В номер включены фантастические произведения: «Польза и красота» Герберта Ноткина, «Солнце на ПСС» Дениса Угрюмова, «В раю был дождь, ворона и пулемет…» Виктора Колюжняка, «Конструктор не для всех» Максима Мейстера, «Интерферент Тарас» Криса Игольчатого, «Как дважды два» Льва Гурского, «В начале было слово» Олега Чувакина, «В Лесу» Яны Дубинянской.
Колонка дежурного по номеру
Через одно – самое большее через два поколения наши люди, несомненно, избавятся от вредной привычки читать. Наркотик, именуемый худлитом, слаб и, к тому же, становится дорог. Очень помогает заместительная терапия: пенсионерам и сельским жителям – ТВ, молодежи – Интернет. Но покуда в подлунном мире будет существовать хоть один литературозависимый – ломка ему не грозит. Наслаждайтесь, слабовольные друзья.
Вот вам еще горсточка историй, уводящих в параллельные миры. В игру чужих умов. Наиболее легкая для потребителя разновидность т. н. художественного текста. Тщательно очищенная от иррациональных примесей. От индивидуальных стилистических средств. От личного присутствия автора. От абсурда и от страстей.
Короче говоря – фантастика.
Литература двух свойств: занимательности и правдоподобия. Литература одного приема: из произвольного допущения выводятся неизбежные следствия; чем произвольней допущение – тем интересней, чем неизбежней следствия и чем их больше – тем правдоподобней. Литература экономного, универсального, полированного слога. Выводится из памяти быстро и без остатка. Но и в процессе усвоения оставляет читателю свободу: не причиняет ни малейшей боли. Текст даже не пытается сделать вид, что он написан про вас или про что-нибудь такое, что могло бы с вами случиться вне этого текста.
Все случается только с ним и только в нем. Это всё – его финал. Вы и читаете его ради последней страницы – или последнего абзаца. Шикарней всего – когда освещение в сюжете включается последней фразой. До которой, стало быть, никакая сила не заставит вас не дочитать. Так называемый реализм дрожит от зависти и старается в эту сторону не смотреть. Якобы презирает. А тайком перенимает технику. Но остается неконкурентоспособен. Поскольку по умолчанию не имеет права игнорировать такие фундаментальные силы, как случайность и глупость. А также принцип тщеты всех усилий и надежд.
1.
Истории. Образы. Фантазии
Герберт Ноткин
Польза и красота (Повесть)
– Человек, Ваня, эстетически отличается от свиньи тем, что ко всему привыкает. Абсолютно технологическое, вне всякой стилистики, ни с чем не гармонирующее, не вписывающееся в среду и идиотски из нее выпирающее сооружение стало символом Парижа.
– Это был гениальный проект, на полвека опередивший время! Это – гордость Франции.
– Да. Нет такого свинства, к которому не привык бы человек, и, привыкнув, не начал бы им гордиться. Уж какой бы он ни был француз. Но теперь оборотись к нему задом, а передом – к Англии, оплоту традиций, и посмотри на этот непревзойденный по высокотехнологичному идиотизму огурец сэра Нормана, вся архитектурная идея которого именно в том, чтобы ни с чем не сочетаться, но, разумеется, иначе, чем у французов.
– Ну и что, ну и все дома Антонио ни с чем не сочетаются.
– Да не чувствуешь ты…
Денис Угрюмов
Солнце на ПСС (Рассказ)
Солнце не ошибается. Никогда. Проверено неоднократно. Если она решила, что пора на работу, то сомневаться не приходится. Вот и сегодня, вместо того чтобы преспокойно спать, свернувшись пушистым клубком в ногах Бегемота, она проснулась и пружинисто вскочила, как будто услышала скребущуюся за вагонкой мышь. Но охотиться Солнце вовсе не собиралась. Вместо этого она подошла к подушке и, бесцеремонно оттянув когтистой лапой край одеяла, стала тереться своей рыжей мордой о щеку Бегемота и громко мурлыкать, утыкаясь холодным носом прямо ему в ухо. Кто хочешь проснется. Бегемот, естественно, тоже проснулся, но глаз не открывал и делал вид, что спит. Только не это, подумал он, только не это, я сегодня в отгуле, иди ты к черту со своими пророчествами! Но себе не соврешь. Бегемот знал, что Солнце не ошибается и что вставать все равно придется, отгул – не отгул. Вот пьянь, подумал он, какого лешего надо было вчера оставаться ночевать на ПСС – коньяк, коньяк… Ведь мог же, сунув Солнце за пазуху, спуститься на ночь в долину – я же в отгуле, в конце концов! И спал бы себе, как сурок, до обеда…
Стоило открыть глаза, как кошка тут же соскочила с кровати и запрыгнула на рюкзак со снарягой, не разобранный после вчерашних спасработ и валявшийся посредине комнатушки Бегемота, загромождая и без того небольшое пространство. Все точно. Перспектива спасти еще одну жизнь стала неотвратимой. Интересно, в который раз подумал Бегемот, она их предчувствует или, наоборот, провоцирует? До выхода на спасработы оставалось приблизительно минут 40. Бегемот перевернулся на другой бок и ударил кулаком в стену. Никаких реакций из соседней комнаты не последовало, и он ударил сильнее, так, что с потолка посыпалась старая побелка. За стеной застонали пружины матраца и сонный голос поинтересовался: «Солнце?» «Да, – ответил Бегемот, – поднимайся, успеем позавтракать». Послышались стенания, очень похожие на мат, и через несколько минут скрип пружин. Паспарту был разгильдяем во всем, кроме работы, – вой сирены из диспетчерской и пророчества Солнца поднимали его из кровати в любом состоянии, сколько бы алкоголя ни плескалось в его голове с предыдущего вечера… Услышав, что Паспарту, в свою очередь, двинул кулаком по стене Хохла, Бегемот вылез из-под старого одеяла, посмотрел сперва на часы, а потом на термометр за окном. Без четверти десять. На улице – плюс три. До сегодняшнего утра температура не поднималась выше минус десяти. Самое время для хорошей лавины. Так, подумал Бегемот, натягивая штаны, может быть, Солнце реагирует на перемену температуры?.. Нет, тогда непонятно, как же она предсказывает падения и травмы альпинистов? Фантастика… но Солнце не ошибается. Никогда.
Вот уже два года, с тех пор как у Бегемота завелась эта рыжая бестия, неожиданных спасработ в их отряде почти не случалось. Нет, были, конечно, случаи, когда надо было подорваться среди ночи по вою сирены и мчаться, как ипподромная лошадь, несколько часов в гору, для того чтобы обнаружить бездыханное тело, порхнувшее с высоты этак метров 300. Затем приходилось тащить его на базу. Именно этим, кстати, они вчера весь день и занимались. Они – это Эльбрусская Поисково-Спасательная Служба: Хохол, Паспарту, Шуруп, еще двое новеньких – кажется, Ден и Поджарый – и, конечно, Бегемот. Он был старшим группы и ушатался настолько, что по возвращении в домик спасателей ног под собой не чуял. Полстакана командорского коньяка повергли его в глубокий нокаут. Последнее, что воспринял погружающийся в алкогольные пары мозг Бегемота, была фраза Командора о заслуженном отгуле. Как только до своей комнатушки добрался – непостижимо…
У спасателей черный хлеб. На выходе по тревоге никто не знает – они еще спасательная группа или уже похоронная команда. Жмуриков, между прочим, тащить хоть и не легче, но проще – торопиться не надо. Поэтому шести человек на одного «клиента» вполне достаточно, а вот на «подранка» носильщиков надо как минимум восемнадцать, по шесть человек в три смены. А лучше – двадцать пять, быстрее донесешь – больше шансов, что жив останется. Да только где ж его взять, этот четвертак? – геройство нынче не в чести… Вертолет, говорите? Ну, ну…
С появлением Солнца все стало по-другому. Спустя примерно три месяца с того дня, как он за пазухой притащил на базу рыжего котенка, Бегемот заметил, что, если Солнце ни с того ни с сего вдруг запрыгнет на чей-нибудь рюкзак со снарягой и ни за что не захочет с него слезать – шипит, царапается, орет дурным голосом, – то не позднее, чем через сорок, сорок пять минут раздадутся тревожные вопли сирены, и их бравая команда ринется кому-то на помощь… Рассказал Командору – тот покрутил пальцем у виска и посоветовал чаще закусывать. Но Командор не зря свой хлеб ест. Уже через два месяца, собрав своих орлов на кухне, он сообщил им, что обнаружил в поведении Бегемотовой кошки странную закономерность – Солнце действительно достоверно предугадывает спасработы, и, что самое удивительное, эти спасработы всегда сохраняют чью-то жизнь, – за все время пристальных наблюдений кошка не предрекла ни одного трупа. А посему, заявил Командор, если кто-то намерен проигнорировать характерное поведение Солнца, пусть сначала подыщет себе хорошего стоматолога и напишет заяву об увольнении. Командор же со своей стороны добьется введения в бюджет базы отдельной статьи расходов на содержание кошки. И не дай боже, если кто хоть пальцем тронет…
Виктор Колюжняк
В раю был дождь, ворона и пулемет… (Рассказ)
В раю был дождь, ворона и пулемет. А еще Петр.
Дождь лил не переставая, то усиливаясь, то становясь еле заметным. Петр тихо ругался и периодически стряхивал воду с брезента, укрывавшего пулемет. Грязь под ногами противно чавкала. Ботинки давно промокли, а других не было.
Пулемет, несмотря на дождь, работал исправно. Верный, пристрелянный друг. Без него было бы совсем худо. Петр старался не думать об этом.
Ворона приносила пули. Летала над мертвыми, высматривая блестящие комочки свинца, и складывала к ногам Петра. Тот переплавлял их, не забывая орошать святой водой и карябать крестик, хотя точно знал, что это не поможет.
Ничего не помогало.
Максим Мейстер
Конструктор не для всех (Рассказ)
Фрэнк начал приходить к зданию «Безупречного комплекта» с первого дня начала родов. Он прекрасно понимал, что это глупо, и что детей за один день не рожают, но все равно каждый день на протяжении целой недели приходил с большим букетом зеленых филисий, которые потом потихоньку расползались по приемной в поисках субстрата.
Девушка-информатор быстро привыкла к молодому романтичному папаше и уже на третий день кокетливо ему улыбалась, вытаскивая из принтера лист с процентами.
– Уже скоро! – сказала она в конце недели. – Ваша жена очень быстро рожает. Уже девяносто процентов стандартного комплекта.
– Да? – забеспокоился Фрэнк. – У нее точно все нормально? Ведь это наши первые роды…
– Да, обычно за неделю первородящие весь комплект не выдают, – согласилась девушка. – Бывают задержки с второстепенными органами, и врачи рекомендуют в первый раз рожать хотя бы две-три недели, чтобы потом не было проблем и в последний момент сборки родители не хватились нужных деталей. Но у вашей жены все на редкость гладко проходит…
Крис Игольчатый
Интерферент Тарас (Рассказ)
Предисловие
Герои данного рассказа действуют в мире, не идентичном тому, который создан С. Лемом в его повести «Футурологический конгресс», но весьма похожем. Поскольку в рассказе используются понятия и термины, созданные мэтром, я сочла необходимым привести несколько ссылок, чтобы облегчить читателям процесс чтения и понимания моего произведения.
«…если программы, передаваемые с разных спутников, долго интерферируют между собой, может возникнуть помесь нескольких персонажей ревизионного представления, то есть интерферент. При своих внушительных габаритах он способен натворить черт знает что – как-никак, время его существования после выключения аппарата доходит до трех минут. Энергия, потребляемая ревизионным фантомом, говорят, того же рода, что энергия шаровых молний».
I
Психотерапевт социального центра «Сохраним семью» Григорий Иванов сладко, с хрустом в суставах, потянулся. Врач подумал, что неплохо бы сменить левую коленную чашечку – благо черные тучи на финансовом горизонте Иванова потихоньку начали рассеиваться, – и открыл файл клиентки, которая записалась сегодня на 14.30. Основные моменты и психоузлы по этому случаю он помнил, но никогда не считал лишним освежить такие вещи в памяти. Главный конкурент Иванова – кибернизированный психотерапевт восьмого поколения «Егидес» – уж точно не преминул бы с порога поинтересоваться у пациентки, как поживает ее любимая собака или дочь. Григорий же не намеревался уступить роботу хотя бы одного пациента из кровью и потом отвоеванной клиентуры.
Белогурова Татьяна Дмитриевна, учительница русского языка и литературы. Муж Даниил, двое детей – Ростислав, 8 лет, и Велемир, 4 года. Наблюдалась после неудачной попытки суицида – муж спустил в казино все деньги, которые копили на модный нынче частичный эктогенезис, и хотя казино было виртуальным, счет в банке закрыли по-настоящему. Кухня, окно, решетка, горящий мусорный бак во дворе… тоска, безысходность… Даниил вынул жену из петли, на следующий день отыгрался, и мечта о частичном эктогенезисе – или, как его все называли, подключении – была воплощена. Но аппетит, как известно, приходит во время еды. Татьяне захотелось завести синтетического любовника, и муж, устрашенный попыткой суицида, на это согласился. Григорий скользнул взглядом по раскодированной аудизаписи с прошлого сеанса.
«Хотелось… немного любви»
увидел психотерапевт и поморщился, но продолжил чтение:
«В юности у меня было два друга, два бурных романа. Один, Тарас, это кличка такая, мой одноклассник, настоящий мачо. Потом Тарас связался с криминальным миром, торговал наркотиками и даже имел какие-то связи с сепаратистами, как говорят. А вторая моя любовь Костик, он был бесконечный романтик с гитарой в руках. Ах, какие стихи он мне писал. Какие у Костика были нежные руки… Костя меня бросил – ему, творческой натуре, было необходимо разнообразие. От Тараса я ушла сама, понимала, что если попаду на заметку в милиции, прощай мечты об университете».
Далее шла копия заказа на десимулянта, разрешение некоего К. М. Воронцова (вокально-инструментальный ансамбль «Черный Ворон», солист) использовать его ментограммы в коммерческих целях, с соблюдением анонимности. В мозгу Иванова загрохотали барабаны, на фоне которых визжала флейта, и раздался утробный рев: «Тебе нужна бомба, бомба, если ты не желаешь воскресать», мелькнул силуэт в черной коже. «Какая, к чертям, анонимность», с легкой завистью подумал Григорий. Воронцов явно зарабатывал на своих ментальных копиях не меньше, чем на своих песнях. А скорее всего, даже больше. Одна звуковая дорожка, купленная у официальных дилеров, стоила не дороже двух евро, а десимулянт на основе копии конкретного человека обходился… Иванов вздохнул и вернулся к файлу. Несколько секунд он с отвращением разглядывал жирный штемпель МВД на заключении банка «Иллюзивгейст». Психотерапевту вспомнилась сбитая недавно крыса-переросток – кишки повисли на кенгурятнике, он потом замучился отдирать. Григорий досадливо тряхнул головой – кому-кому, а вот сепаратистам он никогда не сочувствовал. Корявый росчерк поперек штемпеля гласил:
Иванов побарабанил пальцами по крышке стола, пытаясь отогнать вдруг нахлынувшее чувство беспомощности. Очевидно, безысходность отошла у клиентки на второй план; возникли проблемы в отношениях с десимулянтом, иначе зачем бы она записалась на прием? И что прикажете делать? Решение конфликтов в парах требует проведения совместных сеансов. Конечно, десимулянт явится, куда он денется… Но как с ним работать? И кто заплатит за сеансы? МВД? Григорий вошел в поисково-справочную систему «Фрейд», доступ к которой имелся у каждого уважающего себя психотерапевта. В системе содержались все труды по психиатрии, начиная от основоположников движения и заканчивая новейшими разработками. На них и была вся надежда.
II
Небесный тихоход плыл по нежно-розовым и серым облакам, словно по сказочной молочной реке с кисельными берегами. «А ведь эти чудные облака, похожие на выпавшие из прически модницы непослушные пряди, – подумала Таня, – кажутся тем, кто сейчас внизу, свинцовой подушкой, душащей город».
Но сегодня она была наверху. Десятилетие Таниного выпуска совпало со столетним юбилеем гимназии. А поскольку из ее стен вышли два президента, три премьер-министра, один химик – лауреат Нобелевской премии, всемирно известный писатель и так, по мелочи, пара воротил тяжелой промышленности, то спонсоры для праздника нашлись.
Таня, не щурясь, улыбнулась солнцу, восседавшему на самом верху перистой горы подобно древнему королю в ослепительно сияющей короне. Затем допила коктейль и поставила на поднос. Иринка, ее одноклассница, с которой Таня столкнулась на открытии праздника, приканчивала уже второй бокал.
– Никого из наших больше не встретила? – спросила Таня.
– Нет, – сказала Иринка с сожалением. – Ты ведь сама видела, какая тут сутолока.
III
Вася заглянул в кладовку. На полочке между полуразобранным сервоприводом и стопкой карточек памяти светилось бельмо монитора системы видеонаблюдения. Лучший программист банка «Иллюзивгейст» ждал сегодня только одного гостя.
Ждал с самого начала комендантского часа и уже начал немного нервничать. Но Вася еще держал себя в руках настолько, чтобы не броситься открывать при первом же сигнале звонка, а все-таки убедиться, что пожаловал именно тот, кто ему нужен.
– Здорово, Коннор, – сказал Тарас, когда дверь открылась.
– Милости просим в нашу конуру! Какие люди без охраны! – воскликнул Вася.
– Не шути так, – ответил Тарас, входя.
IV
Кто-то из домашних, уходя утром, открыл окно в кухне, поскольку день обещал быть жарким. Таня провела пальцами по чугунным завитушкам решетки и улыбнулась. Сегодня даже вульгарные петли и листочки казались ей прекрасными.
С минуты на минуту должен был придти Тарас.
Прощаясь с ней около такси, Тарас пообещал позвонить денька через три. Таня же думала, что звонок раздастся завтра, но почему-то у нее это не получилось. Сначала она хотела пожаловаться куратору проекта, но потом передумала. Пусть все идет, как идет.
Так даже интереснее.
Да и висок у Тани еще очень сильно болел.
