Сегодня мы начинаем публикацию малоизвестной работы классика отечественного японоведения Николая Иосифовича Конрада. Раритетный текст воспроизводится с соблюдением особенностей подлинника по машинописной копии под названием

Изложение содержания какого-нибудь периода японской истории должно опираться на изучение источников, относящихся к этому периоду. Это положение остается верным и для древней эпохи: и здесь мы должны такие источники найти и на них основывать наше изучение. Древний период заканчивается в середине VII в. Начало же его восходит к очень отдаленным временам. Какими же источниками мы обладаем для изучения древней истории Японии?

Поскольку неолитических находок в Японии дальше первого столетия нашей эры уже не обнаруживается, постольку конец чистого родового строя приходится датировать первым веком до нашей эры — первым веком нашей эры. Разумеется, отчетливой грани между периодом родового строя и началом его разложения провести нельзя, поэтому указанная датировка является чрезвычайно условной. Но так или иначе, с первого века нашей эры начинается ряд свидетельств, которые позволяют именно в это время обнаруживать в картине японского родового строя те явления, которые свидетельствуют о начале длительного процесса распада прежней его формы. Разумеется, в 1–2 веке нашей эры общая картина японского общества в значительной мере дает тот же родовой строй, который, по-видимому, существовал и до этого. Можно предположить, что и в это время Япония представляла собой картину раздробленного племенного существования, состояла из множества отдельных родов и племенных групп, которые вели независимое и часто обособленное друг от друга существование. Об этом говорит в первую очередь Цянь-Хань-шу, т. е. китайская история, приводящая данные о Японии, относящиеся к первому веку до нашей эры. В Цянь-Хань-шу указывается, что в Японии в это время существовало более, чем 100 "государств". Разумеется, понятие "государства" (куни) в этом случае является чрезвычайно условным, поскольку словом "куни" обозначается и понятие территориального района, т. е. места, заселенного каким-нибудь племенем. Поэтому понимать указания Цянь-Хань-шу в том смысле, что в Японии в это время существовали государства, конечно, никоим образом нельзя. Эти указания свидетельствуют только о раздробленном племенном существовании Японии того времени, не более.

Те раздробленные и обособленные группы, которые существовали в это время в Японии, возможно, принадлежали не только к разным родам, но и к разным племенам. Кодзики и Нихонги упоминают о целом ряде племен "инородческих", с точки зрения господствующего "племени ямато", которые жили, по-видимому, в больших количествах в разных местах Японии. Главнейшими из этих племен были: во-первых, эбису или, как их иначе называют древние хроники, — эдзо; во-вторых — кумасо или, как их позже называют, — хаято; и, наконец, два главных племени, наиболее крупных и сильных — идзумо и тэнсон.

Ближайшими соседями Японии являются Китай и Корея. Обе эти страны вступили на путь исторического развития в отдаленные времена и занимали в Восточной Азии главенствующее место в культурном и политическом отношениях. История Корейского полуострова тесно переплетается и историей Северного Китая и различные государства, появившиеся на этих территориях, входили в соприкосновение и с Японией. Эти соприкосновения в разные исторические времена носили различный характер: то это были племенные миграции, т. е. передвижения племен, захватывающие отчасти Китай, отчасти Корейский полуостров, отчасти Японию; то это были мирные переселения отдельных групп из одной страны в другую; то это были обоюдные набеги; нередко то и другое соединялось воедино. В позднейшие времена возникли культурно-политические сношения — поездки в Китай и Корею с целью заимствования культурных ценностей и установления политических отношений; с другой стороны, предпринимались и более организованные военные экспедиции, с целью не только грабежа, но и с целью наложить дань на какую-нибудь часть чужой страны на более или менее продолжительный срок. Эти экспедиции имели место против Кореи, с Китаем же велись главным образом сношения культурно-просветительского характера. Иными словами, при изучении древней истории Японии всегда следует помнить, что исторический процесс в Японии развивался не изолированно от всего того, что происходило в те времена в Восточной Азии, и что история Кореи и Китая имеет очень большое значение для истории Японии. Понять очень многое в истории древней Японии можно только познакомившись с историей ее ближайших соседей. Это особенно становится необходимым при изучении следующего этапа древней истории Японии, т. е. событий, имевших место в V–VII в., т. е. в эпоху окончательного распада родового строя и образования после т. наз. переворота Тайка в 645 г. государства, основанного на вполне развитых антагонистических классовых отношениях.

Историческая жизнь китайского народа начинается в очень отдаленные времена, возможно — в начале — 3-го тысячелетия до н. э. (время т. наз. династии Ся). Однако эти отдаленные исторические времена не имеют значения для японской истории, так как первые следы каких-то соприкосновений с Японией обнаруживаются не ранее, чем в I в. до н. э., т. е. в эпоху Ханьской империи, образовавшейся на территории Китая в 206 г. до н. э. и просуществовавшей до 220 г. н. э. История этой империи обычно распадается на две половины: историю 1-ой (или Западной) Ханьской империи — с 206 г. до н. э. по 8 г. н. э. и историю 2-ой (или Восточной) Ханьской империи — 25 г. по 220 г. Это деление вызывается падением в 8 г. одной линии Ханьской династии и переходом на короткое время — до 25 г. — власти в руки одного из вассалов этой династии — Ванмана, после смерти которого в 23 г. Ханьская империя в 25 г. снова восстанавливается под управлением другой ветви прежней династии. Как известно, в историях именно этих Первой Ханьской империи (Цянь-Хань-шу) и Второй Ханьской империи (Хоу-Хань-шу) и содержатся первые упоминания о Японии.

История японского народа по II–IV стол. характеризуется постепенным образованием и развитием племенного союза в изложенном смысле этого слова. Вместе с тем в эти же века происходил медленный, но неуклонный процесс трансформации ранней формы родового строя.

Прежде всего необходимо отметить численный рост родов. Это усматривается из того, что в эти времена наблюдается разветвление прежде всего единого рода на ряд "дочерних" родов. Так, например, род царей Ямато стал слагаться из более, чем 10 ветвей, выступавших на положении самостоятельных родовых групп. От царского рода пошли роды Отикоти, Овари, Касуга, Киби, Абэ и ряд других. Род Мононобэ был настолько разветвлен, что за ним установилось даже прозвище: Хатаибэ-но Мононобэ, Ясо-Мононобэ, т. е. "25 Мононгбэ, 80 Мононобэ". По многим признакам можно судить, что именно эти "дочерние роды" "малые роды" (коудзи) — как они назывались по отношению к "большому роду" (соудзи) — являлись главными действующими лицами истории. К такому заключению приводят не только общие экономические соображения, но и факты из истории завоеваний. В тех случаях, когда рисуется какое-нибудь завоевание, какой-нибудь поход, этот поход является предприятием именно отдельной ветви какого-нибудь рода. Так, например, оседание рода Имубэ в Исэ рассматривется в "Исэ Фудоки", как покорение этой территории лишь одной частью большого рода Имубэ, с тех пор и получившей свое отличительное наименование — Исэ-Имубэ. Покорение Кюсю, имевшее место уже после "Восточного похода" Дзимму, т. е. после оседания главной массы племени в Ямато, приписывается опять-таки не старшей ветви царского рода, а одному из родов, ответвившихся от него — роду Та. Покореие Северных и Восточных районов осуществлялось непосредственно также одной ветвью царского рода — родом Абэ. Район Тамба был приведен в покорность другой ветвью — родом Тамба и т. д.