В эпоху Великих географических открытий корабли европейцев бороздили воды всех четырех океанов планеты. Но человек научился плавать в безбрежных океанских просторах задолго до этого. В Северном Ледовитом океане издавна ходили суда новгородцев и поморов. Тихий океан пересекали с запада на восток ладьи полинезийцев, а с востока на запад отправлялись в океан бальсовые плоты индейцев Перу и Боливии. Через Атлантику, от берегов родной Скандинавии до берегов Гренландии и Северной Америки, прошли отважные викинги. Правда, достижения всех этих мореходов Западной Европе были почти неизвестны. Европейцам пришлось открывать Атлантику и Тихий океан заново. Зато в Индийском океане они столкнулись с развитым мореплаванием — побережье «Эритрейского моря», «Южного океана», «Индийского моря», как именовали его древние и средневековые географы, было хорошо известно народам Азии и Африки, как и почти все острова, лежащие в океане. Ибо океан этот, окруженный четырьмя материками — Африкой, Азией, Австралией и Антарктидой, с глубочайшей древности был не пропастью между ними, а, наоборот, водной дорогой, соединяющей и объединяющей народы различных рас, языков, культур, традиций…

Здесь сама природа пошла навстречу людям. В теплых тропических водах Индийского океана и его морей, кишащих рыбой, можно совершать длительные плавания на самых простых суденышках или даже плотах, не подвергаясь опасности. В открытое море можно смело выходить, не страшась заблудиться; звезды под тропиками служат надежным ориентиром, карта звездного неба читается легко и четко. Вечерний бриз уносит судно в океан, дневной бриз гонит его назад, к родным берегам. Течения в океане удивительно постоянны, а там, где они меняются, перемены направлений происходят строго закономерно, как это бывает, например, при смене направлений муссонных ветров. Если же мореплаватели слишком далеко отошли от материка, они почти всегда могут удовлетворить голод и жажду кокосовыми орехами, в изобилии растущими на бесчисленных островах Индийского океана.

Индийский океан испокон веков был «морем мира», по нему шел обмен товарами и культурными ценностями. Традиция дружбы и сотрудничества сохраняется вплоть до наших дней: представители более чем двадцати государств совместными усилиями ведут изучение Индийского океана, его вод, его течений, фауны и флоры, наконец, рельефа и геологического строения загадочной «подводной страны», лежащей на дне «океана четырех континентов». Ведь до самого последнего времени, говоря словами известного океанографа Роджера Ревелла, поверхность Луны была нам знакома лучше, чем дно Индийского океана!

Русские географические названия можно найти в самых разных уголках карты мира, будь то острова Россиян в коралловом архипелаге Туамоту, лежащем в жарких тропиках, или земли в Арктике и Антарктике. Есть они и на карте Индийского океана — на карте его дна, скрытого толщей вод. Советские океанографические экспедиции на судне «Витязь» внесли большой вклад в изучение подводной страны. На карте Индийского океана появляется желоб Витязя — так назвали узкую прямолинейную впадину длиной в 85 миль и глубиной порядка пяти с половиной километров, лежащую в центре океана и окаймленную высокими подводными хребтами. Еще большую глубину — около шести километров (а в длину — свыше тысячи километров!) — имеет другая глубоководная впадина, названная в честь советского дизель-электрохода желобом Оби. Впадина эта простирается вдоль подножия Западно-Австралийского подводного хребта, грандиозного сооружения, лежащего в 600 милях к западу от Австралийского материка (длина хребта — около 800 миль, ширина — до 300 миль, высота гор, его образующих, доходит до четырех с половиной километров).

Западно-Австралийский хребет — далеко не единственные горы на дне Индийского океана. Здесь открыто поистине удивительное сооружение, названное Восточно-Индийским хребтом. Представьте себе горный хребет высотой до четырех километров, который с поразительной прямолинейностью тянется вдоль 90-го градуса восточной долготы на протяжении пяти тысяч километров, начинаясь далеко на юге, под 35-м градусом южной широты, пересекая Индийский океан и заканчиваясь в Бенгальском заливе, под 10-м градусом северной широты!

И все-таки даже этот величественный горный хребет кажется «карликом» по сравнению со срединно-океаническими хребтами, опоясывающими нашу планету на протяжении 60 000 километров и являющимися, наряду с океанами и континентами, третьей крупнейшей формой рельефа Земли. Впервые эта система была открыта в Атлантике: по центру океана, от Арктики до Антарктики, простирается грандиозный подводный хребет. Вслед за тем подобные же хребты были обнаружены в Тихом, Индийском и Северном Ледовитом океанах. В начале шестидесятых годов нашего столетия было сделано крупнейшее открытие: Срединно-Атлантический хребет «стыкуется» со срединными хребтами Индийского океана. Значит, система срединно-океанических хребтов имеет планетарный характер.

«Индоокеанский» или «Срединно-Индоокеанский» — так называют весь хребет, расположенный в Индийском океане и являющийся одним из важных звеньев всей системы срединных хребтов планеты. Хребет этот состоит из трех ветвей, расходящихся в районе острова Родригес на северо-запад, юго-запад и юго-восток. В свою очередь, каждая из этих ветвей состоит из нескольких частей. Так, юго-западная ветвь образована Западно-Индийским и Африканско-Антарктическим хребтами (граница между ними проходит у островов Принс-Эдуард). Юго-восточная ветвь включает Центрально-Индийский хребет, который в районе островов Амстердам и Сен-Поль сменяется Австрало-Антарктическим поднятием. Северо-западную ветвь образуют Аравийско-Индийский хребет и отделенный от него разломом Оуэн Срединно-Аденский хребет. Зона разлома Оуэн представляет собой крупнейшую линейную структуру северо-западной части Индийского океана, длиной около 1500 миль. Северный конец этой зоны разлома — хребет Меррея — примыкает к подножию материкового склона Азии, возле пакистанского порта Карачи, а южный — хребет Чейн — находится в северном углу Сомалийской котловины.

В ходе исследований подводной страны, находящейся на дне Индийского океана, было открыто множество подводных гор. Такова, например, обнаруженная экспедицией на «Витязе» гора Афанасия Никитина, названная в честь ходившего «за три моря» тверского купца. Ширина основания горы — около 250 метров, высота — порядка трех с половиной километров. Склоны очень круты — до 20 градусов. Гора Афанасия Никитина — это целый горный массив, вероятно, вулканического происхождения, скрытый слоем воды толщиной в полтора километра.

Грандиозные подводные хребты, связанные с планетарной системой срединно-океанических хребтов, вроде Аравийско-Индийского или Африканско-Антарктического… Горные системы, существующие самостоятельно, как отдельные образования, вроде Восточно-Индийского хребта или Западно-Австралийского… Величественные подводные горы, вроде горы Афанасия Никитина… Не являются ли эти горы и хребты — или хотя бы часть из них — ушедшими на дно Индийского океана остатками огромного материка, существовавшего здесь миллионы лет назад? А острова, и по сей день возвышающиеся над водами океана, — не обломки ли это погибшего материка, «Атлантиды» Индийского океана?

Этой мыслью ученые задавались задолго до того, как начался океанологический «штурм» глубин океана. Однако и до того, как ученым удалось «заглянуть» сквозь толщу океанских вод и пробурить многометровые слои осадков, скопившихся на дне за десятки миллионов лет, наиболее пытливые и смелые из них делали попытки заглянуть «в глубины веков и вод», чтобы узнать историю океана. Одним из таких ученых был Чарлз Дарвин — еще в ту пору, когда он, молодой натуралист, путешествовал на борту корабля «Бигль». И первым толчком к созданию гипотезы о том, что погружения океанского дна могут достигать сотен и даже тысяч метров, были его наблюдения, проведенные в северо-восточной части Индийского океана, на коралловых островах Киллинг (или Кокосовых).

Загадку происхождения атоллов пытались решить и до Дарвина. Ближе всего к истине подошел поэт, натуралист, этнограф и географ Адальберт Шамиссо, полагавший, что «кругообразные купы островов суть плосковершинные горы, круто поднимающиеся из глубин моря; подле оных нельзя лотом достать дна». На вершинах этих подводных гор и растут кораллы. Однако Шамиссо считал, что кораллы могут жить на больших глубинах, «наращивать» остров — коралловую постройку — не только на мелководье, но и в океанских пучинах. Чарлз Дарвин и капитан «Бигля» Фицрой провели тщательные промеры глубин «на внешней, крутой стороне атолла Киллинг», покрывая лот слоем сала…

«И сразу же обнаружилось заблуждение Шамиссо: отпечатки живых кораллов на сале шли лишь до глубины тридцати фатомов (около пятидесяти шести метров. —

Сам Дарвин называл атоллы «контурами затонувших островов», а лагунный остров — «монументом, сооруженным мириадами крошечных архитекторов, чтобы отметить место, где земля оказалась похороненной в океанской пучине». Теория Дарвина вызвала споры, не прекращавшиеся в течение столетия, — и в конце концов именно она признана истинной подавляющим большинством современных ученых, ибо факты, добытые с помощью бурения толщи кораллов, слагающих атоллы, бурения океанского дна, а также изучения подводного рельефа, свидетельствуют в пользу Дарвина.

С незапамятных времен на берега коралловых Мальдивских островов и Малабарского побережья Индостана океан выбрасывал невиданные орехи. Это были огромные, похожие на кокосы, весом до сорока килограммов, двойные плоды, своей формой напоминавшие гигантские почки. Где растут эти чудесные кокосы? Правоверные мусульмане считали, что, конечно же, в садах Аллаха, и, отправляясь в паломничество в священную Мекку, каждый паломник стремился запастись сосудом для воды, изготовленным из чудесного двойного ореха. В Индии эти плоды также стали предметом культа. Бешеные деньги платили за них раджи и купцы, ибо считали, что плоды оберегают от отравления, помогают от бесплодия и обладают другими чудесными свойствами. Считалось, что «двойные кокосы» растут на огромных деревьях под водой — в это твердо верили вплоть до 1768 года, пока не был открыт в Индийском океане необитаемый остров Праслен. Оказалось, что не под водой, а на огромных пальмах, обитающих только на этом острове, росли «морские кокосы». Тайна двойных плодов была раскрыта.

Остров Праслен, именуемый иногда раем Индийского океана, — лишь один из 92 островов и островков Сейшельского архипелага, состоящего из высоких гористых островов, сложенных гранитами, и низких плоских коралловых рифов. Мы уже знаем, что коралловые острова — это надстройки на вершинах гор, ушедших на дно океана. Но откуда взялись в Сейшельском архипелаге острова, сложенные гранитами, — породой, типичной для земной коры материкового типа? Граниты слагают остров Праслен, возвышающийся на 384 метра, и самый крупный из Сейшельских островов — Маэ (высота 916 метров).

«Новейшие данные, основанные на изотопном анализе, заставляют по-новому оценить геологическую историю Сейшел, — пишет участник экспедиции на «Витязе» Е. М. Крепс в книге ««Витязь» в Индийском океане». — Исследования серых и красных гранитов острова Маэ при помощи калий-аргонового метода определения абсолютного возраста геологических формаций устанавливают средний минимальный возраст этих горных пород порядка 515 миллионов лет, а некоторых образцов и свыше 600 миллионов лет. Эти результаты позволяют заключить, что гранитные острова Сейшельской группы возникли, вероятно, во время позднего докембрия, т. е. еще до палеозоя. Большинство других океанических островов гораздо моложе, и происхождение их относят к мезозойской эре».

Гранитные острова Сейшельского архипелага — лишь надводные вершины обширного подводного плато, также сложенного из гранитов. Толща воды над этим плато невелика — и оно обозначается на мореходных картах как Сейшельская банка, в середине которой возвышаются Сейшельские острова (размеры банки — 150 на 60 миль, глубины — порядка 40–60 метров; это значит, что несколько тысяч лет назад, когда уровень Мирового океана был ниже, на месте Сейшельской банки была обширная суша). Но Сейшельская банка, в свою очередь, — лишь северная оконечность огромного подводного Маскаренского хребта, протянувшегося более чем на две тысячи километров в виде дуги, выпуклой к востоку: на севере надводными вершинами хребта являются Сейшельские острова, на юге — высокий (свыше 300 метров) и гористый остров Маврикий, древний полуразрушенный вулканический массив, поднявшийся со дна миллионы лет назад. А между Сейшельскими островами и Маврикием тянутся цепочки мелководных банок и низких коралловых островков: Сйя-де-Малья,

Впрочем, исчезли в этом районе не только острова, но и многие уникальные виды фауны и флоры. На островах Маскаренского архипелага в конце XVII столетия был истреблен дронт, или додо, родственник голубя, величиной с гуся, не умеющий летать. Немногим более десятка лет понадобилось человеку, чтобы уничтожить вид, просуществовавший несколько миллионов лет. Два черепа, две лапы, несколько скелетов да еще зарисовки — вот и все, что осталось нам от семейства дронтов, не считая пословицы «мертв, как дронт».

В «Приключениях Синдбада-морехода» говорится об острове в Индийском океане, на котором обитает гигантская птица Рух. Она кормит своих детей слонами и топит корабли, сбрасывая на них скалы. По мнению специалистов, сказка о Синдбаде — переработка «Чудес Индии», сборника рассказов, который составил в X веке персидский моряк Бузург Ибн-Шахрияр. В «Чудесах Индии» собраны воедино были и небылицы, что рассказывали арабские и персидские мореходы, плававшие по Индийскому океану, от Африки до Индонезии.

Говорится в «Чудесах Индии» и о птице Рух, только размеры этой птицы не столь сказочны, как в «Приключениях Синдбада». Об острове птицы Рух, несущей гигантские яйца, упоминают и другие старинные авторы.

Долгое время чудовищная птица Рух считалась плодом их фантазии — до тех пор, пока европейцы не познакомились с удивительной фауной и флорой острова Мадагаскар. Оказалось, что тут вплоть до середины XVII столетия водилась гигантская птица эпиорнис, величиной не уступавшая слону. Емкость яйца эпиорниса достигала 9 литров!

Великий венецианец Марко Поло посвятил описанию Мадагаскара целую главу в своей книге. Средневековый арабский географ Идриси изумленно отмечал, что жители индонезийского острова Ява и африканского «Джазират ал-Камар», т. е. «Лунного острова», как называли арабы Мадагаскар, понимают язык друг друга. Много веков спустя языковеды и этнографы обнаружили несомненное сходство языка жителей Мадагаскара с языками австронезийской («южноостровной») семьи, распространенной в Индонезии, Меланезии, Микронезии, Полинезии, вплоть до острова Пасхи, а не с наречиями близлежащего Африканского материка.

Народы, говорящие на австронезийских языках, по праву считаются величайшими мореплавателями древности. Они покорили бескрайние просторы Тихого океана. Они сумели пересечь Индийский океан тысячу, две или даже три тысячи лет назад. Их подвиг вызывает восхищение, и ученые наших дней ведут споры лишь о том, в какую именно эпоху произошло великое переселение через океан, австронезийская колонизация Мадагаскара. Зато другие загадки острова так и не разрешены.

В центре полуострова Индостан обитают многочисленные племена гондов, говорящих на языках дравидийской семьи и ведущих образ жизни наших первобытных предков. «Страной гондов» — Гондваной — называют район расселения гондов, приходящийся на середину индийского штата Мадхья-Прадеш (что, кстати, означает «Срединная земля»), Гондвана — «центр середины» Индостана. Но почему название Гондвана все чаще и чаще фигурирует в работах, далеких, казалось бы, как небо от земли от дравидийского языкознания или этнографии «малых народов» Индостана» в трудах тектонистов, океанологов, гляциологов, изучающих оледенение планеты, и геологов, изучающих ее недра?

На XXII сессию Международного геологического конгресса советские геологи представляют целый сборник докладов, посвященных Гондване, ибо Гондвана считается одной из важнейших проблем современной геологической науки… Но причем здесь первобытные гонды и их страна Гондвана?

В сердце Индии, в земле Гондваны, были найдены ископаемые остатки растений, возраст которых определялся в 300 миллионов лет. Растения были низкорослыми, произрастали они в холодном климате и относились к классу так называемых глоссоптерид. Обнаружены же они в районе тропика Рака, в центре жаркой Индии. Климат планеты меняется, это общеизвестно, мы убеждаемся в этом на собственном опыте. Вполне возможно, что в ту пору в стране Гондване, ныне нещадно палимой тропическим солнцем, было холодно… Но почему же по соседству, в Китае, под тем же тропиком Рака, на той же широте Гондваны были настоящие тропики? И на север от полуострова Индостан, за Гималаями, которых, впрочем, в ту эпоху еще не было, произрастали теплолюбивые растения, так же как и на огромных пространствах Евразии и даже на заполярном острове Шпицберген. Родственники индийских ископаемых глоссоптерид, боящихся тепла и устойчивых к холоду, как это ни парадоксально, нашлись не на севере, а на юге от Индостана: в Южной Африке, Южной Америке, Австралии. В январе 1912 года в четырехстах километрах от Южного полюса, в горах, названных Трансантарктическими, английская экспедиция Скотта подобрала куски угля с отпечатками древних растений. Умирающий Скотт сделал в дневнике такую запись: «Дорогая цена уплачена за эти образцы. Но если цена и была дорога, то научная ценность коллекции тоже весьма велика. Благодаря этим образцам проблемы, связанные с прошлым этой части антарктического континента, смогут быть разрешены».

Слова отважного исследователя оказались пророческими. Когда палеоботаники, изучающие древнюю флору планеты, исследовали образцы, найденные Скоттом, оказалось, что в Антарктиде, естественно, в ту пору еще не покрытой мощным ледяным панцирем, также росли глоссоптериды. Причем именно в то же самое время, что и на других материках южного полушария, а также на Индостане! Семена глоссоптерид не могут разноситься ветром на далекие расстояния: недавние исследования показали, что растения эти относятся не к папоротникам, имеющим «дальнобойные» споры, а к голосемянным растениям. К миграциям в воде, особенно соленой, они также не приспособлены. А ведь глоссоптериды, найденные в Индии, Австралии, Южной Африке, Южной Америке и в отделенной от них океанами Антарктиде, удивительно похожи друг на друга. Двадцать семь глоссоптериевых Антарктиды идентичны произраставшим в Африке и Индии.

Вслед за находками ископаемых глоссоптерид последовали и другие находки древних растений, обитавших когда-то в Антарктиде и близких флоре Африки и полуострова Индостан. Например, 28 форм рода гангамоптерис, обнаруженных в Антарктиде, идентичны африканским и индийским.

«Гондвана» — так стали называть ученые уже не маленькую «страну гондов», а гигантский гипотетический сверхконтинент, объединявший Индию, Южную Америку, Австралию, Африку и Антарктиду (впервые назвал его «Гондваной» австрийский геолог Э. Зюсс в конце прошлого столетия). Площадь этих земель — около 75 миллионов квадратных километров, т. е. равна почти половине всей поверхности современной суши. Но, согласно Зюссу, на самом деле площадь Гондваны значительно больше. Связь между материками южного полушария и полуостровом Индостан, а также Мадагаскаром, архипелагом Галапагос, Новой Зеландией, Фиджи и другими островами осуществлялась посредством гигантских «мостов» суши. Эти сухопутные «мосты» связывали воедино Южную Америку, Огненную Землю, Антарктиду, Новую Зеландию, Австралию на юге, там, где ныне плещутся волны Атлантики, Тихого и Южного океанов. На месте приэкваториальной Атлантики и северной части Индийского океана проходил другой «мост», связывавший Южную Америку, Африку, Мадагаскар, Аравию, Индостан, Шри-Ланку, Юго-Восточную Азию и Австралию. Никогда еще суша на нашей планете не занимала столь обширной площади! А в северном полушарии, как бы в противовес грандиозному сверхматерику Гондване, лежал другой такой же сверхматерик — Лавразия, объединявший Европу, большую часть Азии и Северную Америку с помощью двух грандиозных сухопутных «мостов», один из которых тянулся через северную часть Атлантического океана, а другой существовал на. месте Берингова моря. Два сверхконтинента разделяло «средиземное море» Тетис, протягивавшееся от нынешних Антильских островов — через Средиземное, Черное, Каспийское моря — до горных цепей Центральной Азии. Когда-то не существовало и этого моря, был лишь единый материк — Пангея, «Всеземля».

Миллиарды лет назад произошел раскол Пангеи: море Тетис (называемой геологами еще «Мезогея», т. е. «Междуземелье») раскололо Пангею на Лавразию и Гондвану. Около трехсот миллионов лет назад, в конце каменноугольного периода, южный сверхматерик был охвачен оледенением, причем значительно более мощным, чем то, которое наблюдалось уже на памяти человечества в северном полушарии. Огромные пространства Индии, Южной Америки, Южной Африки, Австралии и Антарктиды, в ту пору покрытой густой растительностью, были заняты ледниками.

«Все страны Южного полушария в конце каменноугольного периода были охвачены материковым оледенением. Это не были ледники горных долин, как в Альпах или на Кавказе, а огромные ледниковые поля, сходные с современными ледниковыми шапками Гренландии или Антарктиды, — пишут советские гляциологи Б. М. Келлер и Ю. А. Лаврушин. — Древние ледниковые отложения особенно характерно представлены в Индии. Они располагаются среди континентальных отложений так называемой гондванской серии, впервые были открыты возле Талчира в Ориссе и сложены валунными глинистыми породами с отчетливой ледниковой штриховкой. Их ледниковая природа была установлена Бланфордом и Теобальдом в 1856 г. Новые исследования только подтвердили эту точку зрения».

Ледники растаяли, великое «гондванское» оледенение окончилось, и сверхматерик был заселен растениями типа глоссоптерид — деревьями с длинными, похожими на вытянутый язык, листьям» (отсюда и название «глоссоптериды», от греческого «глосса», т. е. язык), ископаемые остатки которых широко представлены в Индии и на материках южного полушария.

Наступила мезозойская эра, эра ящеров, длившаяся около 120–130 миллионов лет. И в течение всей этой эры шел неуклонный распад огромного сверхматерика Гондваны. «Мосты» суши, размером с целые континенты, погружались все глубже и глубже, пока на месте их не возникли Атлантический, Южный, Индийский океаны. Возможно, что и в Тихом океане затонули обширные участки суши и даже целый материк — Пацифида. Гибель отдельных обломков Гондваны продолжалась и в современной, кайнозойской эре, начавшейся примерно 70 миллионов лет назад, и лишь после окончания последнего ледникового периода современные материки и океаны обрели те очертания, которые им свойственны в наши дни.

«Пангея», охватывавшая всю земную сушу, — Гондвана, занимавшая почти все пространство Индийского океана, Южную Атлантику, часть Тихого, материки южного полушария и Индостан, — современные материки и океаны… Эту схему и во времена Зюсса, и в наши дни приняли далеко не все геологи и океанологи.

Зюсс обосновал существование Гондваны, объединявшей Индостан, Южную Африку, Австралию и Южную Америку, позднее к ней «пристегнули» и Антарктиду, ибо здесь были обнаружены характернейшие черты «гондванского комплекса» фауны и флоры геологических структур (более того: Антарктиду называют иногда «сердцем Гондваны» и «ключом» к ее загадкам).

Э. Ог считал, что единого сверхматерика Гондвана не существовало: вместо нее было два или даже три континента, очертания которых сильно отличаются от нынешних. Это Африко-Бразильский, Австрало-Индо-Мадагаскарский и Тихоокеанский материки. И если «о существовании Тихоокеанского континента мы можем высказывать лишь гипотезы», то очертания двух первых Ог, уточняя данные Зюсса и немецкого геолога Неймайра, рисует довольно уверенно. Границей между Африко-Бразильским и Австрало-Индо-Мадагаскарским материками Ог считал Мозамбикский пролив, существовавший с начала мезозойской эры, т. е. более трехсот миллионов лет назад. По его мнению, «Австрало-Индо-Мадагаскарский континент занимал очень большую площадь, и центр его находился в середине нынешнего — Индийского океана; Австралия, Индийский полуостров и Мадагаскар являются теперь древнейшими частями, оставшимися от этого континента».

Хотя Ог был геологом, главными аргументами в его реконструкции Африко-Бразильского и Австрало-Индо-Мадагаскарского материков были данные расселения животных на материках и островах в океане. «Нельзя объяснить ни климатическими условиями, ни простой дифференциацией вследствие изоляции, почему тапиры встречаются только в Южной Америке и в Малайском архипелаге, и совершенно не водятся в Африке; почему странный род рукокрылых живет только на Мадагаскаре и в Индии и совершенно отсутствует в Африке; почему фауна Мадагаскара имеет такое замечательное сходство с фауной Южной Америки и Антильских островов. Точно так же остается совершенно непонятным, почему пресноводные фауны Южной Америки и Африки имеют так много общего между собой, — писал Ог в своей «Геологии», вышедшей в начале нашего века. — Все эти проблемы зоологической географии абсолютно неразрешимы, если мы будем к ним подходить только с точки зрения современного порядка вещей. Но как только мы допустим, что распределение суши и морей в предыдущие геологические эпохи было другое, чем теперь, эти явления получают совершенно новое освещение. Если мы допустим, что прежде Южная Америка и Африка соединялись там, где теперь находится Атлантический океан, то мы уже не будем поражены сходством фауны обоих континентов. Если мы допустим, что Индостан, Сейшельские острова и Мадагаскар представляют собой остатки старого континента, занимавшего место нынешнего Индийского океана, то мы поймем причину близости фаун этих стран, теперь отделенных друг от друга».

Таким образом, согласно Огу, существовало два огромных континента — Африко-Бразильский и Австрало-Индо-Мадагаскарский (назовем их, сохраняя терминологию Зюсса и всех «гондвановедов», Западной Гондваной и Восточной Гондваной), разделенных Мозамбикским проливом. Чем больше фактов накапливали ученые в области зоогеографии и географии растений, как современных, так и древних, тем яснее становилось им, что вряд ли существовал единый цельный сверхматерик Гондвана: правильнее говорить о нескольких континентах (хотя очертания их не совпадают с нынешними контурами материков), так сказать, о «Землях Гондваны».

И все-таки ни гипотезы о «мостах» суши, связывавших между собою континенты, ни предположение о «внутренних морях» сверхматерика Гондваны не могут ответить на множество вопросов, возникающих в связи с «гондванским оледенением», расселением растений и животных и общностью геологической структуры Индостана и материков, расположенных в южном полушарии.

Почему коротенькая «цепочка» Коморских островов, лежащих в Мозамбикском проливе, оказывается менее надежной, чем предполагаемый гигантский, в несколько тысяч километров, «мост» через Индийский океан, протянувшийся к Мадагаскару от Индостана (ведь фауна Мадагаскара ближе к индийской, чем к африканской!)? И по сей день между Австралией и Азиатским материком пролегает грандиозная цепь островов Индонезии, однако фауна и флора Австралии резко отличаются от азиатской. Значит, если в островной цепочке есть разрывы хотя бы в несколько десятков километров, она перестает быть надежным средством миграции растений и животных? Но ведь именно не сплошными, а «прерывистыми» были предполагаемые «мосты» суши, связывавшие Земли Гондваны тысячи и миллионы лет назад.

Возьмем «гондванское оледенение». Остров Тимор окружен коралловыми рифами, образовавшимися в эпоху похолодания, когда не только Антарктида, но и другие Земли Гондваны были покрыты мощными шапками льда. Кораллы, как известно, обитают в тропиках, в теплых морях. Значит, в районе Тимора и близлежащих островов было тепло. Но почему же тогда всего в пятистах километрах от Тимора, в Австралии, мы находим следы ледников? И почему в Средней Азии той эпохи процветала тропическая растительность, а в Индостане, еще не отделенном от Средней Азии мощной стеной Гималаев, опять-таки царили льды?

«Гондванское оледенение» закончилось, и ему на смену пришла пора расцвета глоссоптерид. Они покорили территорию всех Земель Гондваны. Однако вот какой возникает вопрос: допустим, что существовал единый сверхконтинент или же отдельные материки, связанные цепочками островов, не в этом суть, — каким образом ухитрялись глоссоптериды и родственные им растения произрастать в одно и то же время в Индии, под тропиком Рака, в Австралии, под тропиком Козерога, и в Антарктиде, вблизи Южного полюса?

Еще в середине прошлого столетия, изучая лавы вулкана Этны, ученые обнаружили, что некоторые вулканические породы хранят «память» о том, где находился магнитный полюс Земли в момент их извержения. В наши дни больших успехов достигла специальная научная дисциплина — палеомагнитология. Не так давно К. М. Крир опубликовал статью, обобщающую результаты палеомагнитного изучения горных пород Южной Америки, Африки, Индостана, Австралии, Антарктиды, словом, всех Земель Гондваны (работа Крира так и называлась: «Палеомагнитная датировка Гондванских Материков»). Вот какие выводы им были сделаны:

В труде «О слоях земных» (1763) М. В. Ломоносов говорит о том, что в северных странах находят остатки животных и растений, свойственных теплым и тропическим землям. «Сии наблюдения двояко изъясняют испытатели натуры. Иные полагают бывшие главные земного шара превращения, коими великие оного части перенесены с места на место чрезвычайным насильством внутреннего подземного действия. Другие приписывают нечувствительному наклонению всего земного глобуса, который во многие века переменяет расстояния еклиптики от полюса».

К «другим» можно отнести гениального Канта, ставившего в связь с перемещением земной оси находки в Европе «остатков индийских зверей, двустворчатых раковин и растений». Кого имел Ломоносов в виду, говоря об «иных испытателей натуры», неизвестно. Возможно, в их числе был аббат Пласе, писавший в середине XVII века о том, что «до потопа Америка вовсе не была отделена от Старого Света».

В 1877 году в Орловской губернии, в уездном городе Ливнах, вышла книга «Астрономические предрассудки». Ее автор, местный любитель астрономии Е. В. Быханов писал: «В очертании материков земного шара замечается следующее: западные берега Европы и Африки почти параллельны восточным берегам Америки. В большинстве случаев заливам берегов Старого Света соответствуют выдавшиеся в море части материков восточных берегов Америки и наоборот… Юго-восточный берег Южной Америки от мыса Рока и далее, за устье реки Рио-де-Лаплата своею кривизною почти совершенно соответствует кривизне юго-западного берега Африки, начиная от устья реки Нигера и вплоть до мыса Доброй Надежды… Все это едва ли может быть простою случайностью».

Сходство это Быханов объясняет тем, что легендарный материк Атлантида, о котором повествует Платон, не погрузился на дно морское, «а только отодвинулся на запад и в настоящее время существует под именем Америки». Возможно и дальнейшее раздвижение материков, считал автор «Астрономических предрассудков», от которого изменится направление земной оси (сочетая, таким образом, взгляды «иных» и «других» испытателей натуры, о которых упоминал Ломоносов).

В начале нашего столетия несколько ученых, независимо друг от друга, приходят к общим выводам, согласно которым нынешние океаны — это грандиозные трещины земной коры, разделившие некогда единые материки. И, что самое любопытное, исследователи выдвигают сходные гипотезы, базируясь на различных данных.