В предлагаемый сборник включены два ранних произведения Кортасара, «Экзамен» и «Дивертисмент», написанные им, когда он был еще в поисках своего литературного стиля. Однако и в них уже чувствуется настроение, которое сам он называл «буэнос-айресской грустью», и та неуловимая зыбкая музыка слова и ощущение интеллектуальной игры с читателем, которые впоследствии стали характерной чертой его неподражаемой прозы.
Серия «Зарубежная классика»
Julio Cortázar
EL EXAMEN DIVERTIMENTO
Экзамен
I
«II y a terriblement d’annees, je m’en allais chasser la gibier d’eau dans les marais de l’Ouest, – et comme il n’y avait pas alors de chemins de fer dans le pays où il me fallait voyager, je prenais la diligence»
[1]
.
«Удачи тебе и – побольше куропаток», – подумала Клара, отходя от двери в аудиторию. Голоса Чтеца уже не было слышно; изумительно изолированы залы в Заведении: стоит отойти на два шага – и сразу погружаешься в чуть жужжащую тишину галереи. Клара пошла было к лестнице, но в нерешительности остановилась у входа в коридор. Сюда отчетливо доносился голос Чтеца из секции А: современный английский роман. Но едва ли Хуан в одном из этих залов. «Беда в том, что с ним никогда ничего не известно», – подумала Клара. И все-таки решила пойти и посмотреть; яростно зажав под мышкой папку с записями, свернула налево, хотя с таким же успехом могла пойти и в противоположном направлении. «Was there a husband?» – «Yes. Husband died of anthrax». – «Anthrax?» – «Yes, there were a lot of cheap shaving brushes on the market just then…
[2]
—
Неплохо бы остановиться на секундочку и посмотреть, может, Хуан…
…some of them infected. There was a regular scandal about it». – «Convenient», – suggested Poirot
[3]
. Но его не было. Уже без четверти восемь, а Хуан сказал, что придет в половине восьмого. Такой балда. Сидит, наверное, в какой-нибудь аудитории среди паразитов, завсегдатаев Заведения, сидит и слушает не слыша. В прошлые разы они встречались внизу, у лестницы, но, может, Хуану почему-то пришло в голову подняться этажом выше. «Какой балда. Если только он не опоздал, если только…» В прошлые разы опаздывала она. «Ну-ка, сходим на ту галерею, наверняка он застрял там».
«…Dans les mélodies nous l’avons vu, les emprunts et les échanges s’effectuent très souvent par»
[4]
. Нет, и там его не было. «Хороший голос у этого Чтеца», – подумала Клара, останавливаясь у двери. Аудитория была ярко освещена, и отчетливо видна табличка с названием книги: «Le Livre des Chansons, ou Introduction à la Chanson Populaire Française (Henri Davenson)
II
И вдруг он вспомнил. Ему было, наверное, три или четыре года, его укладывали спать в совершенно пустой комнате на широченном ложе, в изножье которого зияло огромное окно. Было лето, и окно распахнули настежь. Вспоминались мельчайшие подробности, просыпаясь, он видел белесое небо, словно вставленное в оконную раму вместо стекла, небо вязкое, грязноватое – рассвет. И тут пропел петух, словно разодрал застывший в тишине воздух. Ужас налетел на него, отвратительная машина страха. К нему прибежали, его утешали, взяли на руки.
– Боже мой.
Такси медленно выехало на улицу Леандро Алема. Здание Почтамта казалось декорацией, картинкой из книги по истории Мале. «Раненный во время восстания Ликург…»
– Поезжайте, пожалуйста, как можно медленнее, – попросила Клара. – Мы хотим посмотреть восход.
– Хорошо, сеньорита, – сказал шофер. – Славный будет денек.
III
– Но правительство самым категорическим образом это опровергло, – сказал сеньор Фунес.
– Не верь категорическим категориям, папа, – сказала Клара.
– Ах, оставь свои неологизмы.
Хуан так присвистнул, что напугал Бебе Фунеса, гениально (если только гениальность означает терпение) вычищавшего мундштук с антиникотиновым фильтром.
– Che gelida manina, – пропел Хуан, подзадоривая Клару, которая сердито смотрела на отца. – Andiamo in cucina, саrа. Io fame
[57]
.
IV
Превосходно заметил Сесар Бруто: после того как принялись сносить здания, Буэнос-Айрес перестал быть тем, чем был раньше. Non sum qualis eram bonae sub regno Cynarae
[63]
.
И когда такси выехало на улицу Девятого Июля, сеньор Фунес вдруг застыл, увидев фасад театра «Колон», к которому власти недавно пристроили навес pour faire pendant
[64]
.
– Но ведь здесь, перед театром, было кафе, – сказал сеньор Фунес.
– Было, – согласилась Клара.
– Кафе, где собирались музыканты.
