Олег КОТЕНКО
ПОСЛЕДСТВИЯ ГНЕВА ИНФЕРНАЛЬНЫХ СУЩНОСТЕЙ
Дьявол явился ему в виде коровы. Он сразу понял, кто это, но почему-то ни капельки не испугался. Даже наоборот - им овладело что-то вроде задора. Степан пас ее, и она внезапно села на задницу, по-человечьи, запустила копыто в карман на брюхе - оказывается, там у нее карман - достала папиросину, задымила и стала внимательно смотреть на Степана. И они так и смотрели друг на друга, пока корова не нарушила молчания. Она выставила перед собой скуренную наполовину беломорину и произнесла мрачно: - Последняя. - У меня нету, - сказал Степан. У него, конечно, были, но ему и самому хотелось курить. - А я всех демонов ада нашлю, - ехидно пообещал Дьявол в образе коровы. - В смоле сварю. Со Сталиным трахаться заставлю... или с Лениным смотря какое будет настроение. Или вообще... - корова пошлепала губами и издала невольное: "Му-у!", после чего с досадой шлепнула себя копытом по губам. При этом кусочек горячего пепла попал ей на морду и корова замотала головой, разозлившись. - Или вообще - с Розой Люксембург. Вот потеха-то будет! Степан, ошеломленный такими обещаниями, достал из кармана пачку "LM" и протянул корове. - Ладно, на. Дьявол покрутил мордой, но сигареты взял. Всю пачку. Сунул в карман на брюхе. - Где вы его берете, курево это буржуйское... - тихо возмутилась корова и опять уставилась на Степана. - Знаешь, кто я? Знаешь. - Знаю, знаю, - подтвердил Степан. - И чего ты ждешь? - А ты как думаешь? Мне надо своими прямыми обязанностями заниматься, иначе я хирею. И так охлял уже. Смотри, одни кости торчат. - Да это хозяин тебя... то есть, корову... не кормит. Я-то не местный, я на лето в деревню приехал. Вот, попасти попросили... - А грешников сейчас все меньше, - Дьявол не обратил внимания на слова Степана и гнул свою линию. - Сплошные атеисты или праведники. Или сектанты. - Я, между прочим, тоже атеист, - сказал Степан. Дьявол в образе коровы нехорошо прищурился и скривил губы. - Сволочь ты, а не атеист, - сказал он, развернулся корпусом и шпульнул окурком в ближайшую корову. Буренка взревела, мотнула головой и успокоилась. Дьявол усмехнулся криво, снова стал, как положено корове, на четыре точки и принялся жевать траву. Степан полодшел к корове, заглянул ей под брюхо. Под объемистым выменем валялась пустая помятая сигаретная пачка... А на следующий день все коровы в стаде оказались беременными. Степана до конца лета подкалывали шуточками.
Бог явился ему в образе налогового инспектора. Он сразу понял, кто это, но почему-то ни капельки не обрадовался. Даже наоборот. Низенький лысенький инспектор долго изучал Степана взглядом. В руке того застыла чашка со стынущим чаем - Степан завтракал. - Не платишь пожерт... тьфу, шлемазл проклятый... сын мой!! Нехорошо, - сказал он голосом попа. - Кадил нет, ладана нет - черт знает что жжем, алтарей нет... Дай хоть на свечки, иродская твоя душа! - возопил он. Степан понял, что просто так от него не отделаешься. А когда вернулся из спальни с бумажкой в руке, Бог-инспектор уже сидел на табуретке на кухне. И он съел бутерброд с сыром, который Степан сделал для себя. - Не по понятиям... тьфу, шлемазлово отродье... не по Писанию живешь, сын мой, - заявил инспектор по делам божественным. - Что это такое - в доме ни капли божественного? Даже не пахнет! - Без вас забот полно, - огрызнулся Степан и сунул ему бумажку. Инспектор с готовностью принял ее и посмотрел на свет. - Водяные знаки какие-то левые, - сказал он. - Ну да ладно, и на том... кхе-кхе... А знаешь ли ты, сын мой... Он не договорил. На кухне вдруг задребезжала вся посуда, задрожали стекла в окнах и на стуле материализовался Дьвол. На этот раз в образе слесаря. - Охмуряешь? - зарычал он на инспектора. - Охмуряешь, жидовская твоя морда! - Сам еврей, - сказал инспектор и прижал к груди свой портфель. - А ты его не слушай, - рыкнул Дьявол Степану. И добавил неожиданно мягко и ласково: - Ты меня слушай. Я тебе все, что хочешь, дам. заворковал он. - Вот она! - радостно завопил инспектор. - Вот она, прорезалась кастратская твоя душа! Дьвол тяжело посмотрел на Бога. - Кто кастрат? - с угрозой в голосе сказал он. Инспектор схватил со стола тарелку и метнул в Дьвола, но промахнулся и тарелка разлетелась на куски, врезавшись в стену. Один из осколков едва не угодил Степану в глаз. - Эй-эй, потише! - крикнул он, но они его не слышали. Дьявол размахивал кулаками, могучими слесарскими кулаками, иногда попадая Богу по голове и тогда тот свирепо рычал. А сам инспектор бросал в слесаря все, что попадалось под руку. Все степановы тарелки уже лежали на полу грудой осколков. Бог схватил табуретку и принялся бить ею Дьявола по макушке, а тот пытался закрыться. Потом удар ноги отбросил инспектора в угол, следом полетел кухонный нож. Степану пришлось убежать в прихожую. Остановить этих двоих было невозможно и он решил хотя бы сохранить в целости свою шкуру. Наконец, оба устало уселись на край стола. Они тяжело дышали и утирали рукавами лбы. - Козел ты, - выдохнул Дьявол. - Козел обрезанный. - Сам такой, - отозвался Бог. - Я первый за него взялся. - Ну и что? - Ну и то! - Что то? Драка грозила возобновиться, но, видимо, оба слишком устали и получили достаточно синяков и шишек. - А кто мне тарелки новые купит? - спросил Степан из прихожей. Он пришел в ужас при виде разгромленной кухни. - И табуретку! И стулья! - По земным вопросам - к нему, - Бог указал на Дьявола и встал на ноги. Его слегка покачивало и по носу сбегала струйка крови из разбитой брови. - Ага, - сказал Дьвол. - Вот тебе! - и изобразил всем известный жест. После чего растворился в воздухе, оставив после себя только легкий запах серы. - А к тебе, стало быть, только по духовным? - спросил Степан. Он принялся собирать осколки, порезался и в нем забурлил гнев. Он метнул осколок тарелки в инспектора. Тот увернулся. - Ну тогда хоть моральный ущерб... - Благословляю тебя, сын мой, - сказал инспектор зычным голосом попа и ушел в стену. И еще несколько слов прозвучало сквозь бетон: Снимаю с тебя все грехи. Степан остался один в разбитой кухне среди обломков и кусков фарфора.