2016 год. Запущен коллайдер нового поколения. Во время эксперимента с высокими энергиями что-то пошло не так, и человечество погрузилось в анабиоз на 30 лет.
Заснули все, но проснулся не каждый.
Игорь Морозов очнулся на пароме у берегов Эстонии. Обычная командировка обернулась жутким кошмаром. Теперь родной Таллин — это ветхие дома, мертвые машины и озверевшие люди.
Игорь идет через изуродованный катастрофой город к сыну, на которого раньше постоянно не хватало времени. Но вместо одного мальчишки он получает на руки целый детский сад. Теперь у него пятеро детей, оставшихся без родных и государства. Морозов не делит их на своих и чужих…
Кем же станут эти маленькие жители возрождающегося мира? Варварами или строителями? Убийцами или докторами?
Покажет время.
Пока они — мигранты. А впереди — долгий путь.
Было темно и очень холодно. Игорь Морозов с трудом разлепил глаза. Застонал. Нутро сжалось в спазме, желудок будто бы подпрыгнул к горлу. Судорожно сглотнув, Игорь перевернулся на живот и сумел кое-как приподняться на локтях. Тут его и вырвало мутной жижей.
Игорь точно помнил, как вечером наливался в баре, пропивал законную премию, выданную бригаде, с которой он колымил в Финке. До следующего объекта было три дня. Часть ребят осталась в Турку, здраво рассудив, что мотаться в Таллин
[1]
— только деньги зря тратить. А Игорю вот втемяшилось в голову: домой, и все тут. Ну да никто и не возражал. Подсобник, не бригадир. Даже если к началу не успеет вернуться, не велика беда. Морозов добрался до Хельсинки, там сел на паром и первым делом забурился в кабак, на верхнюю палубу. Пил Jack Daniel's, шиковал.
При воспоминании о выпивке кишки снова скрутило. На этот раз Игорь сдержался.
Он с трудом отполз в сторону, стукнулся головой о какой-то хлам на полу. В темноте захрустело. Сквозь гул в ушах Игорь слышал чьи-то голоса, крики, кажется, плач, но все это доносилось издалека, будто бы через вату. Голова гудела.
«Что они там мне намешали? — Он привалился спиной к стене, протер глаза. Поднимая руку, зацепился за гвоздь. Жилетка легко треснула и разъехалась по шву в подмышке. — Почему темно?»
