Автору на протяжении нескольких десятилетий довелось участвовать в изучении ледников различных арктических архипелагов, для чего было много причин как общего, так и личного порядка.

Начну с общих. Во–первых, ледники как природные объекты являются непременной частью арктической природной среды, без которых картина происходящего на нашей планете была бы неполной, тем более в условиях происходящего глобального потепления. Во–вторых, изменился сам объект исследований — не просто местность, а происходящий на ней природный процесс В-третьих, в короткие сроки нам пришлось переходить от способов и методов эпохи ликвидации белых пятен на карте планеты к использованию дистанционных методов — начиная с простейших аэровизуальных наблюдений и кончая космическими съемками, весьма пригодившимися на ледниках. В-четвертых, при работе на полярных архипелагах море присутствует как в восприятии событий, так и в самом природном процессе, что отражено в настоящей книге.

Когда–то немытый и небритый то ли кроманьонец, то ли неандерталец ощутил необходимость познания даже не за пределами своей пещеры, а гораздо дальше — за пределами горизонта. Есть основания полагать, что это первобытное любопытство, со временем превратившееся в систему познания мира, и сделало его Человеком мыслящим и даже в меру совестливым. Неслучайно историки вновь и вновь возвращаются к незабываемой эпохе Великих географических открытий, не имеющей аналогов в других сферах человеческой деятельности, романтической и трагической, когда достижения человеческой мысли одновременно сопровождались гибелью былых цивилизаций и истреблением целых народов.

Уже будучи пенсионером, я обнаружил, что нашего современника тянет от комфорта мегаполисов в совсем иные местности и страны, природа которых еще сохранила свои первозданные черты. Это особенно характерно для представителей интеллектуальных профессий, нередко меняющих привычный комфорт лабораторий на приключения в горах или на ревущих быстринах рек, не говоря о любителях парусного спорта, в одиночку бороздящих акватории Мирового океана. Похоже, что, приспособившись к городской цивилизации, одновременно человек все чаще ощущает разрыв со своим прошлым, что выражается обычно в моральном и физическом дискомфорте.

Еще недавно иные мои коллеги из многочисленных исследовательских экспедиций, упражняясь в остроумии, шутили, что в отличие от туристов и альпинистов алы получаем удовольствие от общения с первозданной природой за счет государства. Теперь, встречаясь со свидетелями и участниками былых событий на прежних белых пятнах нашей планеты, мы с горечью отмечаем, что понятие «экспедиция» уже ничего не говорит обитателю городов–миллиоников, предпочитающих комфорт и обслугу многозвездных отелей былому поиску на грани жизненного риска. Для большинства людей из XXI века само понятие «экспедиция» стало чем–то отжившим и канувшим в прошлое.