Вставать было лень. Чтобы хоть как то отсрочить это тягостное действие, я оглядел комнату. Два окна, стол, стул, что-то вроде сундука и скрипучая кровать. Подо мной, кстати. Убогое зрелище, чего там говорить. Но только эта комната единственной оказалась свободной из тех, что рассчитаны на одного постояльца.

Когда путешествуешь в одиночку, на такие вещи обращаешь особое внимание.

Ничего, десять дней пути и я буду дома. Всего десять дней пути. Скорости здесь другие и жизнь другая, более неспешная, что ли.

Дом, мой сладкий дом. Наконец-то он у меня появился. В чужой стране, в чужом мире. Но это мой дом. А ведь мне уже скоро тридцать два.

Дом добротный, каменный, о двух этажах. Если еще не особняк, то уже не хибара. С небольшим двориком и это почти в центре города. Столицы, не просто как. Есть повариха и садовник, он же конюх.

Вернувшись в Дрондер, столицу Империи, я обнаружил среди корреспонденции приглашение в дом графини Эликондер.

Это было не первое приглашение в дом графини, и я ни разу не проигнорировал его. Леди Мариэль явно симпатизировала мне, но совсем по другой причине, в отличие от той, что сразу приходит в голову. Слегка за пятьдесят, вдова, графиня была очень благодарна за то участие, что однажды мне пришлось принять в судьбе ее младшего сына.

Как-то, еще в самом начале моей столичной жизни, я возвращался домой довольно поздно и не в самом лучшем своем настроении. Возвращался с одного из раутов, кстати, первого раута, на котором мне пришлось побывать.

Все было великолепно и мне посчастливилось познакомиться с одной из прелестных дам, присутствующих на вечере. Мы очень мило общались, и наш разговор дошел уже до того, что нам просто необходимо прямо сейчас поехать и посмотреть на прекрасную коллекцию фарфоровых безделушек, собранных в ее доме. Мы оба сошлись во мнении, что середина ночи самое удачное время для этого и я уже размечтался о том, что сумею удивить красавицу количеством любовных позиций, доселе ей неведомых, когда она срочно покинула вечер. Не знаю, что за записку передал ей слуга, но лицо у нее омрачилось, и она спешно уехала.

Моя новая знакомая так искренне и с сожалением вздохнула при расставании, что это даже послужило для меня легким утешением.

Прошло около месяца после расставания с Дианой. Я сидел в своем кабинете, в очередной раз перебирая бумаги из подаренного пакета.

Все карты и схемы с сопроводительными записками уже давно отложились в моей памяти. Путь к Энейским горам, где в одном из урочищ и обнаружено золото, займет примерно месяц. Все необходимое снаряжение и оборудование заказано и будет готово через неделю. Осталось решить главный вопрос — где взять людей. Надежных людей.

Это является серьезной проблемой, и решать ее необходимо быстро. Времени потеряно достаточно. Организовывать предприятие на паях с кем-либо, я не хотел ни при каких условиях. И это не жадность, это холодный расчет. Мало найти золото, нужно еще вернуться живым. А кому можно доверять в таких случаях. Да никому.

Нет, конечно, полно людей порядочных, но где они? Я с ними не знаком. Вернее с некоторыми знаком, но вряд ли смогу уговорить их на столь явную авантюру.

Кроме того в горах неспокойно, местные племена традиционно занимаются разбоем. И это еще одна из проблем. Словом, мне нужны люди, к которым можно повернуться спиной, и которые способны постоять за себя в том случае, если на нас нападут разбойники или дикие горцы.

Следующим вечером я подходил к таверне "У Ондора". Проухва увидел еще издали, такого верзилу, топтавшегося у входа, трудно не заметить.

— Ваша светлость — прокричал он, кидаясь мне навстречу — Я уж испугался, что Вы передумали. -

Мать твою. Услышит это кто-нибудь из знакомых, и ехидненько так спросит — Когда это Вы барон, успели графом стать? -

— Проухв, в последний раз говорю тебе — я не Ваша светлость. В последний. А теперь ответь мне, ты хорошо подумал? Мои условия тебя устраивают?

— Да, да — парень радостно закивал головой. Только это… — он замялся, — Ваша милость,

Наутро мы с Анри Коллайном держали военный совет. Мой план в общих чертах был таков — использовать Стенборо как отправную точку нашей экспедиции на запад.

Необходимо набрать в принадлежавших мне селах достаточное количество людей, а это человек восемь, десять, естественно на лошадях, что значительно сократит время в пути. Часть людей придется вооружить, так, как нам придется пересекать местности с неспокойным населением.

Судя по документам, золото самородное, потребуется минимум оборудования, такого как лопаты, кирки и лотки. Я имел неплохое представление о методах добычи золота, правда, современным оборудованием. Но если золота действительно много, вопрос только в том, чтобы благополучно вывезти его из тех краев.

С Анри мы говорили начистоту, увидев доставленные мне заказы, он сразу понял, в чем заключается дело. На подготовку мы выделили неделю. Обговорив детали, я отправил Анри и Проухва в Дрондер за необходимым инструментом.

Сам же нашел управляющего и продолжил с ним разговор. Меня интересовали отставные солдаты, жившие в селах. Таких на два села набралось пять человек. Три из них проживали Малых Луках, вот туда мы и отправились.

К началу бала я опоздал, и это становилось для меня дурной традицией. Бал в Императорском дворце был в самом разгаре. Хорошо, что хоть до представления императрице дело еще не дошло. Я вошел в огромную залу, кивком головы поприветствовал всех присутствующих и, обнаружив взглядом Коллайна, стоящего в окружении нескольких офицеров, направился к нему.

— Ну и где же ты пропал, совсем скоро все начнется — Анри выглядел несколько бледновато, и было заметно, что он немного нервничает. Со мной ничего подобного не происходило, я заранее настроился, убеждая себя, что в том, что предстоит, нет ничего особенного, и, знаете, помогло. Да и что собственно нервничать, никакой угрозы для жизни, смешно даже.

Поговорив немного с бароном и остальными, ждущими представления коронованной особе, я отправился в обход зала, прихватив по дороге бокал с вином темно-рубинового цвета. А что, удобно, и руки заняты и своеобразный знак того, что не бесцельно бродишь по залам, но целенаправленно куда-то направляешься.

Слава Богу, здесь нет необходимости следовать только по периметру залов, что принято при посещении дворцов правящих особ в их присутствии на Земле. Единственное ограничение — нельзя приближаться ближе определенного расстояния к императорской свите, если сам к ней не принадлежишь. Короче, держи дистанцию и спиной не поворачивайся, и все тут.

Императорский дворец, по крайне мере, в той его части, где проходил бал, представлял собой несколько зал, разделенных между собой весьма условно. Кое-где границей служили несколько колонн, где-то барьер из цветов, растущих в огромных вазонах, а зала, где преобладала почтенного возраста аристократия, чуть возвышался над общим уровнем на пару ступеней. И акустика очень интересно решена, танцевальный зал, где играла музыка, и кружились пары, находился в центре, но звуки музыки совершенно не докучали, стоило отойти на несколько шагов от него, как музыка становилась едва слышной.

К счастью музыканты находились в своей комнате для отдыха. Я вошел в нее и огляделся по сторонам. Взгляды, которыми меня они встретили, по большей части были настороженными, как же, ввалился один из благородных и неизвестно, что ему нужно. Что ж, может быть это поможет нам быстрее найти общий язык, и я положил на огромный барабан несколько золотых монет. Вот теперь в их глазах читался некий интерес, разбавленный известной долей скептицизма.

Понять их можно, является некий тип в необычного покроя одежде, явно в возбужденном состоянии и сейчас начнет что-то требовать, поскольку просить такие посетители попросту не умеют. Но и они не кто-нибудь, а императорский оркестр….

Я вновь обвел взглядом музыкантов. Явно, что этот пожилой, с всклокоченной шевелюрой человек является у них капельмейстером, к нему и следует обращаться.

— Господа музыканты — обращение как будто бы ко всем, но смотрел я на капельмейстера. — Я хочу обратиться к вам с просьбой, которая вполне возможно покажется необычной. Ее Величество императрица подарила мне один танец. -

Капельмейстер спрятал улыбку в пышные усы, Вы не по адресу, если решили похвастать. Я продолжил.

Когда я проснулся, за окном уже вовсю светило солнышко. Янианна спала, прижавшись к моей груди и ее дыхания совсем не было слышно. Я поцеловал ее в плечико, в ушко, чуть отодвинулся, чтобы полюбоваться этим бесконечно милым созданием, погладил по волосам и снова склонился, чтобы поцеловать.

— Ты тоже проснулся, Артуа — услышал я совсем не сонный голос, когда уже почти дотянулся губами до намеченной цели в виде прелестных губ.

От неожиданности я вздрогнул, девушка хихикнула, и сон окончательно пропал. Вспомнив подробности вечера, наше блуждание в темноте, мы посмеялись немного, затем поцеловались, поцеловались еще раз, поцеловались снова и сплелись в объятиях….

Вот и пришло время самого важного вопроса, встретимся ли мы снова. Сейчас и спрошу, думал я, набираясь мужества. Вот прямо сейчас и снова молчал. Я не имел лишних иллюзий по поводу своей внешности. Да, многие женщины называли меня приятным мужчиной, но вокруг Янианны вертится столько красавцев…. И то, что между нами произошло, вообще еще ни о чем не говорит. Стечение обстоятельств, минутная слабость, еще что….

— Яна — тихо позвал я девушку.

Мои следующие несколько дней прошли в непрерывном ожидании письма от Янианны. Если первый день дался легко, то следующие два стоили мне больших нервов. Бедная Марта, замученная бесконечными вопросами — не приходила ли почта? — взмолилась, в конце концов, и пообещала немедленно, прямо немедленно передать мне ее руки, как только она будет доставлена.

От дел я практически самоустранился, хорошо, что Анри и Герент взяли все на себя. Я изводил себя сомнениями, встретимся ли мы снова и нужен ли я ей вообще.

Бывали минуты, когда я становился сам себе противен. Тогда я убеждал себя, что уже не мальчик, что мужчины так себя не ведут и что дела всегда должны быть на первом месте. Если это и помогало, то совсем ненадолго. В конце концов, окружающие стали относиться ко мне, как к человеку, заболевшему тяжелым недугом с неясной надеждой на выздоровление.

Не знаю от кого, но всем вокруг стало известно, что хозяин влюблен, влюблен тяжело и безнадежно. Марта, та всегда вздыхала, завидев меня и негромко бормотала про современных девиц, которые не видят своего счастья и не могут отличить хорошего человека от плохого. Почему то все считали, что любовь моя глубоко несчастна, без всякой надежды на взаимность. Насчет предмета моей страсти строились самые различные предположения, иногда настолько нелепые, что мы с Анри долго хохотали, когда он рассказал про одно из них.

Это произошло уже на четвертый день, когда мне стало немного легче. Анри, увидев перемену, случившуюся со мной, даже обрадовался, честное слово. Когда я спросил его, что значит такая его реакция, он сунул мне под нос небольшое зеркало. И действительно, вид у меня был еще тот. Я отдал ему зеркало обратно, да уж, комментарии излишни. Марта тоже заметила перемены, произошедшие со мной.

Когда я вошел в комнату, Янианна сделала легкое движение навстречу ко мне, но тут же застыла. Поведение ее понятно, мы еще слишком мало времени знаем друг друга, и это обстоятельство ставило между нами крошечный барьер. Но мне легко удалось преодолеть его. Я высказал девушке комплимент по поводу ее красоты, поцеловал руку, снова сказал комплимент, не выпуская из своей руки ее руку, поцеловал тонкое запястье с внутренней стороны, там, где бьется жилка ее пульса.

Затем на мгновенье прижал ее руку к своей щеке, обнял за плечи, успев шепнуть на ушко, о том, что навечно зачарован ее красотой и через мгновенье мы уже страстно целовались.

— Артуа, ты голоден? — спросила меня Янианна. Я ответил не сразу, залюбовавшись чертами ее лица, теперь я смогу это делать подолгу.

— А? Что? Нет, нет — отвлекаться на такие вещи, когда можно смотреть на нее… — Я совсем не хочу есть. Все что мне хочется, так это любоваться тобой, а кушать я совсем не хочу. -

— Ты немного с лица спал. И тени под глазами — девушка провела пальчиками по моему лицу. Я успел поймать ее руку и крепко прижать к своим губам.