Численность майя, этой крупнейшей из индейских народностей Америки, проживающих к северу от Перу, составляет сейчас около двух миллионов человек. Большинство индейцев майя до сих пор с замечательным упорством противостоят всем попыткам цивилизации Америки вторгнуться в их жизнь. Почти все они живут на территории, в которую входят полуостров Юкатан, Гватемала, Британский Гондурас, некоторые районы мексиканских штатов Чьяпас и Табаско, западные области Гондураса и Сальвадора. Этим майя сильно отличаются от других индейских племен Мексики и Центральной Америки, представители которых живут в различных, порой далеко отстоящих друг от друга районах. Такая концентрация однородного населения посреди разнообразия языков и народов, с одной стороны, свидетельствует о том, что древние майя не были заинтересованы в военной экспансии, а с другой – что они проживали в относительной безопасности от угрозы вторжения.

В мире существует не много народов, у которых область распространения языка, как у майя, совпадала бы с областью распространения их культуры. Но было бы ошибкой полагать, что представители этой цивилизации существовали в некоем культурном вакууме. Во времена, предшествовавшие испанскому завоеванию Центральной Америки, майя жили в той культурно-географической области, которую профессор Киргофф назвал Мезоамерикой.

Северная граница Мезоамерики приблизительно совпадала с границами земледельческих областей в доиспанской Мексике. Дальше на север сельское хозяйство распространиться не могло, поскольку здесь расположено плоскогорье с достаточно суровыми климатическими условиями, в которых пищу можно было добывать лишь охотой или собирательством.

На юго-востоке границы Мезоамерики тянулись от Карибского моря до Тихого океана через территории, на которых располагаются современные Гондурас и Сальвадор.

Лишь несколько мест на нашей планете имеют такие же разнообразные природные условия, как Мезоамерика. В этом регионе встречаются почти все климатические зоны – от скованных льдом вершин высоких вулканов до сухих и знойных пустынь и тропических ливневых лесов.

Область, в которой возникла и развивалась цивилизация майя, располагается на юго-востоке этой «земли контрастов». В этом регионе нет высокогорной тундры, а пустыни располагаются узкими подосками, тянущимися вдоль верхнего течения реки Рио-Негро и по среднему течению реки Мотагуа. Здесь очень много тропических лесов – они покрывают гораздо большие пространства, чем в других областях Мексики.

На территории, где живут майя, два типа естественных ландшафтов – горный и равнинный, каждому из которых присущ собственный животный и растительный мир. Как с геологической, так и с культурно-исторической точки зрения эти области сильно отличаются друг от друга.

Горные области расположены на высоте свыше 300 метров над уровнем моря, у основания огромных (высотой более 3000 м) вулканов, в том числе и действующего, цепь которых широкой дугой спускается от мексиканского штата Чьяпас до Центральной Америки. Эти огромные горы сформировались в результате мощных вулканических извержений третичного и четвертичного периодов кайнозойской эры, во время которых на поверхность земли выбрасывалось огромное количество магмы и пепла. Так постепенно сформировались вулканические отложения толщиной в несколько сот футов, поверх которых лежит тонкий слой богатых почв.

В результате тысячелетнего воздействия дождей и ветровой эрозии возник сильно изрезанный ландшафт, с глубокими расщелинами, лежащими между скалистыми утесами, хотя есть и несколько широких долин, таких, как, например, та, в которой расположен город Гватемала – столица Республики Гватемала, или долины Кесальтенанго и Комитан, в которых в течение уже многих столетий живут майя. Севернее цепи вулканов находится группа древних скальных формаций вулканического и метаморфического происхождения, а еще дальше располагаются цепи известняковых скал, относящихся к меловому периоду. Во влажном климате окружающих их низин под воздействием эрозии эти скалы приняли фантастические формы, придающие нереальность всему окружающему их ландшафту. На северо-востоке возвышаются горы майя – столь же древняя по своему происхождению формация.

На территории, занимаемой народом майя, существовало три крупных культурно-географических области с различными природно-климатическими условиями: южная, центральная и северная. Две последние целиком располагались в равнинной зоне.

Южная область майя включает в себя горные районы Гватемалы и соседнего, граничащего с ней мексиканского штата Чьяпас. К ней также относятся знойные равнины Тихоокеанского побережья и западные районы Сальвадора.

В работах, посвященных цивилизации майя, южную область нередко отказываются признать территорией, связанной с историей майя, приводя достаточно веские аргументы. В течение весьма продолжительного периода цивилизации этой области были подвержены очень сильному влиянию со стороны культур Центрально-Мексиканского региона, и некоторые специфические черты цивилизации майя здесь отсутствуют. В монументальной архитектуре, например, почти не использовался ступенчатый свод, практически отсутствуют столь характерные для цивилизации майя календарные записи по системе «длинного счета» и стело-алтарные комплексы.

Если исходить из чисто археологических критериев, цивилизации, существовавшие в южной области, не являются цивилизациями майя в полном смысле этого слова. Следует учитывать и то, что центральные и восточные горные районы штата Чьяпас были заселены майяязычными народами относительно недавно.

В центральной области цивилизация майя достигла высочайших вершин своего развития. Ее центр располагался там, где теперь находится департамент Петен на севере Гватемалы. Эта область тянется от штатов Табаско и Кампече, через покрытые густыми лесами равнины, и включает в себя территорию Британского Гондураса (современный Белиз), район реки Мотагуа в Гватемале и узкую полоску на западе территории Гондураса.

После установления на полуострове Юкатан испанского владычества многие, в том числе епископ де Ланда и отец Антонио ди Сиудад Риал, в 1588 г. посетивший знаменитый город Ушмаль, интересовались возрастом встречающихся повсюду величественных руин, но от местных жителей смогли узнать очень немного. Настоящий интерес к цивилизации майя начался только в 1822 году после публикации в лондонском издательстве результатов «исследований», проведенных капитаном Дель Рио в конце восемнадцатого столетия в Паленке.

Путешествия, предпринятые в 1839–1842 гг. американским дипломатом и юристом Джоном Ллойдом Стефенсоном и его компаньоном – английским художником и топографом Фредериком Казервудом, положили начало современным исследованиям и показали всему миру былое великолепие исчезнувшей цивилизации.

Стефенс и Казервуд были первыми после епископа Ланды, кто связал существование развалин «городов», которые им удалось обнаружить, с коренными жителями страны – индейцами майя, а не с гипотетическими израильтянами, кельтами или татаро-монголами, к версиям о которых склонялись другие «научные авторитеты», – но они не смогли даже приблизительно определить возраст этих городов.

Эта проблема оставалась нерешенной до тех пор, пока календари майя не были изучены Эрнстом Ферстеманном, хранителем Государственной библиотеки Саксонии, и некоторыми другими исследователями. В конце XIX в. англичанином Альфредом Р. Моудсли были великолепно изданы копии надписей на языке майя. Этим был достигнут настоящий прорыв в понимании календарной системы майя. Кроме того, экспедиция, организованная Гарвардским музеем Пибоди, начала в это время крупномасштабные раскопки в районах «городов» майя. За этим последовали экспедиции, организованные Институтом Карнеги в Вашингтоне, Институтом Центральноамериканских исследований при Тулейнском университете (Новый Орлеан), Университетом Пенсильвании и Институтом истории и антропологии в Мехико.

Датировка древней цивилизации майя сейчас ведется четырьмя способами, основываясь на собственно археологических находках, в особенности керамики, на радиоуглеродном методе датировки, который начал использоваться с 1950 года, на исследованиях местных исторических традиций, хотя и дошедших до нас в изложении авторов хроник, относящихся к позднему доиспанскому периоду, и при помощи правильно подобранного соответствия между календарной системой майя и христианским календарем.

Люди, говорящие на языках майя, обитают очень компактно, однако следует отметить, что к семье майя относится целый ряд языков близкородственных, но имеющих существенные отличия.

Человек, говорящий на одном из языков этой семьи, не сможет понять человека, говорящего на другом языке этой же самой семьи. Индейцу майя с Юкатана так же сложно понять индейца из высокогорных областей штата Чьяпас, как англичанину понять голландца.

До сих пор не удалось объединить отдельные языки этой семьи в достаточно крупные группы. Причина в том, что для многих из этих языков не зафиксировано достаточного объема репрезентативной лексической базы, которая могла бы послужить основой для подобной систематизации. Поэтому ни одну из предлагаемых сейчас систематизации нельзя считать окончательной. Профессор Мак-Квоун выделяет в майяйской языковой семье 10 языковых групп: использование метода лексикостатистики, основывающегося на сравнении словарного запаса языков, позволило ему и Морису Сводишу приблизительно определить время, когда произошло разделение языков. Результаты таких исследований представляют чрезвычайный интерес для археологов.

Мак-Квоун предполагает, что самыми первыми майя были члены маленького индейского племени из Северной Америки, находящегося в отдаленном родстве с некоторыми из народностей Южного Орегона и Северной Калифорнии и в более близком с мексиканскими народностями, говорящими на тотонакских и зоквейских языках. Продвигаясь на юг, эти люди начали расселяться в высокогорных областях на западе Гватемалы в середине 3-го тысячелетия до н. э.

На протяжении следующего тысячелетия от племени отделились хуастеки и юкатеки. Первые двигались к северо-западу и, возможно, обосновались на территориях, лежащих на побережье залива Кампече, там, где сейчас расположены мексиканские штаты Тамаульпас и Веракрус, где оказались полностью изолированными от других представителей своей этнолингвистической группы. Юкатеки мигрировали к северу и расселились по обширным равнинным областям полуострова Юкатан и Петена.

В старинном эпическом повествовании майя-киче «Пополь Вух» рассказывается, как боги-праотцы Тепеу и Гукуматц подняли из водяной пучины землю и населили ее животными и растениями. Сотворив это, божественные прародители возжаждали почитания и преклонения и вылепили из земли существ, похожих на людей, но они оказались недолговечными и спустя некоторое время вновь обратились в грязь. Следующую расу боги создали из дерева, но творение получилось настолько безмозглым, что было уничтожено самими богами, заменившими его на людей, сделанных из мяса. Однако эти существа обратились к злу и были уничтожены, когда боги обрушили на землю ужасный ливень: чудовищное наводнение смело их с лица земли. И наконец, из кукурузного теста боги создали настоящих людей, предков майя-киче.

Ни предания индейцев, ни археологические исследования не могут пролить свет на происхождение майя. У народов, которые живут племенным строем, историческая память сохраняется недолго, а сложные геологические условия этого региона в сочетании с буйной растительностью сильно затрудняют поиск остатков материальной культуры древнейших времен.

В этом регионе мало естественных пещер и скальных формаций, которые могли бы послужить местом обитания примитивных охотников и собирателей, и в этом регионе, особенно в зоне тропических ливневых лесов, очень трудно отыскать места, на которых располагаются открытые площадки.

Мы можем только догадываться, когда человек появился на территориях, где впоследствии возникла цивилизация майя. Первыми начали заселять Новый Свет выходцы из Азии, которые перебрались в Америку в ледниковый период, в конце плейстоцена, когда на месте современного Берингова пролива еще существовала перемычка.

Еще до начала 9-го тысячелетия до н. э. первые индейцы ставили свои лагеря на берегу продуваемого ветрами Магелланова пролива. Можно предположить, что к этому времени примитивные охотники уже расселились по территории обеих Америк.

Большие пространства обоих континентов были тогда покрыты травой, по которой бродили гигантские стада травоядных животных – мамонтов, лошадей, верблюдов и гигантских бизонов.

В Соединенных Штатах, Канаде и на Аляске, где к настоящему времени обнаружен целый ряд стоянок, относящихся к древнейшей эпохе, эта ранняя культура, которая называется «кловис» и до сих пор не раскрыла археологам все свои тайны, существовала примерно 10–12 тысяч лет назад. Основным способом добычи средств к существованию для людей эпохи «кловис» была охота на мамонтов. К такому выводу пришли ученые, изучая останки в местах, где некогда охотились на этих животных, – на юго-западе Америки. Огромных слонов убивали дротиками, для метания которых существовали специальные приспособления. Дротики были снабжены прекрасно сделанными каменными наконечниками, которые исследователи называют желобчатыми, так как от их основания по одной или по обеим сторонам шли желобки, напоминающие чешуйки. Такие наконечники находят и на севере Аляски и Новой Шотландии, и в расположенных гораздо южнее областях Мексики и Центральной Америки. Их находили даже в Коста-Рике и Панаме.

Приблизительно в конце 8-го тысячелетия до н. э. ледниковый щит, до этого времени покрывавший большую часть северных областей материка Америка, начал стремительно отступать. В течение следующих пяти с половиной тысяч лет во всех областях нашей планеты климат был теплее, чем сегодня. В Европе это время интервал носит название «климатический оптимум», но для многих частей Нового Света установившиеся климатические условия были не столь благоприятными, особенно для охотников.

Сочетание жаркой, сухой погоды, из-за которой территории, раньше покрытые травой, превратились в пустыни, и охоты человека оказалось роковым для крупных травоядных. Они практически исчезли. Индейцы, живущие на территории мексиканских нагорий, были вынуждены приспособиться к иному образу жизни, основой которого был сбор семян и корней дикорастущих растений и охота на меньшую и более редкую дичь.

Способы ведения хозяйства, расселения, характерные детали используемых ими орудий свидетельствуют о том, что эти народы вели полукочевой образ жизни. Индейцы, заселявшие Мексику в архаический период, были частью «пустынной» культуры, которая в это время широко распространилась от юга Орегона, через территорию нагорья Большой Бассейн в Америке, где эта культура продолжала существовать еще в XIX в., до юго-восточных районов Мексики.

Во время господства «пустынной» культуры в Мексике были окультурены все важнейшие пищевые растения Мезоамерики – маис, фасоль, тыква, перец чили и многие другие. Раскопки, которые проводились в сухих пещерах долины Техуакан и на плоскогорьях Пуэбло в Мексике, показали, что травянистое растение, являвшееся предшественником современного маиса, попало в сферу интересов человека еще до начала 5-го тысячелетия до н. э. Возможно, что выращивать культурные растения майя начали в доисторический период. Еще относительно недавно всерьез полагали, что именно майя впервые окультурили индейское зерно – маис, растение, по-латыни называемое Zea mays, но при этом исходили из ошибочной предпосылки, что диким предком маиса был теосинте, растение, носящее латинское название Euchlaena, – сорняк, который широко распространен в Гватемале. С тех пор было доказано, что на самом деле оно является простым гибридом культурного маиса и растения трипсакум, относящегося к роду Zea. Тем не менее именно то, что в небольшой Гватемале, территория которой примерно равна штату Огайо, существует больше сортов маиса, чем на всей территории Соединенных Штатов, является веским аргументом в пользу того, что именно там должен был располагаться один из тех древних центров, где под присмотром человека происходила эволюция этого растения.

Вполне вероятно, что вся область нагорий, от Южной Мексики и до горных областей Гватемалы, в том числе и горные области штата Чьяпас, участвовала в процессе, который привел к появлению современных сортов этого самого продуктивного из пищевых растений.

Во времена архаической эпохи, которая продолжалась с середины 2-го тысячелетия до н. э. примерно до середины II в. н. э., на всей территории области майя появилось много крупных поселений, состоящих из хижин, крытых тростником, похожих на те, в которых занимающиеся сельским хозяйством индейцы майя живут и поныне, что подразумевает, что к этому времени здесь уже существовало по-настоящему эффективное сельское хозяйство. Что же послужило толчком к этому? Некоторые ученые считают, что причиной послужило резкое увеличение урожайности растений маиса в результате гибридизации маиса и его жизнестойкого родственника теосинта. Едва ли переход к более развитому образу жизни архаической эры осуществлялся повсюду одновременно. Скорее всего, в первую очередь это происходило в областях с благоприятными природно-климатическими условиями, которые изобиловали легкодобываемыми дикими животными и растениями, где были плодородные и легкообрабатываемые почвы. Именно там и появились первые оседлые поселения.

Одна из таких зон расположена на Тихоокеанском побережье Гватемалы, недалеко от границы с мексиканским штатом Чьяпас. Возможно, в древние времена этот регион был заселен людьми, язык которых не входил в группу языков майя, но ранние этапы развития культур этого региона должны были совпадать с общей схемой эволюционных процессов, ведущих к оседлому образу жизни. Возможно, когда-нибудь материальные свидетельства того, как эти процессы протекали, будут обнаружены и в других областях майя. На этой жаркой и плодородной земле самыми старыми являются поселения, относящиеся к культуре «окос», начало которой относится приблизительно в середине 2-го тысячелетия до н. э. Следующая за ней культура – «квадрос», исходя из данных радиоуглеродного анализа, возникла где-то на рубеже 1-го и 2-го тысячелетий до н. э. и продолжалась примерно полтора столетия. Оба культурных этапа относятся к раннему периоду архаической эры. Поселения этого исторического периода представляли собой крошечные деревушки, в каждой из которых проживало от трех до двадцати семей. Поселения располагались прямо на заросших мангровыми деревьями берегах мутных лагун, устьев рек и морских рукавов. Жители деревень архаической эпохи эффективно пользовались богатствами окружающей среды, собирая в солоноватой воде мангровых устриц и других съедобных моллюсков, ловя крабов и черепах. Их добычей были также игуаны – огромные и безвредные, несмотря на устрашающий вид, ящерицы. В пищу шло их вкусное мясо и яйца. В лагунах и близлежащих реках они ловили рыбу: саргана, снука, морского окуня и зубатку. На небольших возвышенностях индейцы расчищали от тропического леса участки под свои поля. Маис известного сорта нальтель, стержни от кукурузных початков которого чудом сохранились в развалинах поселений культуры «квадрос», до сих пор пользуется благосклонностью многих земледельцев майя.

Следует отметить, что на территории поселений этапов «окос» и «квадрос» очень редко встречаются кости тех животных, охота на которых сложна, например оленей и пекари. В некоторых поселениях таких костей нет вообще. Это свидетельствует о том, что люди не были склонны далеко отлучаться от своих домов. Процветали виды искусства, характерные для оседлого образа жизни, особенно керамика, которая приблизительно в это время впервые появилась в области майя.

Надо отметить, что в Мексике, в Тихуакане, известны обожженные глиняные сосуды, имеющие еще более раннее происхождение. Эта чрезвычайно грубая утварь, которая производилась еще на рубеже 2-го и 3-го тысячелетий до н. э., относится к культуре «пуррон». Говоря о керамике культуры «пуррон», следует отметить тот небезынтересный факт, что эти изделия бывают только двух форм: шаровидные сосуды без горлышка, текомейты, и блюда с плоским днищем и утолщенным краем. Формы этих изделий являются точным повторением форм сосудов, относящихся к предшествующей эпохе «абехас», которые высекались из камня.

Если до начала XIX в. до н. э. не было, за исключением нескольких регионов, достаточно благоприятных условий для распространения эффективных методов земледелия, позволяющих перейти к оседлому образу жизни, то в течение следующих столетий ситуация изменилась. В течение среднего периода архаической эпохи, который продолжался до начала III в. н. э., в горной и равнинной областях появляется достаточно плотное население, использующее изделия из керамики. По своему образу жизни эти люди не отличались от примитивных земледельцев: не найдено каких-либо материальных свидетельств развития письменности, архитектуры или искусства. Кроме быстро растущего населения, ничто не отличает этот период от предшествовавшего.

Совершенно другая ситуация складывалась на жарких прибрежных равнинах Мексики, на территориях современных мексиканских штатов Веракрус и Табаско. Здесь происходил подъем цивилизации ольмеков, которая к концу среднего периода архаической эпохи достигла зенита, а затем исчезла столь же неожиданно, как несколько веков спустя исчезла цивилизация майя. Один из крупных центров этой цивилизации находился неподалеку от Ла-Венты, на острове, расположенном посреди заболоченных бесплодных земель, тянущихся вдоль нижнего течения реки Тонала. Над этим поселением возвышается насыпная пирамида огромного храма, достигающего в высоту 30 метров. В развалинах как этого, так и других поселений ольмеков было найдено множество предметов этой культуры: тщательно обработанные надгробья, ритуальные предметы из нефрита, статуэтки, напоминающие змей.

Центральное место в искусстве ольмеков занимает персонаж, в облике которого сочетаются черты рычащего ягуара и плачущего человеческого ребенка. Его облик запечатлен как в гигантских базальтовых скульптурах, вес которых нередко достигает нескольких тонн, так и в маленьких резных изделиях. Нет никаких сомнений в том, что этот ягуар-оборотень представлял собой божество дождя, культ которого возник раньше, чем культы остальных известных нам богов пантеона Мезоамерики. Исходя из единства художественного стиля, размеров и красоты скульптурных монументов, огромных масштабов строительства общественных зданий, можно с уверенностью сделать вывод о былом могуществе государства ольмеков, располагавшегося некогда на побережье залива Кампече. Несмотря на столь раннюю эпоху, оно располагало значительными материальными и людскими ресурсами.

Есть все основания полагать, что именно ольмеки создали сложный календарь, основанный на системе «длинного счета», и изобрели письменность. Хотя нет единого мнения о том, стоит ли считать культуру ольмеков родоначальницей всех других культур Мезоамерики, нельзя отрицать, что другие цивилизации этого региона, включая и цивилизацию майя, многим обязаны достижениям ольмекской культуры. Это особенно ярко проявилось во времена среднего периода архаической эпохи, когда мелкие крестьяне с берегов залива Кампече начали усваивать культурные достижения их более развитых соседей, точно так же, как варвары древней Европы, жившие на западе и севере Европейского континента, сумели в конце концов воспользоваться достижениями современных им цивилизаций Ближнего Востока.

С точки зрения археологии, одним из самых интересных мест Нового Света является Каминальгуйю – древний культурный центр, расположенный на западной окраине города Гватемалы, в широкой, плодородной долине, расположенной перпендикулярно линии границы, отделяющей Южную Америку от Северной. Во времена Моудсли на этой территории возвышались сотни храмовых платформ – огромных насыпных холмов пирамидальной формы. Однако стремительное разрастание столицы, расширение площади трущоб на окраинах города не оставило от былого великолепия ничего, кроме горсточки чудом уцелевших древних сооружений. Учеными из Института Карнеги в Вашингтоне была предпринята операция по спасению Каминальгуйю. Сделанные здесь находки показали, что, в то время как создание определенной части этого поселения относится к раннеклассическому периоду, огромное большинство насыпных платформ относится к архаической эпохе. Но тем не менее урон, нанесенный исторической науке столь опустошительным налетом бульдозеров, просто не поддается исчислению.

Существует огромная разница между раннеземледельческими культурами, которые мы только что рассмотрели, и вызывающими трепет достижениями майя классической эпохи. Но тем не менее, какая бы пропасть их ни разделяла, она не является абсолютно непреодолимой. Основные вопросы, связанные со становлением цивилизации майя, звучат так: что произошло в тот период времени, который лежит между позднеархаическим и предклассическим периодами, и как в действительности происходило развитие тех особенностей культуры, которые являются характерными для цивилизации майя классического периода?

По поводу возникновения цивилизации майя выдвинут уже целый ряд противоречивых гипотез. Одна из самых одиозных полагает, что ничем прежде не примечательные индейцы майя попали под влияние путешественников, явившихся к ним с берегов Китая. Здесь следует сделать отступление и пояснить для неспециалистов, что можно абсолютно категорически утверждать – ни одна из вещей, найденных в культурных центрах майя, не была идентифицирована как предмет из Старого Света, и со времен Стефенсона и Казервуда теории о трансатлантических или транстихоокеанских контактах при тщательном научном рассмотрении всегда рассыпались.

Последователи другого научного направления, исходя из предположительно низкого сельскохозяйственного потенциала Петена и Юкатана, утверждают, что развитая цивилизация была привнесена в равнинную область майя из регионов с более благоприятными природно-климатическими условиями. Еще одна гипотеза предполагает, что сельскохозяйственный потенциал этих областей сильно недооценивается и культура майя, в том виде, в каком она известна нам по классическому периоду, является полностью sui generis,

[1]

не несущей в себе никаких следов внешнего влияния. Надо сказать, что обе эти точки зрения являются преувеличением и по крайней мере частично ошибочными. Дело в том, что майя как горной, так и равнинной областей никогда не были изолированы от остальной Мезоамерики, и, как мы увидим в этой и последующих главах, на протяжении всей своей истории, начиная с самых древних времен, культура майя подвергалась влиянию культур, существовавших на территории современной Мексики.

Существование в том или ином виде системы записи времени характерно для всех достаточно развитых культур – необходимо фиксировать важные события в жизни правителей государства, отслеживать цикл сельскохозяйственных работ и церемоний года, отмечать движение небесных светил. Календарный цикл продолжительностью в 52 года существовал у всех народов Мезоамерики, включая и майя. Эта система отсчета времени, уходящая корнями, вероятно, в очень древние времена, состоит из двух пермутационных циклов.

Продолжительность одного из этих циклов составляла 260 дней, и эта система представляла собой сложную взаимосвязь из отрезков времени, продолжительность которых составляла 13 дней, наложенную на циклическую последовательность из двадцати дней, каждый из которых имеет собственное имя. Иногда для обозначения этой системы счета еще используется термин «цолкин». Дни двадцатидневного цикла носят имена: Имиш, Ик', Ак'баль, К'ан, Чичкан, Кими, Маник', Ламат, Мулук, Ок, Чуэн, Эб, Бен, Иш, Мен, Киб, Кабан, Эсанаб, Кавак, Ахау.

У майя отсчет 260-дневного цикла начинался с дня Имиш, имевшего номер 1, за ним под вторым номером следовал день Ик', под третьим Ак'баль, под четвертым день К'ан, и так далее, пока календарь не добирался до дня Бен, который шел под номером 13. Следующим днем в календаре оказывался день Иш, который начинал новый тринадцатидневный цикл и, соответственно, получал порядковый номер 1, следующий за ним день Мен получал порядковый номер 2 и так далее. При такой схеме последним днем 260-дневного цикла оказывался день Ахау с порядковым номером 13, и весь цикл повторялся снова, начиная с дня Имиш, вновь имеющего номер 1.

Важнейшим источником сведений, необходимых для того, чтобы найти ключ к решению загадки о том, как возникла высокоразвитая цивилизация майя, являются материальные остатки исапанской цивилизации. Высокий интерес ко всему, что связано с этой культурой, объясняется тем, что именно она, как во времени, так и в пространстве, занимает промежуточное положение между культурой ольмеков среднеархаического периода и раннеклассической культурой майя. Памятники, несущие отпечаток своеобразного художественного стиля этой культуры, разбросаны по обширной территории, протянувшейся от Трес-Сапотеса, лежащего на Атлантическом побережье штата Веракрус, до расположенных на Тихоокеанском побережье равнинных областей Чьяпаса и Гватемалы и дальше, вплоть до города Гватемалы.

Во времена расцвета Исапа являлся крупным религиозно-культурным центром, в котором до сегодняшнего дня сохранилось более 80 храмовых фундаментов – насыпных холмов пирамидальной формы, облицованных речными камнями. Это поселение расположено среди невысоких холмов, лежащих к востоку от города Тапачула, штат Чьяпас, в местности с очень влажным климатом, в 20 милях от Тихоокеанского побережья.

Вопрос, считать ли это поселение одним из культурно-религиозных центров майя или относить его к одной из культур доиспанской Мексики, до сих пор не решен, но язык, на котором здесь говорили в древности, был не одним из языков майя, а языком тапа-чультеко, исчезнувшим языком, принадлежавшим к зоквейской группе, языки которой были некогда распространены гораздо шире, чем сейчас. Несмотря на то, что Исапа была основана как религиозный центр во времена, относящиеся еще к раннеархаическому периоду, и просуществовала вплоть до раннеклассического периода, большая часть ее архитектурных сооружений и, по-видимому, вся монументальная скульптура относятся к периодам от позднеархаического до предклассического.

Наиболее характерными для художественного стиля Исапы являются большие, амбициозно задуманные, но несколько вычурные сцены, которые представлены на большинстве резных изображений этой культуры. Сюжеты многих изображений носят светский характер, например изображение человека в пышном костюме, обезглавливающего побежденного врага, но присутствуют также и сюжеты с религиозной тематикой. Среди последних наиболее распространенным является изображение божества, получившего название «длинногубый бог». Оно изображалось с непомерно вытянутой верхней губой и огнем, вырывающимся из ноздрей. Этот персонаж, несомненно, представляет собой дальнейшее развитие образа ольмекского ягуара-оборотня – бога дождя и молнии.

Определенные повторявшиеся значки представляют собой, по всей вероятности, элементы традиционной иконографии. К ним можно отнести знак, напоминающий латинскую букву U, расположенную между двумя косыми чертами, который обычно помещался над основной сценой и, возможно, являлся ранним вариантом знака небесной полосы, столь широко распространенного в классическом искусстве майя. Сам по себе знак «U», скорее всего, является прототипом другого иероглифа, обозначающего луну, и на одном барельефе он может встречаться несколько раз.

На позднеархаический период приходится расцвет культуры «мирафлорес». В это время соперником Исапы по великолепию монументальной скульптуры, по величине и количеству насыпных храмовых фундаментов был Каминальгуйю, крупный культурно-религиозный центр, остатки которого до сих пор сохранились на западных окраинах города Гватемалы. Большая часть из обнаруженных 200 храмовых фундаментов была, по всей видимости, возведена людьми, жившими в последние столетия н. э., во времена этапа «мирафлорес». Вероятно, правители Каминальгуйю в те времена обладали огромной экономической и политической властью, которая распространялась на большую часть горной зоны майя. Раскопки двух погребений, относящихся к этапу «мирафлорес», принесли немало находок, свидетельствующих о роскоши, которой они привыкли окружать себя. Насыпной холм за номером Е-III-3, расположенный недалеко от Каминальгуйю, состоит из нескольких храмовых платформ, причем каждая из них возводилась поверх предыдущей и представляла собой ступенчатую пирамиду с плоской вершиной, по передней стороне которой шла широкая лестница. Высота насыпи в окончательном виде – более 60 футов. Поскольку у древних строителей не было под рукой легкообрабатываемого камня, строительным материалом при возведении пирамиды послужили обыкновенная глина, корзины с землей и бытовой мусор.

Панорама Каминальгуйю. Вид на запад. Рисунок сделан с фотографии А.П. Моудсли.

Большинство насыпных холмов на этом рисунке относятся к культурному этапу «мирафлорес».

В то время когда в горной области майя и на Тихоокеанском побережье происходил невиданный расцвет культуры позднеархаического периода, центральная и северная области тоже переживали стремительный подъем. Над расчищенными в джунглях участками возвышались храмы крупных религиозно-культурных центров. Но культура майя, живших в равнинной области, с самого начала развивалась в ином направлении, чем родственных им народов южных территорий, и вскоре начала принимать те уникальные черты, которые отличали ее в классическом периоде.

В это время в северной и центральной областях майя ведущая роль принадлежала культуре «чиканель», которая, несмотря на отличие ее элементов в разных регионах, была на удивление однородной. Так же как и в южной области, характерными признаками этого периода являются керамика «усулутан» и сосуды с широким горлышком, украшенные тщательно вылепленным ободком. Преобладают монохромные изделия – красные или черные, с восковой на ощупь поверхностью, сосудов на ножках практически нет. Довольно странным кажется то, что в наиболее известных культурно-религиозных центрах культуры «чиканель» не найдено статуэток. Это свидетельствует о том, что в религиозных культах произошли некоторые изменения.

Однако самой важной отличительной чертой этапа «чиканель» является высокий, особенно в конце позднеформативного этапа (100 г. до н. э. – 150 г. н. э.), уровень развития архитектуры. Следует напомнить, что единая, с геологической точки зрения, территория Петен – Юкатан обладает огромными запасами легкообрабатываемого известняка, и здесь же в изобилии встречается кремень, из которого можно изготовлять инструменты. Более того, майя равнинной зоны еще во времена этапа «мамон» обнаружили, что если обжечь куски известняка, а получившийся порошок смешать с водой, то получается белый известковый раствор, очень прочно скрепляющий камни. И наконец, они довольно быстро сообразили, что в строительстве можно применять наполнитель, сделанный из известняковой крошки и глины, – своего рода древний бетон.

Поэтому еще в древние времена зодчие майя могли возводить свои храмы, создавая настоящие архитектурные шедевры. Раскопки в крупнейших на этой территории культурно-религиозных центрах майя – Вашактуне и Тикале – показали, что уже в конце этапа «чиканель» их главные пирамиды, храмовые платформы и ритуальные площадки начали принимать свою окончательную форму. Общепризнано, например, что храмовая платформа Е-VII-sub в Вашактуне была сооружена в конце этапа «чиканель». Прекрасно сохранившаяся под позднейшими напластованиями, эта платформа – пирамида с усеченной верхушкой – покрыта сверху слоем белой штукатурки и состоит из нескольких ярусов, каждый из которых имеет насыпной порожек, – очень характерная черта архитектуры равнинной области майя. По центру каждой из сторон пирамиды идет заглубленная в ее поверхность лестница, украшенная по бокам масками огромных чудовищ, в которых некоторые исследователи видят трансформированный образ ольмекского бога дождя, хотя, вероятно, некоторые из них являются изображениями небесного змея. Сделанные в полу углубления для шестов говорят о том, что на верхней площадке пирамиды находилось здание, построенное из жердей или тростника.

Всего лишь в нескольких часах пешего перехода, к югу от Вашактуна, находится другой крупный центр культуры майя – Тикаль. Его храмы по своему архитектурному совершенству нисколько не уступают, а возможно, и превосходят храмы Вашактуна. На вершине сооружений, относящихся к позднему периоду этапа «чиканель», находились культовые сооружения, от которых сохранились только сложенные из камня стены, и вполне можно предположить, что их комнаты были перекрыты ступенчатым, или, как его еще называют, «ложным», сводом. Стены одного из этих храмов с внешней стороны украшены довольно необычной росписью, изображающей человеческие фигуры, стоящие на фоне облакоподобных завитков. Она выполнена, несомненно, рукой опытного художника, использовавшего для этой работы краски черного, желтого, красного и розового цвета. Другой фрагмент стенной росписи, на этот раз нарисованный черной краской на красном фоне, был найден в Тикале внутри захоронения, также относящегося к позднему периоду этапа «чиканель». На нем изображены шесть персонажей в пышных костюмах, среди которых, вероятно, есть как люди, так и боги. Эти работы, которые, предположительно, относятся ко второй половине I в. до н. э., выполнены в несомненно исапанском стиле, очень похожем на тот, который был распространен в Каминальгуйю.

На протяжении шести веков, примерно с IV по X в. н. э., народы майя, в особенности те, что жили в центральной области, достигли невиданных интеллектуальных и художественных высот, которых к этому времени не сумела достичь ни одна из цивилизаций ни Нового, ни Старого Света. Классическая эпоха была «золотым веком» не только для майя, но и для всех остальных народов Мезоамерики. Высокая численность населения, развитая экономика, широкое распространение торговли были отличительными чертами этого времени.

Поселения майя классической эпохи

Окончание этапа «мирафлорес» ознаменовало упадок культуры в горной области майя. В этот период резко снизились масштабы строительных работ в крупнейших центрах. К концу протоклассического периода Каминальгуйю, который был не только крупнейшим религиозным центром майя, но и средоточием всей культурной и политической жизни южной области, уже фактически лежал в руинах.

В начале V в. н. э. горные области майя попали под господство Теотиуакана. Захватчики из этого города, расположенного в Центральной Мексике, завладели Каминальгуйю и на его месте соорудили для себя миниатюрную копию своей столицы. Пришельцы образовали высший класс, правивший покоренными народами. Но вскоре пришельцы попали под влияние местных вкусов и традиций и «майянизировались» до такой степени, что начали импортировать из центральной области керамику и другую утварь, которую клали в свои могилы. Таким образом, цивилизацию «эсперанса», которая появилась в Каминальгуйю в позднеклассическом периоде, можно считать своего рода гибридной.

В Каминальгуйю найдено несколько архитектурных комплексов, относящихся к культуре «эсперанса». Все они были построены по плану, совершенно нетипичному для архитектуры майя, и в основном представлены ступенчатыми пирамидами, в архитектуре которых присутствуют типичные для Теотиуакана элементы «талуд-таблеро» – архитектурного приема, при котором прямоугольная панель с врезками на боковой поверхности помещалась поверх скошенного уступа – талуда. В Каминальгуйю хороший строительный камень, в таком изобилии встречающийся в Мексике, отсутствовал. Поэтому архитекторы, которые, без сомнения, были родом из Теотиуакана, обходились обычной глиной, поверх которой накладывался слой штукатурки – стука, окрашенной в красный цвет. Вдоль каждого из ярусов храмовой платформы шла только одна лестница, а на вершине располагалось храмовое святилище с тростниковой или, что более типично для строительных традиций Теотиуакана, плоской балочной крышей.

Чужеземные правители этапа «эсперанса» сами выбирали, какая из храмовых платформ послужит местом их захоронения. Как и во времена этапа «мирафлорес», каждая из этих платформ сооружалась для того, чтобы разместить в ней гробницу правителя. Погребальная камера с перекрытием из бревен обычно сооружалась под пролетом идущей вдоль фасада лестницы. Пирамиды более поздних погребений сооружались поверх предыдущих. Знатных покойников хоронили в сидячем положении – тело помещалось на деревянные похоронные дроги. В загробный мир правитель обычно захватывал с собой не только богатые подношения – керамическую утварь и другие предметы, но также и принесенных в жертву людей. Количество жертв колебалось от одного до трех человек – обычно детей или подростков. Вокруг тела располагались богато украшенные погребальные сосуды, в которых находились запасы пищи для покойного и все необходимое для их приготовления – например, митейты и мано.

Остатки культуры раннеклассического периода в центральной области майя погребены под сооружениями позднеклассического периода, и только совсем недавно было полностью осознано, каких высот сумела на этом этапе достичь цивилизация майя. Примером может служить культура «тсакол», которая существовала в Петене и окружающих его областях до календарной даты майя 9.8.0.0.0, что соответствует по нашему летоисчислению 600 г. н э.

К этому времени цивилизация майя достигла своего расцвета. Рядом с огромными площадями религиозно-культурных центров возвышались здания храмов и дворцов, покрытые слоем белого стука. На стелах и алтарях, украшенных фигурами людей и, возможно, богов, вырезались календарные даты. Полихромная керамика, великолепнейшие образцы которой помещались в погребения знати, была украшена многоцветными стилизованными изображениями людей, летящих попугаев и журавлей. Были широко распространены чаши с выступающим вдоль нижней части ободком. С этой керамикой соседствовали привозные сосуды. Цилиндрические вазы на плоских ножках, маленькие кувшины с носиком и «флореро» свидетельствуют о существовании в то время торговых связей с далеким Теотиуаканом.

Великолепная фресковая живопись майя, традиции которой восходят к стенным росписям Тикаля этапа «чиканель», во времена культуры «тсакол» достигла невероятно высокого уровня развития. Прекрасная настенная роспись храма В-ХIII в Вашактуне, которая, к сожалению, пострадала от рук местных вандалов, была выполнена в приглушенных красных, коричневых, желто-коричневых и черных тонах. Сюжет взят из реальной жизни: перед зданием дворца расположились на отдых три знатные дамы и двое мужчин, все, совершенно очевидно, майя. Фигура одного из мужчин нарисована черной краской. Вся эта группа занята беседой, запись которой, несомненно, представлена рядом с изображением людей колонками иероглифического текста. С одной из сторон фрески добавлено еще два горизонтальных ряда человеческих фигур, которые, насколько можно понять, стоят на двух уровнях ступенчатой платформы. При взгляде на эти фигуры складывается впечатление, что они являются несколько шаржированными изображениями конкретных людей. Некоторые из этих персонажей явно что-то оживленно обсуждают, другие держат в руках трещотки, или маракасы, – это, скорее всего, певцы. Рядом с ними нарисован маленький мальчик, отбивающий ритм на обтянутом кожей барабане.

Если о том, что происходило в раннеклассический период на юге области майя, известно достаточно много, то гораздо меньше мы знаем, как в это время развивалась цивилизация майя на каменистых землях Юкатана и Кампече. Если судить по собранным материалам, в своей архитектуре и керамике майя, жившие в этой области, твердо придерживались стандартов Петена. Одним из самых древних поселений майя на этой земле является Ошкинток, расположенный на поросшей кустарником равнине Западного Юкатана, где была найдена покрытая резьбой каменная притолока, сделанная в V в. н. э., и несколько относящихся к тому же времени, но сильно проигрывающих ей с эстетической точки зрения рельефов.

Гораздо больше интереса вызывает поселение Акансех, расположенное к северо-востоку от Мериды, современной столицы мексиканского штата Юкатан. С одной стороны, в нем были обнаружены ступенчатые пирамидальные храмовые платформы с углубленными лестницами и насыпными порожками, характерные для архитектуры майя в Петене. С другой – здесь же была найдена и абсолютно иная платформа, построенная по методу «талуд-таблеро», с фасадом, украшенным рельефными изображениями в чисто теотиуаканском стиле, на котором можно увидеть фигуры антропоморфных летучих мышей, хищных птиц, белок и изображение одного из центральных персонажей пантеона Теотиуакана, известного как Пернатый змей или Кетцалькоатль. Архитектура этого здания не имеет ничего общего с архитектурой майя. Оно является ярким свидетельством того, что динамичные люди Теотиуакана устанавливали аванпосты не только в южной и центральной областях майя, но и здесь, в северной области, словно являясь предвестниками того огромного вторжения народов из Центральной Мексики на Юкатан, которое произошло пять веков спустя.

Народность пипил всегда была несколько таинственной. Ее язык науат очень близок к языку науатль, на котором говорили ацтеки. Собственно говоря, основная разница между ними состоит в том, что буква «т» одного из них соответствует сочетанию «тл» другого. Люди этой народности пришли в область майя откуда-то из Мексики. Ко временам конкисты пипил населяли небольшую территорию внутри богатых водой горных областей, лежащих выше Тихоокеанского побережья Гватемалы, но из записей, сделанных в период, когда страна находилась под владычеством испанцев, известно, что некогда представители этой народности жили на достаточно большой территории, которая простиралась далеко на восток и включала в себя области, где позднее обосновались представители народности какчикель.

Территория, на которой некогда жили пипил, являлась центром исчезнувшей древней цивилизации, которая, несомненно, была по своему происхождению мексиканской. Центром этой цивилизации являлся город Санта-Люсия-Коцумальхуапа, расположенный в регионе, который славился выращиванием какао, бобы которого использовались не только для приготовления напитка, но как платежное средство. Известно всего лишь около полудюжины поселений, относящихся к культуре «коцумальхуапа», хотя, судя по тому, что все они лежат внутри очень небольшого района площадью всего лишь 50 кв. км, вполне возможно, что это не отдельные поселения, а части одного, достаточно крупного.

Каждое поселение представляет собой небольшой религиозный центр и состоит из нескольких храмовых фундаментов, располагающихся обычно на одной большой платформе, максимальная длина которой не превышает нескольких сотен метров. Пирамиды этих фундаментов построены из грунта и облицованы речными булыжниками, хотя встречаются лестницы и площадки, облицовка которых сделана из обработанных камней.

Художественный стиль монументов и образцы керамики, найденные в этих поселениях, позволяют предположить, что культура «коцумальхуапа» возникла, скорее всего, в конце раннеклассического периода и просуществовала до позднеклассического. Скульптуры этого этапа, среди которых очень распространены резные изображения черепов и скелетов, совершенно не похожи на скульптуры майя, и вряд ли можно представить себе что-нибудь более грубое и отталкивающее, чем скульптурные памятники этой культуры. Как справедливо заметил Эрик Томпсон, скульпторы словно стремились открыто продемонстрировать свою «навязчивую озабоченность идеей смерти».

Еще одним увлечением представителей этой культуры была ритуальная игра с тяжелым каучуковым мячом. Достоверные сведения об этом удалось получить при изучении некоторых каменных объектов, которые часто встречаются не только на территории поселений культуры «коцумальхуапа», но и по всему Тихоокеанскому побережью, вплоть до Сальвадора. Среди этих каменных объектов самыми распространенными являются вырезанные в виде латинской буквы «U» каменные «хомуты», представляющие собой изображения тяжелых защитных поясов из кожи и дерева, которые носили противники. Часто встречаются и плоские резные камни – «хачас», на которых изображены человеческие лица, гротескные образы хищных животных или птиц – ара и индеек. Считается, что во время игры эти камни служили для разметки зон на площадках, а во время следующих за игрой церемоний их носили на поясах. Все это лишний раз подтверждает тесную взаимосвязь этой культуры с культурами классической эпохи, существовавшими на побережье Мексиканского залива, откуда явно позаимствовано снаряжение игроков.

Великая культура, процветавшая в равнинных областях майя в позднеклассический период, исчезла с лица нашей планеты. Толстый ковер тропических лесов похоронил под собой сотни ритуальных центров – «городов» этой цивилизации, от которых сейчас остались только медленно разрушающиеся руины. У нас нет достоверных сведений о том, кто в них жил, насколько велика была численность майя на протяжении позднеклассического периода и как в действительности управлялось их государство. Однако можно с уверенностью сказать, что эти огромные поселения, которые часто называют «городами», не были городами в привычном понимании.

Древние майя всегда поднимали свои дома на низкие прямоугольные насыпи, сделанные из земли и камней, для того чтобы их не заливало во время летнего периода дождей, поэтому жилища простых людей так же легко наносить на карты, как и огромные каменные здания. Во время изысканий в северо-восточных районах Петена, где расположены такие огромные ритуальные центры майя, как Тикаль, Наранхо, Накум и Олмуль, доктор Вильям Баллард обнаружил, что, как это ни странно, плотность расположения остатков жилых построек не имеет никакой связи с этими ритуальными центрами. Насыпные фундаменты домов обычно располагались группами вдоль горных гряд, где находятся источники питьевой воды и богатые осушенные почвы.

Основная масса населения жила в селениях площадью приблизительно 200–300 квадратных метров, построенных без какой-либо четкой планировки. Друг от друга поселения отделялись такими естественными преградами, как заболоченные низины-«байос», которые являются очень характерной чертой рельефа Петена или саванной. Жилища строились из жердей и тростника и часто располагались внутри огороженной территории, подобно традиционным жилищам китайских крестьян. Иногда один из домов селения был больше других, – скорее всего, это небольшие святилища или общинные дома местных земледельцев.

На каждые от 50 – 100 таких поселений в центральной области приходится один церемониальный центр, который вместе со своей группой поселений образовывал то, что Баллард назвал «зоной». Это похоже на планировку современных городов, в которых районы обычно группируются вокруг какого-нибудь центра. В поселениях майя такие центры обычно включают в себя небольшую храмовую пирамиду и несколько зданий, по виду напоминающих дворцы, которые, очевидно, служили центрами религиозной и общественной жизни.

Поселения майя были лишены какой-либо структуры – в них отсутствует не только продуманная система городской архитектуры, но и четкая планировка городских улиц. Поэтому не всегда можно определить, где именно проходит граница между двумя «зонами», и это приводило к тому, что некоторые археологи при раскопках в равнинной области майя, наталкиваясь на руины, которые тянулись на многие километры, с восторгом приходили к заключению, что им удалось открыть самое большое в мире древнее поселение.

Типичный «город» майя классической эпохи состоит из нескольких ступенчатых платформ, на вершинах которых находятся каменные постройки. Пирамиды обычно располагаются вокруг широких дворов или площадей. Крупные центры, такие, как Тикаль, представляют собой ряд архитектурных комплексов, соединенных пешеходными дорожками. Храмовые пирамиды, которые возвышались над всеми остальными зданиями «города», сооружались из необработанных камней. Внешняя поверхность пирамид облицовывалась известняковыми блоками.

Внутри храма находится одна или несколько перекрытых ступенчатым сводом комнат, стены которых покрыты слоем алебастра. Эти внутренние помещения настолько узки, что они, скорее всего, использовались только во время проведения не предназначенных для глаз простых людей церемоний.

Хотя такие храмы уже сами по себе являются сооружениями достаточно высокими, архитекторы майя не довольствовались сделанным и, чтобы здание казалось еще выше, устанавливали на его крыше большой гребень, который, так же как и весь фасад храма, украшался расписными рельефными элементами из стука.

Самыми распространенными памятниками монументальной архитектуры майя являются дворцы – одноэтажные сооружения, при строительстве которых использовались те же принципы, что и при строительстве храмовых пирамид. Дворцы представляют собой здания с множеством комнат, стены которых отделаны алебастром. Количество комнат может доходить до нескольких десятков. Подобно храмам, дворцы строились на приподнятых платформах, хотя фундаменты дворцов гораздо ниже. Здания, входящие в комплекс дворцовых построек, обычно располагаются вокруг внутренних двориков.

До сих пор нет единого мнения о том, для каких целей предназначались эти дворцы. Полагают, что они были резиденциями правителей, но археологам, которые во время раскопок пытались обосноваться внутри этих зданий, дворцы показались крайне неудобными для жилья. Одной из причин этого были целые полчища живущих там летучих мышей. Поэтому кажется более вероятным, что правители майя и их приближенные обитали не во дворцах, а в менее помпезных, но более удобных для жизни сооружениях, которые в жарком климате равнинной области майя до наших дней не сохранились.

Покрытые густыми лесами пустынные области, лежащие в южной части штатов Кампече и Кинтана-Роо, представляют собой самую труднодоступную часть интересующего нас региона. По этим территориям разбросано большое количество разрушенных поселений майя, которые до сих пор всерьез не обследованы археологами.

Нашими знаниями об этих поселениях, как верно высказалась Татьяна Проскурякова, один из крупнейших американских специалистов по майя, мы обязаны «пристрастию малоподвижных жителей современных городов к жевательной резинке». Это полностью соответствует действительности, поскольку эти города были обнаружены теми, кто отправлялся в джунгли на поиски деревьев сапоте, из растительной камеди которых получают сырье для производства жевательной резинки. Некоторые из этих поселений выстроены в необычном для майя архитектурном стиле, который получил название рио-бек, по имени крупнейшего из поселений, в котором он встречается. Стилю рио-бек присуще стремление скорее к внешнему эффекту, чем к функциональности. Очень характерной чертой этого, сформировавшегося в позднеклассическом периоде стиля является украшение достаточно обычных по архитектурному замыслу небольших «дворцов» высокими башневидными постройками, имитирующими фасады храмовых пирамид. Однако эти постройки не имеют внутренних помещений, их лестницы слишком узки и круты, а дверные проемы, расположенные на вершине, являются чисто декоративным элементом – за ними не располагаются никакие помещения.

Все это выглядит так, словно архитекторы, сотворившие здания в стиле рио-бек, пытались сымитировать великолепные постройки Тикаля, но при этом не слишком себя утруждали. В поселениях, относящихся к архитектурному стилю рио-бек, таких, как Шпухил и Ормигуэро, на фасадах зданий и гребнях крыш встречаются вычурные скульптурные украшения, главным элементом которых являются маски небесного змея. На территориях, расположенных севернее, на полуострове Юкатан, они становятся одним из основных мотивов декоративной отделки архитектурных сооружений майя. Сегодняшних «поклонников функциональности», возможно, оттолкнет архитектурное мошенничество стиля рио-бек, но нельзя сдержать чувство невольного восхищения, которое возникает при виде этих таинственных «городов», медленно разрушающихся среди окружающих их густых зарослей.

Между областью, где распространен архитектурный стиль рио-бек, и цепью холмов Пуук на Юкатане, на севере штата Кампече находится густозаселенный регион Ченес, который дал название архитектурному стилю этого региона майя. Подобно создателям поселений стиля рио-бек, с которыми они, вероятно, поддерживали тесный контакт, архитекторы, строившие сооружения в стиле ченес, щедро украшали фасады зданий масками небесного змея и завитками, но декоративные башни в нем отсутствуют. Характерной чертой стиля ченес является обилие декоративных украшений из сотен маленьких скульптурных элементов, покрывающих фасады зданий. Этим он напоминает стиль, распространенный в поселениях, расположенных севернее, рядом с цепью холмов Пуук, давших название еще одному региональному стилю архитектуры. Дверные проемы зданий, построенных в стиле ченес, оформлены таким образом, что посетитель проходит словно через пасть фантастического небесного змея, а углы фасадов зданий покрыты ярусами расположенных одна над другой масок.

Эти два небольших региона, которые мы только что обсудили, являются переходными, как по месту своего расположения, так и по своему архитектурному стилю, между Петеном и позднеклассическими поселениями, построенными в стиле пуук. На восточной половине полуострова находятся поселения, строительство которых явно вдохновлялось идеями людей, пришедших сюда из центральной части Петена. Одно из них, Коба, расположено среди мелких, заросших тростником озер на севере Кинтана-Роо, и его название можно перевести приблизительно как «вода, покрытая рябью». Эта территория часто посещается только охотниками-майя, которые, забредая в эти места, совершают обряды, разжигая курения перед стелами, разбросанными среди руин.

В 1566 г. епископ де Ланда писал: «Если бы Юкатану суждено было завоевать себе славу благодаря числу, великолепию и красоте своих зданий, подобно тому как другие регионы Вест-Индии завоевали себе славу благодаря их золоту, серебру и прочему богатству, то слава Юкатана распространилась бы столь же широко, как и слава Перу и Новой Испании». Ланда не преувеличивал – в этой области количество разрушенных «городов» исчисляется десятками. Сильванус Морли видел в этом подтверждение своей теории о существовании того, что он называл «новой империей», основанной, по его убеждению, беженцами из покинутых «городов» центральной области, которую он называл соответственно «старой империей». Он утверждал, что в поздних хрониках майя имеются ссылки на две большие волны миграции с юга. Однако найденная при раскопках керамика и данные, полученные при изучении материалов, связанных с исторической этнографией, заставили Эрика Томпсона и Джорджа Брейнерда прийти к убеждению, что многие из поселений Юкатана существовали в одно время с «городами» Петена, которые Морли считал их предшественниками.

Здесь стоит напомнить, что название Пуук, которое носит один из главных стилей архитектуры майя северной области, принадлежит цепи низких каменистых холмов, расположенных на юго-западе Юкатана. Именно в поселениях этого региона и получил в классическую эпоху свое воплощение архитектурный стиль пуук. Скорее всего, это произошло в конце позднеклассического периода.

Очень остро стоит проблема датировки, поскольку в хрониках упоминается о том, что некоторые из этих поселений были основаны в более позднее время, но в самих поселениях, на плитах облицовки, имеются неполные календарные даты «длинного счета», которые относятся ко времени окончания Бактуна с коэффициентом 9 и началу Бактуна с коэффициентом 10; самая поздняя из этих дат прочитывается как 10.3.17.12.1, или 905 г. по нашему летоисчислению. Исследователи, например Томпсон, имеют веские основания утверждать, что стиль пуук, скорее всего, продолжал существовать вплоть до календарной даты 10.8.0.0.0., – до 987 г. н. э., когда в во время постклассического периода произошло вторжение в этот регион завоевателей-тольтеков.

Для стиля пуук характерны следующие особенности: облицовка зданий тонкими тесаными плитками из известняка, как правило квадратной формы, которые закреплялись поверх каменной цементной кладки; использование для сооружения свода камней особой формы; орнаментированные карнизы; круглые колонны, устанавливаемые возле дверных проемов; внешние декоративные колонны или полуколонны, тянущиеся рядами вдоль фасадов зданий; широкое использование для украшения фасадов мозаики, основными сюжетами которой являлись либо изображения масок небесного змея, с длинным, причудливо изогнутым носом, либо геометрические узоры, составленные из прямоугольных элементов. С точки зрения технического совершенства архитектурные сооружения стиля пуук значительно превосходят несколько небрежно построенные архитектурные памятники «городов» Петена.

Крупнейшим из поселений этапа «пуук» является Ушмаль – одна из жемчужин архитектуры цивилизации майя. Согласно некоторым источникам, этот «город» традиционно считался удельным владением семьи Ксиу. Но скорее всего, это была пришлая династия мексиканского происхождения, которая не имела никакого отношения к основанию этого поселения.

В позднеклассический период искусство майя продолжало развиваться в направлениях, которые обозначились еще в начале классической эпохи. За исключением скульптуры этапа пуук, имеющей позднее происхождение, в искусстве майя не ощущается какое-либо внешнее влияние. Художники майя получили свободу идти своим собственным путем, разрабатывая свой великолепный художественный стиль, который по глубине самоанализа напоминает художественные стили Азии, а по своей натуралистичности художественные стили Европы и Средиземноморья. Хотя их не интересовала объемность изображения, они, когда хотели, вполне могли придавать своим сценам глубину и перспективу. Их искусство двухмерно, живописно, повествовательно и барочно, перенасыщено украшательством и гротеском, но тем не менее в нем присутствует и то, что Татьяна Проскурякова назвала «упорядоченностью сложности». И наконец, майя позднеклассического периода были, если не считать их современников, перуанских индейцев мочика, единственным народом Америки, который пытался передать в портретных изображениях всю уникальность индивидуальных характеров.

Художники майя превосходно умели создавать резные барельефы, и именно эта техника была использована при создании большинства произведений скульптуры, таких, как резные стелы, притолоки или панели. К IX в. майя достигли невероятного мастерства в этом виде изобразительного искусства. Они размещали фигуры своих изображений таким образом, что, несмотря на то что в их ранних произведениях доминируют жестко определенные позы, своего рода динамическое рассогласование различных частей изображения подобрано таким образом, что заставляет взгляд зрителя непрестанно двигаться.

Притолока из Куны, поселения, расположенного в нескольких километрах от Бонампака, представляет собой великолепный образец такой художественной композиционной антитезы. На ней изображен персонаж с козлиной бородкой, который сидит подобрав под себя одну ногу и несколько наклонившись вперед. В одной руке у него зажата «ритуальная полоса».

Одними из самых совершенных образцов резных рельефных изображений, несомненно, являются барельефы из Паленке, относящиеся к позднеклассическому периоду. Особенно замечательным произведением искусства является так называемая Палетка Рабов из Паленке, на которой изображен правитель, восседающий на спинах двух рабов, внешность которых выдает их чужеземное происхождение. Естественно, что столь широкое поле художественной деятельности подразделялось на множество направлений. В разных «городах» майя существовали собственные художественные стили. В Копане, как уже упоминалось, развитие получили трехмерные скульптурные изображения, в то время как в расположенном на другом конце центральной области Паленке основными произведениями монументальной скульптуры были барельефы, выполненные в технике, искусно сочетавшей резьбу и гравировку.

За период от начала до конца позднеклассической эпохи искусство керамики майя прошло долгий путь от грубых, шаблонных сосудов и обыкновенных горшков и мисок, использовавшихся в повседневной жизни, до настоящих произведений искусства. К настоящим шедеврам относятся, например, найденные в Паленке и в некоторых других поселениях штата Табаско курильницы, представляющие собой высокие полые цилиндры, украшенные лепными изображениями голов богов и людей. Иногда эти головы располагались друг над другом, как на резных тотемных столбах эскимосов Аляски. По обеим сторонам этих цилиндров шли вертикальные выступы, и после обжига такие сосуды раскрашивались красной, желтой, голубой и белой красками.