Молодой человек с нескромной прической и бараньим взглядом решительно откашлялся на табличку «Издательство «Что наша жизнь?», толкнул дверь и вошел. Под огромным портретом Сергея Безрукова, загримированного под Пласидо Доминго в роли Германа, сидел некто со внешностью, не имевшей ни малейшего значения.

— Ляпис-Трубецкой, если не забыли! — полнозвучным голосом произнес вошедший вместо приветствия, усаживаясь запросто и обстоятельно.

— Даже и не пытаюсь. Здравствуйте, Никифор, — отозвался хозяин стола, выдвигая ящик и невзначай смахивая в него пачку сигарет. Затем поинтересовался с профессиональным безразличием:

— Как успехи?

— Как бы имеют место быть.

— Вывести изображение на главный демонстратор!

Адмирал величественно подкрепил распоряжение командным жестом.

Сфера голубой планеты вспыхнула посреди командной рубки, вызвав восхищенное посвистывание старших офицеров. Аст-аст! Какая изобильная планета! Как много воды, благодатной воды! Аст-аст!

— Ожидаемый итог мудрого руководства и превосходный приз! — льстиво склонился в его сторону арир-адмирал. — Еще одна достойная драгоценность засияет в диадеме Первоверховного!

Он почтительно воздел верхнюю пару конечностей и потряс ими.

Коротышка бочком подобрался к разбитому окну и осторожно выглянул наружу. Улица была пустынна. Ветер шуршал метелками сухой травы в трещинах на асфальте и лязгал дверью бывшего супермаркета. Ему опять показалось, что кто-то прячется за ржавым остовом минивэна на той стороне улицы. Он присмотрелся не мигая. Да нет, просто показалось…

— Ну? — раздался сиплый голос из темного угла.

Коротышка оторвался от окна.

— Все тихо.

Долговязый шумно вздохнул и с кряхтением сел на пол у стены:

Миссис Смит сразу поняла, что Дейзи хочет что-то сказать. Она скользнула взглядом в сторону мистера Смита и лениво протянула:

— Дорогой, если ты решишь прогуляться к фричу, захвати баночку пива и для меня!

— Нет-нет! Пусть Па остается — его это тоже касается.

Дейзи вздохнула и решительно тряхнула кудряшками:

— Ма и Па! Я влюбилась! То есть, я хотела сказать, что мы любим друг друга… То есть…

— Здравствуйте, товарищи!

Неспешной мягкой походкой Сталин прошел вдоль длинного стола заседаний. Головы приглашенных поворачивались ему вослед. Остановившись у своего места, он обернулся и сделал короткий плавный жест рукой:

— Прошу садиться!

Дождавшись, когда шорохи стульев и почтительное покашливание сменятся полной тишиной, он продолжил:

— Я пригласил вас, товарищи, с тем, чтобы сообщить вам… — он сделал паузу, чтобы дать присутствующим возможность оценить и юмор и литературные аллюзии вождя. Реакция приглашенных была ожидаемой — все тщательно заулыбались и даже позволили себе с некоторым облегчением откинуться на спинки стульев.