Журналистка Уэнди Тайнс уверена: социальный работник Дэн Мерсер — растлитель девушек-подростков, а если доказательств для его разоблачения не хватает, значит, надо их найти.
Однако что-то в задуманной Уэнди операции идет не так.
Сначала Мерсера убивают, а тело его исчезает.
Уэнди начинает собственное расследование…
ПРОЛОГ
Я знал: открою эту красную дверь — и мне конец.
Понимаю: сказано драматично, зловеще. Сам не люблю театральщины. Да и не было в красной двери ничего особо жуткого — дверь как дверь, совершенно обычная, деревянная, четыре филенки, выцветшая краска, на уровне груди молоточек, которым никто никогда не стучит, и круглая фальш-ручка. В любом пригороде у трех домов из четырех такие двери.
Но в слабых отсветах далекого фонаря я никак не мог отогнать дурное предчувствие. Каждый шаг давался с трудом, будто я шел по застывающему цементу. Каким-то непостижимым образом я реагировал на подспудную угрозу. Холодок по спине? Есть такое. Волоски на руках дыбом? Угу. Покалывание пониже затылка? Разумеется.
Внутри царила кромешная тьма. Дом был чересчур безликим, чересчур неприметным, к тому же стоял на отшибе в самом тупике, словно окопался в темноте, прячась от незваных гостей.
Не нравился он мне.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА 1
Три месяца спустя.
— Клянетесь ли вы — и в том да поможет вам Бог — говорить правду, всю правду и ничего кроме правды?
Уэнди Тайнс сказала, что обещает, посмотрела по сторонам и заняла место свидетеля. Она чувствовала себя как на сцене, то есть в обстановке для тележурналиста в целом привычной, но тут отчего-то неуютной; огляделась еще раз и увидела родителей жертв Дэна Мерсера. Четыре пары. Они приходили каждый день, поначалу приносили фотографии своих детей — детей, разумеется, невинных, — но позже судья запретила, поэтому теперь слушали заседания молча, и от этого делалось только страшнее.
Сиденье было неудобным. Уэнди немного поерзала, положила одну ногу на другую, вновь поставила обе на пол и стала ждать.
ГЛАВА 2
— Н-да, — сказала Уэнди в коридоре, — дело дрянь.
— Ерунда, в некотором смысле все очень даже неплохо, — успокоил ее Портной, но совсем неубедительно.
— Это в каком?
— Слишком громкий процесс — улик из таких не выкидывают. — Он махнул рукой в сторону адвоката: — Пока Флэр лишь продемонстрировал нам, как будет строить защиту.
Неподалеку журналист с конкурирующего канала брал интервью у Дженны Уилер. Та продолжала поддерживать бывшего мужа и называть все обвинения ложными. Такое упорство — достойное восхищения и, на взгляд Уэнди, наивное — превращало ее в изгоя.
ГЛАВА 3
Уэнди немного помолчала.
— Нам надо встретиться, — повторил Дэн Мерсер.
— А я для вас не слишком стара? У меня уже менструации, грудь…
Она будто бы расслышала вздох.
— Какая же вы циничная.
ГЛАВА 4
Марша и Тэд Макуэйд подошли к залу средней школы Касселтона ровно в шесть. Для них не нашлось бы слов точнее, чем избитые «жизнь продолжается», а тем вечером, хотя с исчезновения Хейли прошло девяносто три дня, давали премьеру школьной постановки «Отверженных», где их вторая дочь, Патрисия, играла четвертую прохожую, шестую студентку и — за роль сражались — вторую проститутку. Узнав об этом, Тэд — еще в той жизни, до пропажи Хейли — немедленно начал шутить о том, с какой гордостью расскажет друзьям, что его четырнадцатилетняя дочь станет проституткой номер два. Но это было давно — в другом мире, в другое время, с другими людьми.
Когда они вошли, в зале зашептались. Никто не знал, как себя вести. Марша заметила неловкость.
— Пойду попью.
— А я займу места, — кивнул Тэд.
Она вышла в коридор, ненадолго задержалась у фонтанчика, затем свернула налево. Неподалеку уборщик тер шваброй пол — он был в наушниках, покачивал головой под ему одному слышную музыку и даже если заметил Маршу, то виду не подал.
ГЛАВА 5
Проснувшись утром, Уэнди первым делом включила печь для панини
[7]
— так было модно называть сандвичный тостер, или, если совсем просто, гриль фирмы «Джордж Форман». Это устройство быстро стало самой нужной вещью в доме — Уэнди и Чарли питались почти одними только панини. Между ломтиками цельнозернового хлеба из «Трейдер Джо»
[8]
она положила кусочки бекона, сыра и опустила уже горячую крышку.
Как обычно по утрам, Чарли с грохотом скатился по лестнице — настоящий перекормленный скаковой конь в подковах, — не сел, а рухнул за кухонный стол, мгновенно заглотил бутерброд и спросил:
— Когда на работу?
— Нет у меня работы. Нет со вчерашнего дня.
— Точно. Забыл.
