВМС США, ФБР, миграционной службы и ЦРУ. Их сопровождал вооруженный до зубов отряд «морских котиков» — особого подразделения, имеющего задачу борьбы с терроризмом.
Всех участников происшествия развели по отдельным каютам и произвели предварительное расследование и допрос. Через четыре часа Чарли и Габриеля заковали в стальные наручники и отвезли на быстроходном катере в штаб соединения. Русских отправили на военный аэродром, а затем на 767 Боинге перекинули в Портленд. Золотые слитки были загружены в специальный бронированный контейнер, опечатаны и направлены вслед за членам «русской мафии», какими представлялись эти, измученные несчастиями люди, американской экспертной комиссии.
Литвинов сдержал свое слово, данное Лютому еще до ареста, что будет держаться версии нападения на судно морских пиратов и что сопровождающий офицер, то есть Виктор Лютый, действительно проявил мужество и выдержку в борьбе с террористами.
Спасенные 9 слитков золота по 10 кг каждый были конфискованы в пользу правительства США. Женщин и ребенка отправили вначале на карантин, затем определили в лагерь для беженцев недалеко от порта Астория, штата Орегон, где через месяц они встретились со своими мужчинами, которым выдали вид на жительство, как жертвам коммунистического режима. Семью Литвинова поселили в огромном сером здании портовой администрации небольшого американского городка Астории. Лютого с Валентиной, после тщательной проверки их показаний, переправили в Сиэтл, где русской парочке сняли бесплатное жилье и выдали талоны на питание и медобслуживание.
