"Родятся чудовища, которые будут ни людьми, ни животными. А многие люди, которые не будут иметь отметины на теле, будут иметь отметины в душе. А потом наступит время, когда вы найдете в колыбели чудовище из чудовищ — человека без души…"

Григорий Распутин

Над Мертвым городом круглый год нещадно палило солнце. За день руины превращались в пекло и сами становились источником нестерпимого жара. Жгучий ветер с пустыни еще больше усиливал зной — поднимал тучи пыли, превращая Мертвый город в адскую душегубку.

Ночью жара спадала. Тогда из подземных катакомб появлялся ядовито-свинцовый туман и расползался среди заваленных железобетоном улиц. Затем поднимался вверх — окутывал липкой пеленой мертвые каркасы полуобвалившихся высоток, залезал в их пустые оконные глазницы, оседал в пеналах некогда бывших квартир.

Под утро туман густел еще больше, но с восходом рассеивался, являя миру страшные картины человеческой трагедии. Свежие пятна крови, черные кляксы плазменных зарядов, ломаные линии трассирующих пуль на бетонных стенах. В ту ночь незримый художник разрисовал южные окраины города. Здесь приняли свою смерть несколько десятков людей, так и не сумевших вырваться из проклятых руин.

Среди хаотично разбросанных тел застыла в позе эмбриона молодая женщина, еще совсем девчушка. Она умирала на глазах годовалого ребенка, а ее неприкрытое, измазанное кровью тело сотрясали предсмертные конвульсии. Облаченный в рубище малыш сидел рядом с агонизирующей матерью и беспомощно озирался вокруг широко открытыми, полными слез глазами.

В темноте ближайшего подвала мальчуган заметил две светящиеся недобрым огнем точки, отчего испугался еще больше, заплакал. Наблюдающий за ним марлок понял, что обнаружен и неохотно вылез из своего укрытия. Оказавшись на поверхности, недовольно сожмурил свое бледное, лишенное какого-либо волосяного покрова лицо. Лениво, в развалку, опираясь оземь длинными руками, стал двигаться к ребенку.

— Чтобы достичь океанского, берега нам понадобиться четверо суток, — заявил по- утру Драйвер, обращаясь к вышедшему из транса старцу.

— Мы же хотели ехать к Оазису, — произнес Тан.

— До Оазиса нам не хватит топлива

— И как быть?

— Под Хэдландом имеется свалка бронетехники. Я думаю, там мы сможем заправиться и подобрать кое-какие запчасти нашему Кату.

Кат стоял неподалеку от заброшенного элеватора, тянувшего свою транспортерную ленту в океан, к вынесенному на рейд причалу. У причала замер старый полузатопленный корабль, на который сразу положил глаз Драйвер.

— Мне бы надо сходить на тот пароход, — сказал он Стэну, глядевшему как плавает Ли.

— Что? Так срочно? — спросил Громила, хорошо знавший тягу своего напарника к разного рода железякам. — Это ржавое корыто может быть обитаемо.

— Вот мы и проверим — обитаемо оно или нет, — не сдавался механик.

— Ладно, пошли. — Стэн достал из Ката автомат и двинулся вдоль берега по направлению к транспортеру. Драйвер тоже вставил в держатель своего протеза специально подогнанное оружие и захромал следом.

До свалки добирались больше суток. Все это время Тан наставлял Ли — учил медитации, виртуализации и другим премудростям боевой магии.

— Мало получить огненный шар, — вещал он. — Им ведь еще нужно поразить цель….Тот же варлок может запросто уклониться от тупо пущенного в него фаеболла. Поэтому в бою нужно использовать закон магнетизма, который гласит: энергия

определенного качества и вибрации стремится притянуть энергию похожего

качества и вибрации…. Из этого следует, что тебе, Ли, нужно уметь различать энергетические поля тварей, по отношению к которым ты собираешься применить свою магию. Эти поля можно определить по энергетическим колебаниям. Или увидеть своим внутренним зрением некий спектр, называемый аурой. У бионоидов аура также присутствует, другое дело, что она не блещет разнообразием цветов.

— Она серая, — сказала Ли.

Скала Скорби возвышалась недалеко от северного побережья. Шум прибоя был ее вечной музыкой. Он проникал под своды вырубленного в тверди скалы храма и сливался со звуком падающих капель, что струились из глаз каменного лика Повелительницы Солнца.

Появляющуюся из гранита воду люди считали чудом. И, чтобы посмотреть на это чудо, совершали паломничество за сотни миль.

Однажды к Храму пришел слепой старец. Сбросив с плеч вещевой мешок, он осторожно проследовал внутрь. Дрожащими пальцами нащупал высеченное в гранитной стене лицо святой королевы, дотронулся до ее влажных глаз и прозрел. А, прозрев, прижался к лику щекой и шептал слова благодарности. Так он стоял нескончаемо долго, пока к нему не подошел служитель Храма.

— Королева простила меня, — сказал ему старик. — Я хочу побыть с ней немного. Она ведь где-то здесь покоится.

— В той стене замурованы ее мощи, — жрец указал в сторону одной из трех надгробных плит. — Она лежит рядом со своими магами.

После того, как Карнс сгорел в обрушившемся с небес адском пламене, вокруг него образовалось облако из темной субстанции. Солнечные лучи не могли рассеять темноту, а ураганные ветры не причиняли облаку никакого вреда.

Нашлись смельчаки, который рискнули проникнуть в темную зону, но никто из них назад не вернулся. А облако, поглотив их, чуть увеличилось в объеме.

После этого случая, люди стали обходить проклятое место стороной, пугали облаком детей и придумывали всякие страшилки о мертвой зоне.

В те времена на материке обнаружили себя несколько десятков пророков, что водили за собой последователей в поисках земли обетованной. Одним из таких пророков оказался бывший Контролер — Саймон. Он каким-то чудом остался жив после боя у Питомника и, посчитав это чудо даром темных сил, нарекся посланником дьявола. К Саймону примкнули еще полтора десятка сторонников, образовавших некий культ.

Недобрая молва о Мертвой зоне достигла ушей этих сумасшедших культистов. Они разбили у Карнса лагерь и объявили себя служителями темного облака.

Как уже отмечалось, в своих странствиях Чон искал подобных себе людей. За годы скитаний он определил не один десяток потенциальных магов, но никогда не открывался им, исподволь наблюдая за их образом жизни. Большинство индиго обретались на юге материка. Но у короля просто не было времени ехать в те далекие и враждебные земли. Посему он решил посетить северные поселения, в которых ранее заметил людей, обладающих ментальными способностями. Первым местом, куда направил своего коня Чон, был бывший Питомник Хэдланда

Почти сразу после Победы над злом, рядом с артезианским озером, что раньше снабжало Питомник водой, образовалось большая колония людей.

Поселенцы занималась разведением лошадей.

По началу они лишь арканили мустангов, затем объезжали и сбывали их на рынках больших городов.

В условиях полного отсутствия на материке каких бы то ни было средств передвижения, такой бизнес приносил немалые прибыли, и община росла как на дрожжах.

Громила Стэн был озабочен строительством большой лодки, на которой намеревался совершить круиз по архипелагу. Основная проблема состояла в отсутствии древесины. За лесом нужно было идти за сотню миль, но транспортировать его было не на чем: телег не хватало. Тут на счастье в крепость пришел Дуглас с обозом беженцев — целых две дюжины повозок. Стэн несказанно обрадовался и тут же снарядил артель лесорубов, с коими намеревался отправиться вглубь материка.

Предприятие обещало быть небезопасным, посему Стэн взял свой крупнокалиберный пулемет и последний магазин патронов к нему. Артельным тоже велел вооружиться какими-нибудь железками.

Наконец, тронулись, держа путь в сторону Кряжа Сатиров, рядом с которым раскинулся лес.

Переход занял пару дней пути и протекал без особых приключений. Уже на подходе к Кряжу караван повозок зашел в ущелье, образованное пологими склонами гор. Стэн, следующий во главе обоза, почувствовал впереди присутствие людей и предупредительно поднял руку, давая понять, что надлежит остановиться.

— Грифон, я знаю, что ты здесь, — гаркнул Громила и его голос зычным эхом прокатился между обступающими расщелину скалами.

Пропавший город покоился в глубинах большого озера, которое появилось более четверти века назад и питалось подземными водами, вдыхая жизнь в обезвоженную пустыню, что тянулась на многие мили вокруг. Люди помогали воде продвигаться вглубь мертвых земель. Они рыли каналы, устраивали запруды, рассаживали по берегам рукотворных водоемов деревья и пальмы. Так посреди пустыни расцвел некий оазис, давший пристанище сотням поселенцев.

Жители оазиса выращивали злаки, разводили скот, строили дома и добывали руду, залежи которой были обнаружены под каменистой грядой, огибающей озеро. Жизнь казалась сытой и безоблачной на этом затерянном среди пустыни клочке земли. Но со временем у поселенцев начали происходить мутации, меняющие их облик. При чем каждый человек видоизменялся по-разному. Кто-то покрывался шерстью, а кто-то наоборот терял волосяной покров. Одни приобретали нечеловеческую силу и могли ударом кулака крошить камни, а другие чахли на газах, превращаясь в обтянутые прозрачной кожей скелеты. У некоторых людей стали выражаться вторичные признаки: вырастали хвосты, заострялись уши, возникали перепонки между пальцев, и вместе с этим приходили новые — более качественные чувства обоняния. Что касается новорожденных мутантов, то они появлялись на свет, имея сразу несколько конечностей, а иногда и две головы.

Озеро стали называть Проклятым, а слухи о мутациях его жителей поползли по материку и были одни страшнее других. Гувер, который в то время непрестанно сражался с баронами юга, получил еще одну головную боль в тылу. Королевская армия не могла позволить себе войны на два фронта, посему с мутантами просто договорились, обязав их под страхом смерти не высовывать нос из своего лепрозория. Те не возражали и продолжали жить в расцветшем оазисе. При этом не выказывали агрессии и считались вполне миролюбивой общиной.

С жителями Проклятого озера даже вели торговлю, поставляя нужные им товары в обмен на руду, которую мутанты приносили в определенное место — в некую удаленную от лепрозория торговую точку, где имелся небольшой склад.

Заведовал сладом калека Курт. Сей ветеран вместе с другими раненными воинами был некогда оставлен у Пропавшего города армией королевы Ли. Некромант выходил потерявшего ногу Курта и тот остался доживать свой век в образовавшемся оазисе. Мутации немного изменили облик старого воина. Он покрылся бородавками, а его кожа приобрела землистый оттенок. Зато вновь отросла потерянная нога. Правда, она оказалась немного короче старой, отчего Курта сильно перекосило.