День у заведующей детского дома Марии Петровны начался как обычно. Она дала разгон старшим воспитанникам, которые ночью устроили потасовку между собой. Взбодрила свой персонал и, закрывшись в своем кабинете, с грустью подошла к окну и задумалась. Финансирования не было несколько месяцев и ей приходилось выбивать деньги с огромным трудом. И так уже работники остались только те, которые были преданы своему делу или те которым некуда было устроиться на работу. В их небольшом городке, далеком от большой цивилизации, дела обстояли все хуже и хуже. Чиновники просто-напросто забыли о необходимости оказывать внимания сиротам, и никакой помощи не было. А ведь через месяц ей предстояло отправить в большую жизнь два десятка ребят. Кем они станут? Куда им податься? Она чувствовала себя в ответе за их судьбы, вот только практически ничего не могла сделать. Мария Петровна криво усмехнулась, вспомнив увиденную утром передачу по первому каналу. Там большой московский чиновник вещал с экрана о том, как государство заботиться о детях и уделяет огромное внимание детским домам. Она не выдержала и в очередной раз грязно выругалась. Если бы ее услышал кто-нибудь из персонала или из воспитанников, то наверняка бы очень сильно удивился. От Марии Петровны никто никогда не слышал ни одного грязного ругательства, она вообще напоминала старой закалки человека. Возраст у нее был уже пенсионный, но высокая и подтянутая женщина была как командир в юбке. Мария Петровна с глубоким вздохом опустилась в свое старенькое кресло, и грустно взглянув на портрет Ильича на стене, вытащила из стола сигареты и закурила. Некоторое время она задумчиво смотрела на телефон, размышляя кому бы еще позвонить, чтобы хоть как-то обеспечить молодых ребят. Потянувшись к трубке она с досадой уставилась на дверь, в которую кто-то уверенно постучал.

— Войдите, открыто. — Сказала Мария Петровна, и глубоко затянулась.

— Здравствуйте.

Открывая дверь и проходя в кабинет, сказал мужчина.

— Присаживайтесь. — Указала Мария Петровна на стул у стола, внимательно рассматривая посетителя.

Денек выдался просто изумительный! После утренней пробежки я позавтракал и отправился на обход угодий. Лыжи радостно поскрипывали, легко скользили, птички весело перекрикивались, а весеннее солнышко припекало. Да и настроение было у меня приподнятое, дело в том, что я очень обожал это время года, когда зима уже не лютует, а весна еще не вошла в полную силу. Да и к тому же у меня сегодня был день рождения, и было очень интересно, что же подарит мой наставник. Вообще-то он был для меня загадкой, я смутно помнил, как он меня забрал десять лет назад из детского дома и привез в этот забытый богом уголок. Бергам стал для меня не только отцом с матерью, но и старшим братом, товарищем по играм и еще требовательным учителем. Я не знаю, как он сумел договориться, но обучался я не в школе, а дома. Только весной он отвозил меня в школу в ближайший поселок, до которого было около ста километров, и там я в течение дня сдавал экзамены. В городе же я вместе с ним бывал только летом. Бергам просто снимал квартиру, и мы там жили пару недель. Как говорится, летом все из города стараются вырваться, а мы же, наоборот, в город. Где-то пару лет назад я даже поинтересовался у него:

— Слушай, а почему мы в город ездим? Да и вообще странный у нас уклад жизни какой-то!

Бергам задумчиво на меня посмотрел и ответил:

— Крис, ты еще слишком молод для этого знания, но что-то тебе естественно необходимо знать. — Он присел на поваленное дерево и жестом указал рядом с собой.

Мы, в то время, как раз вернулись из города и вопросов у меня накопилось много. Ведь живя в городе, я сдружился со своими сверстниками, которые были вынуждены проводить каникулы в городских условиях. У многих я бывал в гостях и видел, что их уклад значительно отличается от того, к чему я привык. Бергам тем временем крякнул и под моим удивленным взглядом достал фляжку со спиртом и отхлебнул прямо из горла. Нет, нет, не подумайте, наставник не злоупотреблял алкоголем, напротив это было настолько редко, что я приготовился выслушать что-то необычное.