Летом Даша берёт маму, папу и брата и едет в деревню. Там живёт Дашина бабушка. И это самое лучшее время в году, когда все в сборе. Это называется бабушкино лето. Утром тебя ждут бабушкины блины. Днём — бабушкина речка. Вечером — бабушкины сказки. В деревне у бабушки — всё бабушкино.

Холмы вокруг бабушкиной деревни, само собой, называются бабушкины горки. Они совсем не крутые, и забраться на них могут даже самые старенькие бабушки. Зачем бабушкам лазить по горкам? Чтобы собирать клубнику, душицу со зверобоем, дикий чеснок или хотя бы заячью капусту. Ведь бабушки — они не просто так, как Даша с Илюшей, по горкам бегают, а только для какой-нибудь пользы.

Но даже бабушки любят сесть на самой вершине горки на тёплый камень и смотреть кругом. Нет, ничего не высматривать. А просто любоваться. С горки видно далеко-далеко. Другие страны, конечно, не видно. Но зато почти всю деревню и две речки можно разглядеть. Мост видно. По нему едут машинки. Илюшка, наверное, думает, что они игрушечные. Но они настоящие, только маленькие. Видно рощу. И ещё другие бабушкины горки. Они холмятся, холмятся до самых высоких гор. Туда ни бабушкам, ни Даше с Илюшей не забраться. Там высоко-высоко живут облака и начинаются маленькие ручейки. Ручейки текут вниз и растут, растут. И становятся теми речками, которые видно с бабушкиной горки.

Даша первая забралась на горку и уселась на большом камне. Мама, папа и Илюшка внизу. Тоже маленькие. Но настоящие. Бабочка на медунице. Она рядом. Большая. Да нет, тоже маленькая. Вернее, в самый раз. Бабочки такие и должны быть. Если бы они были маленькие, их было бы неудобно рассматривать. А если бы они были очень большие, как бы они садились на цветы? Села такая бабочка и — бултых — цветок обломился, бабочка упала, крылышко сломала. Нет, бабочки такие, как надо.

И кто это всё придумал? Ну, чтобы всё было такое, а не другое. Чтобы и ручейки были, и пятнышки на спинке косулёнка, и бабочки подходящего размера, и даже вот этот камень на верху горки, и если руки — то две, а нос именно один.

Не у каждой девочки есть свой собственный косулёнок. У Даши есть. Уже несколько дней. Зовут его Бемби. Когда на лугу косили траву, косулёнок не успел убежать. Он только что родился. Мама косуля убежала, а малыша ранило косилкой. Но дядя Серёжа вовремя его увидел, привёз дедушке, и теперь у Даши был свой косулёнок. Он жил в пригончике, за небольшим забором.

Даша кормила его из соски молоком, а дедушка менял бинты на ножках. Красивый косулёнок, с огромными глазами и пятнами на спинке.

Даша постояла немного возле невысоких ворот, где ещё вчера лежал косулёнок, и пошла советоваться с мамой.

Мама лежала в гамаке — это было её любимым занятием уже третий день.

— У нас есть ведьма, — сообщила ей Даша.

Поздней осенью все машины переобуваются. Надевают на колёса новые шины, зимние, с шипами. Папа свою «Хонду» отдал в автосервис, а Илюша переобулся сам. Уверенно мчится теперь Илюша в новеньких утеплённых резиновых сапогах. Хорошо слышно соседям сбоку, как крутит Илюша руль, сигналит маме и Даше. Красота! Свобода! Скорость! Хорошо слышно соседям снизу, как шуршат по ламинату новые Илюшкины шины. Только на ночь снимает Илья новые сапоги и ставит в гараж. Он бы и сам рад спать в гараже — за спортивным уголком, вместе с новыми шинами, но мама туда не входит. А без мамы Илюша спать пока не хочет.

— Ты же большой мальчик, ты должен один спать, в детской! — объяснял Илюше папа.

— Ты тоже большой мальчик! — отвечал Илюша. — Ещё больше даже! Вот и спи один!

Мама в дебаты не вступала, потому что вечером падала без ног и ей было уже всё равно, кто там под боком ворочается: папа, Илюша или кошка.

— Ладно, — смирился папа. — Но только до четырёх лет мы под твою дудку пляшем.