Это был какой-то темпоральный сдвиг, навеянный «ветром из будущего» и создавший сбой в движении естественного спутника Земли, который «мы» всего лишь пытались заставить двигаться так, чтобы над Землей как можно дольше держалось полнолуние. Хотя зачем это было нужно нашей и без того засвеченной по ночам планете, никто не знает.

Но до осуществления проекта было еще далеко. Тем не менее, однажды Луна сорвалась с орбиты, чудовищно выросла в небесах, и одним гигантским скачком приблизившись к Земле, врезалась в нее со всего маха как чокнутый паровоз, прежде чем вы бы успели сказать «вот черт!..» Не успели бы вы не только потому, что это было быстро, а потому что сперва бы вы просто обалдели, не веря в происходящее, потом у вас захватило бы дух от феерической картины несущейся на вас Луны, ну а потом бы ваша душа живо распрощалась с бренной оболочкой. Быть может, мне жаль тех, кто был в это время на другой стороне Земли и этого не видел…

Но в нашем настоящем не было ничего, что могло бы вызвать подобное явление. Тогда как нечто еще не случившееся… Вот это-то мы и называем «ветром из будущего». Когда в нашу жизнь вторгаются последствия того, что только может произойти, если события будут развиваться таким образом, как они развиваются.

Мы или большинство из нас ничего не знали об этом тогда, когда нашу память впервые отбросило во времени в момент гибели примерно на сутки. Мы оказались там же где были, каждый в какую-то свою произвольно попавшуюся минуту, еще на живой Земле, просто в это мгновение мы вдруг вспомнили все, что будет дальше. И это тоже было свойством «ветра времени» — Луну швырнуло на Землю, а нашу память — еще на один день назад, как горсть сухих листьев, подхваченных резким порывом.

Да, в первый раз большинство из нас ничего не знало и не понимало. В сущности, нас было не так много — десятка три человек на всей планете. Только двое из нас — настоящие ученые, а остальные — кто пришлось. Ветер не выбирает. Хотя, выбрав однажды, он выбирал нас всегда вновь и вновь. Казалось, это не зависит от нашего географического местоположения в момент гибели. Где бы это ни происходило, что бы мы ни делали, мы снова оказывались на день раньше, в одну и ту же минуту, как в самый первый раз. Столкновение запускало ту же самую программу, вот только помнили мы все больше и больше собственных смертей.