Солнце палило нещадно и небольшой городок Табалорн, расположенный в полдня пути от столицы королевства Фаронг Батингоса, казалось, плавился под его лучами.

'Немудрено — разгар лета, время, когда зелень травы и листвы деревьев стремительно теряет изумрудный цвет. Такой зелени не будет уже до следующей весны, — размышлял Дариус. — Скоро начнется сенокос, и матушка Грейсиль будет очень недовольна, что мне приходится уезжать именно сейчас'.

Сколько Дариус себя помнил, он всегда называл Грейсиль матушкой, хотя по возрасту она больше подходила ему в бабушки.

Путь лежал мимо лавки Медиса, самой большой в Табалорне, и Дариус непроизвольно замедлил шаги. Нет, ничего его не привлекало за большим, почти огромным стеклом витрины лавки, полностью заставленной всевозможными товарами. Хозяин лавки, Медис, никогда не рассказывал, где ему удалось найти такой большой лист стекла, что, для того чтобы вставить его, ему пришлось сделать одно из окон лавки чуть ли не вчетверо больше. В Батингосе, столице Фаронга, особенно в ее центре, лавок с большими витринами полно, но в Табалоне она единственная.

Выставленные за стеклом витрины товары, прежде всего, должны были приманивать женские взоры: украшения из меди и серебра с камешками и без, отрезы красивой ткани, зеркальца в затейливых рамках…

'Тот, в кустах, должен быть последним, — Дариус, прижавшись спиной к стволу огромного, в два обхвата кедра, тщательно оттирал от крови клинок сабли лоскутом полотняной рубахи, оторванной у лежавшего под ногами только что убитого им человека. — Всего было девять душ и восемь из них точно на небесах. Или наоборот, глубоко под землей, где стали слугами бога смерти Вариса'.

Такого с Дариусом никогда еще не было. Прошло всего несколько дней, как они вступили в Балинуйский лес, а это уже третья стычка, и ни одну из них невозможно было избежать.

Первая случилась чуть ли не сразу после того, как они, расставшись с попутным торговым караваном, вошли в лес. Торговый путь поворачивал на запад, их же путь лежал строго на север — пройдя лесом, они значительно сокращали время. Дело шло к полудню, и Дариус все чаще поглядывал на солнце, собираясь подать команду к привалу, когда из кустарника, росшего на опушке лесной поляны, показалось с десяток разбойников. Выглядели они как крестьяне, взявшиеся за оружие, но то, что это именно разбойники, сомнений быть не могло. Да и какие тут могут быть сомнения, если они, увидев их, сразу же схватились за оружие.

В этих местах частенько бывает так, что жители затерянных в Балинуйском лесу деревень, собираются в вооружённые ватаги, и идут к торговому пути грабить проезжающих мимо купцов. Почему-то такое занятие считается у них не душегубством, а своего рода промыслом, как, например, бортничество. С другой стороны, чего удивительного, все эти лесные поселения и состоят в основном из тех, которым за совершенные ими грехи назад к людям дороги нет.

'Вероятно, это лишь часть банды, с таким количеством делать на дороге нечего — пяток хороших воинов из охранения каравана разнесут их в клочья. Но миром не разойтись', - сообразил он, наблюдая за тем, как встретившиеся им люди рвут из-за поясов оружие.