Когда в детском доме в праздничной обстановке открыли столовую, то обрадовались очень немногие.

— Прибавки к зарплате — ноль, а работы, небось, прибавится, — тихо роптали няни.

— Дети все не вмещаются, старшим приходится подолгу дожидаться своей очереди на обед, — тайком жаловались друг другу воспитательницы.

Столовая была очень даже неплохая: с баром, видеомагнитофоном и японским чайным сервизом на двенадцать персон. Принимая здесь пришедших на праздник гостей из городских школ, телевидения и санстанции, директор детдома Людмила Павловна, нарядная и с новой причёской, увлечённо говорила им:

— Ведь вот — что хорошего видели наши дети, когда кушали раздельно по своим группам? Зато теперь, при совместном питании, они вполне будут испытывать радость общения в столовой.

Рабочее утро воспитательницы Светланы Анатольевны началось так, как и должно было начаться. Она привычно взглянула на себя в большое зеркало и помогла одеться своим шестилеткам. Вялые и притихшие, дети ещё не успели прийти в себя после сна. Светлана Анатольевна любила их такими и торопилась насладиться первыми десятью–пятнадцатью минутами после их пробуждения. Но очень скоро благостная тишина взорвётся нескончаемым плачем и безудержным криком: детдомовские дети не умеют быть тихими.

— Ватоливна, — первой нарушила молчание всезнающая Соня, — а Мишка сказал, что к нему сегодня ночью приходила мама и подарила подарок.

— Как это — ночью? И что за подарок? — слабо поинтересовалась новостью Светлана Анатольевна, завязывая шнурки на чьих–то туфельках. — Миша, что там у тебя?

Болезненный и тщедушный, Мишка слишком долго собирался с ответом, и Соня успела опередить его.

— Ватоливна, — таинственно прошептала она на ухо воспитательнице, — а мама теперь всегда будет приходить к нему ночью, а днём уже не будет.

Учебный год в детском доме начался. Молодые воспитательницы в спешке составляли списки своих детей и жалостливо разглядывали только что прибывших трёхлетних новичков.

— А что вы хотите, с их наследственностью–то! …. — важно толковала молодым коллегам всезнающая воспитательница группы «Зайчики» Светлана Анатольевна. — Кого ж ещё может родить и вскормить пьяным молоком алкоголичка мать!

Но в почти праздничной обстановке первых сентябрьских дней хотелось найти более приятную тему для задушевного женского разговора. Яркое событие начала осени — преобразование группы лучшей детдомовской воспитательницы Аделины Витальевны — само просилось на язык.

— Ой, девочки, я сейчас умру! — закатывала глаза седовласая Надежда Николаевна из группы «Грибок». — Аделина по системе Монтессори решила работать. С нашими–то деточками!

— Вот с нашими–то деточками только и работать по системе Монтессори, — назидательно утверждала всезнающая Светлана Анатольевна, — але ж хитроумная Аделина теперь по всем группам начнёт отбирать для себя более или менее толковых и именно поэтому выйдет на наилучшие показатели.

Если правда, что начало дня определяет всё его дальнейшее течение, то неудачно сложившееся для Светланы Анатольевны утро понедельника предвещало ей только неприятности. Автобус пришёл раньше обычного, и Светлана Анатольевна, подбегая к остановке, успела рассмотреть лишь его сигнальные огни вдалеке. Расплачиваясь за проезд в маршрутном такси, она обронила кошелёк и второпях так и не смогла собрать рассыпавшиеся деньги. Попытка сократить путь дворами обернулась неприятной необходимостью преодолевать бесконечные лужи и непролазную грязь.

Педсовет в методическом кабинете подходил к концу. Директор детдома Людмила Павловна гневным взглядом проводила Светлану Анатольевну, крадущуюся к свободному стулу. Упрекать опоздавшую не имело смысла. Тема заключительного выступления директора перед педколлективом и без того могла сразить намертво любую слабонервную воспитательницу.

— К нам едет комиссия из министерства, — мрачно сообщила Людмила Павловна.

Комиссию в детдоме ожидали давно. Известие о скорой встрече с нею погрузило методкабинет в зловещую тишину.

— Я им предоставлю списочный состав моих детей, — решилась, наконец, несмело заметить Надежда Николаевна из группы " Грибок», — самый мягкий диагноз — «ЗПР»

[2]

.

Праздничный День защиты детей в начале июня в детдоме решили отметить скромно. Воспитательница группы «Зайчики» Светлана Анатольевна предположила, что лучшим подарком для её шестилеток будет посещение станции юннатов. Живой уголок там пополнился недавно диковинным зверем — енотом.

— Ватоливна, а какого он цвета? А он с пятнышками, или он с полосочками? — поинтересовалась маленькая Соня.

Всезнающая Светлана Анатольевна в замешательстве задумалась на миг, однако ничего определённого ответить не сумела. Запланированная встреча с енотом, таким образом, становилась желанной для всех заинтересованных сторон. Но праздничное утро Дня защиты детей непредвиденно омрачилось событием совершенно иного толка. Дверь в группу «Зайчики» с грохотом распахнулась, и детдомовская медсестра Лина, взволнованная и чуть перепуганная, пропустила вперёд себя инспектора городской санстанции. Низенькая Сильва Ашотовна, черноволосая и черноглазая, с жёсткими редкими волосками над верхней губой, по–хозяйски прошлась по группе и брезгливо сморщила крупный нос:

— Пил, пил! Везде у вас тут пил несусветный!

— Да нет здесь пыли, — робко возразила Светлана Анатольевна, — у фиалки листья ведь нельзя смачивать водой, иначе она погибнет.