«…Мне никогда не нравился принцип «поймал – отпусти», о котором все чаще стали упоминать в рыболовных журналах, а тут – на тебе! И ведь не какую-нибудь краснокнижную рыбу она отпустила, не берша или синца, запрещенных к вылову в Подмосковье, а обычную плотву, которую было бы неплохо почистить и поджарить на сковородке с лучком, да еще и залив куриным яйцом…»
Прижавшись к забору нашей дачи, я увидел через щель свою тетку, копошащуюся на грядках. Вот облом! Ну, чего, спрашивается, не сидится этой злыдне в городе? Конец сентября, середина недели, на улице пасмурно, синоптики грозили дождем, яблоки и черноплодная рябина собраны, опавшие листья сожжены… Я специально день подгадал, приехал в свою любимую Истру, но теперь половина планов оказалась нарушена.
В планах было опробовать в деле новенький металлоискатель. Вообще-то копатель я начинающий, всего лишь пару раз выезжал с друзьями под Звенигород. Нашли мы немного, по большей части монеты, но дело это завлекло. Если же вспомнить, что я считаю себя каким-никаким нумизматом, то увлечение кладоискательством интересным казалось вдвойне. Тем более, имелось у меня на примете парочка мест, где если и не клад, то монеты в земле или что-нибудь другое, стоящее должно было лежать обязательно.
Одним таким местом была дача. По рассказам бабушки Пани наш дом на центральной истринской улице стоял еще при царе-батюшке. В те времена моя прабабушка Евдокия не раз и не два разрешала останавливаться на своем участке цыганскому табору! Более того, мой дядя Лёня, дошедший до Берлина и вернувшийся весь в орденах-медалях, женился на цыганке и некоторое время жил с ней на этой самой даче, построив на участке сарай, гараж, а также выкопал погреб, который вполне мог сойти за настоящее бомбоубежище. А еще до войны любимым занятием дяди Лёни было кладоискательство, причем, не где попало, а в окрестностях Ново-Иерусалимского монастыря. Однажды он едва с жизнью не расстался, когда его засыпало в подземном ходу где-то под монастырем.
Дяде довелось отсидеть в тюрьме. Уж не знаю за что, но сидел – недолго и, вернувшись, не бедствовал, что даже меня, тогда еще школьника наводило на мысль, что капиталец у него имелся, ну а где этот капиталец хранить, как не на даче. Ну, не в лесу же…
Дядя Лёня давно умер, но дача никуда не делась, и никто за эти годы ничего кроме грядок на участке не вскапывал. С металлоискателем можно было обследовать не только огород, но и сам дом, и сарай, и тот же погреб. Да что там, можно – сделать это было нужно, причем, чем быстрее, тем лучше! В последнее время что-то слишком много развелось этих кладоискателей, и было бы вдвойне обидно, если ценности, закопанные в землю моим родным дядей, найдет кто-то посторонний.
