Вернувшись после Победы домой и поступив на службу в милицию, бывший войсковой разведчик осознает, что он снова на передовой, только война идет уже не с гитлеровскими захватчиками, а против уголовного отребья.
Пока фронтовики проливали кровь за Родину, в тылу расплодилась бандитская нечисть вроде пресловутой «Черной кошки», по амнистии из лагерей вышли тысячи зэков, на руках масса трофейного оружия, повсюду гремят выстрелы и бесчинствуют шайки. А значит – никакой пощады преступникам! Никаких интеллигентских соплей и слюнявого гуманизма! Какая, к черту, «эра милосердия»! Какие «права человека»! Вор должен сидеть в тюрьме, а убийца – лежать в могиле! У грабителя только одно право – получить пулю в лоб!
И опер-фронтовик из «убойного отдела» начинает отстреливать урок как бешеных собак. Он очистит родной город от бандитской сволочи! Он обеспечит уголовникам «место встречи» на кладбище. Он разоблачит «оборотней в погонах» и, если надо, сам приведет смертный приговор в исполнение.
Глава 1
Постовой
Андрей с трудом нашел работу на кирпичном заводе. Работа садчика тяжелая, надо закатывать тяжелые вагонетки с кирпичом-сырцом в раскаленные печи обжига. Он обливался потом, мышцы после работы ныли, в цеху сквозняки. Но и этой работе он был рад. После войны мужчин вернулось в родные края много, целая армия. Кто-то на радостях, что война окончилась, пить начал, отмечая возвращение, другие устроились в артели и на заводики. Была небольшая часть, подавшаяся в криминал: торговали крадеными вещами, грабили по ночам. При любых катастрофах в стране грязная пена всегда наверх всплывает. Да и то взять: в армию нормальных мужиков призвали, вернулись с войны далеко не все, а кто вернулся – те с ранениями, контузиями или вообще инвалиды, без рук без ног. А уголовное отребье в лагерях отсиделось, многие вышли по амнистии в честь Победы.
Брали в армию и из лагерей, только желающих воевать из уголовников было немного. Осужденные по политическим статьям – той же 58-й, на фронт рвались, но их не пускали. Как же! Враги народа: вдруг к немцам перебегут или того хуже – оружие против своих повернут. А уголовники – свои, из пролетариев, только оступившиеся. Вот и получалось, что лучшие на фронте воевали или сидели в лагерях, а уголовники всех мастей, воры, убийцы, грабители и насильники отсиживались в глубоком тылу, на казенных харчах. Да еще и в лагерях над политическими измывались.
Таких подробностей Андрей не знал. В армию его забрали в 42-м, самом тяжелом для страны году. Служил в пехоте, потом попал в полковую разведку. Как выжил в этой кровавой мясорубке, и сам до сих пор удивлялся. Ранен был неоднократно, но каждый раз легко, и потому искренне считал, что ему повезло. Потом, когда уже отгремели победные залпы салюта и их полк перевелся на Дальний Восток, он успел повоевать с японцами. Армия у них была многочисленная, в упорстве солдаты не уступали немцам, многие были просто фанатиками.
Только в 45-м году у наших был уже большой боевой опыт, да и в количестве и качестве боевой техники мы японцев превосходили. А их танки – те же «Ха-го» – так и застряли на довоенном уровне. У солдат винтовки, автоматов не было – как и ротных минометов.
В общем, разгромили японцев.
Глава 2
Недрогнувшей рукой
Следствие закончилось быстро. Собственно, только оформили бумаги. Потерпевший убит, свидетелей нет, да и сами преступники мертвы.
На собрании в райотделе Андрея наградили грамотой. Оказалось, что за этой бандой числился уже не один грабеж и висело два убийства. Выяснилось это по отпечаткам пальцев.
Андрей предпочел бы грамоте премию, но он не волен был выбирать, так решило начальство. Однако после боестолкновения с бандой Андрей стал брать на дежурство трофейный «вальтер». Пистолет маленький, надежный – как шанс на выживание. Клал он его в карман шинели: так он был незаметен, а выхватить в случае острой необходимости можно быстро. Кобура револьвера, где было положено носить штатное оружие, имела неудобную застежку, и это отнимало драгоценные секунды на расстегивание. Но никуда не денешься – форма.
Тетка показала грамоту его всем соседям, похвалилась.
А потом пришли новогодние праздники. Отмечаться они стали недавно, раньше считались наследием царского прошлого, отрыжкой гнилого капиталистического мира. Правда, Андрей в душе считал: год меняется, при чем здесь царь или православная вера? Просто дата, некий рубеж, Рубикон.
