В хрестоматию включены тексты выдающихся зарубежных и российских психологов. Особое внимание уделено психологии познавательных процессов, регуляции поведения и деятельности, общим и индивидуальным аспектам психической деятельности личности. Специальный акцент в подборе материалов сделан на процессе взаимодействия личности и социальной среды, личности и группы.
Для студентов, аспирантов и преподавателей психологических факультетов вузов.
3-е издание, стереотипное.
© Издательство «ФЛИНТА», 2015
Раздел 1. Введение в общую психологию
Ю. Б. Гиппенрейтер. Общее представление о психологии как науке
[1]
В системе наук психологии должно быть отведено совершенно особое место, и вот по каким причинам.
Во-первых
, это наука о самом сложном, что пока известно человечеству. Ведь психика – это «свойство высокоорганизованной материи». Если же иметь в виду психику человека, то к словам «высокоорганизованная материя» нужно прибавить слово «самая»: ведь мозг человека – это самая высокоорганизованная материя, известная нам.
Знаменательно, что с той же мысли начинает свой трактат «О душе» выдающийся древнегреческий философ Аристотель. Он считает, что среди прочих знаний исследованию о душе следует отвести одно из первых мест, так как «оно – знание о наиболее возвышенном и удивительном».
Во-вторых
, психология находится в особом положении потому, что в ней как бы сливаются объект и субъект познания.
Чтобы пояснить это, воспользуюсь одним сравнением. Вот рождается на свет человек. Сначала, пребывая в младенческом возрасте, он не осознает и не помнит себя. Однако развитие его идет быстрыми темпами. Формируются его физические и психические способности; он учится ходить, видеть, понимать, говорить. С помощью этих способностей он познает мир; начинает действовать в нем; расширяется круг его общения. И вот постепенно, из глубины детства, приходит к нему и постепенно нарастает совершенно особое ощущение – ощущение собственного «Я». Где-то в подростковом возрасте оно начинает приобретать осознанные формы. Появляются вопросы: «Кто я? Какой я?», а позже и «Зачем я?». Те психические способности и функции, которые до сих пор служили ребенку средством для освоения внешнего мира – физического и социального, обращаются на познание самого себя; они сами становятся предметом осмысления и осознания.
Ю. Б. Гиппенрейтер. Неосознаваемые процессы
[2]
Все неосознаваемые процессы можно разбить натри больших класса: (1)
неосознаваемые механизмы сознательных действий;
(2)
неосознаваемые побудители сознательных действий;
(3)
«надсознательные» процессы.
В первый класс –
неосознаваемых механизмов сознательных действий —
входят в свою очередь три различных подкласса:
а) неосознаваемые автоматизмы;
б) явления неосознаваемой установки;
в) неосознаваемые сопровождения сознательных действий.
З. Фрейд. Некоторые замечания относительно понятия бессознательного в психоанализе
[3]
Мне хотелось бы кратко и насколько возможно ясно изложить, в каком смысле следует употреблять выражение «бессознательное» в психоанализе, и только в психоанализе.
Представление – или всякий другой психический элемент – в определенный момент может быть в наличности в моем сознании, а в последующий может оттуда исчезнуть, через некоторый промежуток времени оно может совершенно неизмененным снова всплыть, как мы говорим, в нашей памяти, без каких-либо предшествующих новых чувственных восприятий. Учитывая это явление, мы вынуждены принять, что представление сохранялось в нашей душе и в этот промежуток времени, хотя было скрыто от сознания. Но в каком оно было виде, сохраняясь в душевной жизни и оставаясь скрытым от сознания относительно этого, мы не можем делать никаких предположений.
В этом пункте мы можем встретить философское возражение, что скрытое представление не может рассматриваться как объект психологии, но только как физическое предрасположение к повторному протеканию тех же психических явлений, в данном случае того же представления. Но мы на это ответим, что такая теория переступает область собственно психологии, что она просто обходит проблему, устанавливая идентичность понятий «сознательного» и «психического», и что она, очевидно, не вправе оспаривать у психологии право объяснять собственными средствами одно из ее обыденнейших явлений – память. И так мы назовем представление, имеющееся в нашем сознании и нами воспринимаемое, – «сознательным», и только таковое заслуживает смысла этого выражения – «сознательное»; наоборот, скрытые представления, если мы имеем основание признать, что они присутствуют в душевной жизни, как это наблюдается в памяти, мы должны обозначить термином «бессознательные».
Следовательно, бессознательное представление есть такое представление, которого мы не замечаем, но присутствие которого мы должны, тем не менее, признать на основании посторонних признаков и доказательств.
Это следовало бы считать совершенно неинтересной описательной или классифицирующей работой, если бы она не останавливала нашего внимания ни на чем другом, кроме явлений памяти или ассоциаций, относящихся к бессознательным промежуточным членам. Но хорошо известный эксперимент после «гипнотического внушения» показывает нам, насколько важно различать
