Когда мы встретились, в первый момент я не узнал его. Он совершенно не походил на человека, образ которого сохранился в моей памяти. Он выглядел измученным, щеки ввалились, и от прежде пышных, густых волос осталось лишь несколько тонких прядей.

Вначале, когда мы почему-то уставились друг на друга, в моей голове шевельнулось какое-то смутное воспоминание. Я напряг остатки былой памяти, сопоставил, разложил по полочкам. В моем возрасте уже не кажется странным, что требуется некоторое время, пока где-то там, в мозгу, откроется нужный клапан: я не сразу вспомнил эти колючие глаза и от рождения непомерно большое левое ухо.

Да, конечно, это был Цатар, чудак, с которым я когда-то познакомился, побывав случайно в студенческой компании, но вскоре, правда, потерял его из виду и совсем забыл.

Я состроил непонятную гримасу, из которой трудно было заключить, что она обозначает. Очевидно, состояние Цатара было сродни моему. Он тоже не казался обрадованным.

Но потом лицо его просветлело. Внезапно он встал, взял стакан и характерной своей походкой, как-то бочком, направился в мою сторону.