Мне нужно было увидеть их обоих. Но где? Я этого еще не знал. Я ходил по городу и ждал, что вот они сейчас появятся передо мной на шумной и огромной площади или на Аллее Космонавтов. Но они не появлялись. И тогда я садился на свободную скамью в тени деревьев, доставал сигарету, курил и снова ждал. Иногда мне вроде бы удавалось на мгновение увидеть их. Площадь замолкала, торжественно, чутко, радостно, как при долгожданной встрече, чуть грустно, как при расставании.

Они стояли на возвышении, видные всем издалека. Два космолетчика, парень и девушка. В сверкающих, легких и изящных доспехах-скафандрах. Они были молоды, сильны и счастливы. Они уходили в Далекий Космос на двух красавцах кораблях. Он должен был вести «Мысль», она – «Нежность». И вот они стояли передо мной и перед тысячами людей, намного возвышаясь над всеми, положив руки на плечи друг другу и широкими взмахами приветствуя всех, кто собрался вокруг. Они были героями. Это чувствовали и они сами, и все другие. Это чувствовал и я и страшно завидовал им. Они еще не взошли на борт своих кораблей, но слава уже несла их на своих стремительных крыльях.

Забрала их шлемов были подняты, и даже отсюда, где сидел я, можно было различить их счастливые улыбки. Такими они, по моему мнению, запомнились всем. Наверное, это была вершина их счастья. Всеобщая любовь и всеобщее уважение.

Видение исчезло. И люди снова шли по своим делам, и шумела площадь, и нещадно палило июльское солнце, а я вынужден был признаваться себе, что что-то еще не додумал, не дочувствовал, и начинал искать ошибку, но не находил. Так неслись дни, а у меня все еще ничего не получалось, и ничьи советы мне не помогали, потому что я, наверное, закуклился в своих мыслях, и все внешнее, могущее дать толчок, отскакивало от меня, как от стенки горох.

– Ты хоть изучил их биографии? – спрашивал меня Островой, июльский руководитель нашей мастерской. Это руководство выжимало из него все соки, он высох – то ли от забот, то ли от жары.