Спускаясь с южных холмов и пересекая болотистую низину морского побережья, тянулась дорога. Скверная дорога. После дождливого лета ее сильно развезло, и лишь когда выглядывало солнце, топкая грязь немного подсыхала, покрываясь сверху твердой коркой. Но так или иначе, это была единственная дорога, ведущая от высот Сангат к гаваням Кале и Гравелин. Возле ничем не примечательной деревушки Ньёле она устремлялась по каменному мосту через реку Ам. Впрочем, она вряд ли заслуживала того, чтобы именоваться рекой. Ее ленивые воды текли по малярийной низине и, едва дотянув до полосы отлива, исчезали в ее топях. В длину ее можно было за час с небольшим пройти из конца в конец, а глубина позволяла перейти ее вброд, ни разу не окунувшись даже по пояс. Эта, с позволения сказать, «река» давала сток обширным болотам, густо поросшим камышами и населенным лягушками да охотившимися на них цаплями, и подпитывалась целым лабиринтом ручьев, на которых жители близлежащих селений — деревушек Ньёле, Ам и Гим — ставили сплетенные из прутьев ловушки для угрей.

Скорее всего, поступь истории не нарушила бы сонного спокойствия деревни Ньёле и каменного моста, но всего в двух милях к северу находился город Кале, и летом 1347 года тридцатитысячная английская армия осадила его, расположив осадные позиции между городскими стенами и болотами. Дорога, что шла со взгорья и пересекала Ам у деревни Ньёле, представляла собой единственный путь, которым могли воспользоваться французы, чтобы спасти город, жители которого уже были близки к голодной смерти. Именно по этой причине Филипп Валуа, король Франции, в разгар лета 1347 года привел свою армию в Сангат.