Песок так сверкал на солнце, что мне пришлось снова надевать темные очки. На узкой полоске пляжа собралась изрядная толпа, причем все смотрели на море. Невысокие волны катились по мелководью, начиная пениться еще на дальних подступах. Там, за линией бурунов, я заметил движение: между волнами сновали туда-сюда черные плавники.

Недалеко от меня стояла девушка, высокая загорелая девица из местных, которая могла бы все объяснить. Я посмотрел на нее, собираясь с духом. Это была пляжная красавица с выгоревшими на солнце волосами. Над предельно декольтированным топом бикини белела полоска незагоревшей кожи. Я прошел по песку бесшумно, поэтому, подойдя, кашлянул, но девица даже не взглянула в мою сторону.

— Что случилось? — спросил я. — Там кто-то тонет?

Она упорно меня не замечала: стояла с непроницаемым лицом и прислушивалась к чему-то внутри себя.

Я оглянулся на город. На меня пустыми окнами уставились дома; машины на воздушной подушке неподвижно застыли у обочины, а немногочисленные прохожие пробирались между ними к пляжу, чтобы присоединиться к растущей на берегу толпе.

Стаканчик аркадийского скотча хорош для создания созерцательного настроения, но на умственные способности влияет отрицательно.

Выйдя от Суиндонов, я не пошел домой, а прогулялся вдоль северного хребта, останавливаясь везде, где между деревьями проглядывала река. В этот вечер на небе светили четыре луны; их отражения танцевали на быстринах, кружились в водоворотах, глядели на меня из заводей, словно серебристые глаза.

А в моей голове с той же бездумностью танцевали, кружились и вспыхивали воспоминания: детство, все знакомые девушки, все работы, которые я потерял. Отчаяние, в каком два года назад я эмигрировал на Аркадию, кошмар, которым встретила меня планета — ведь меня угораздило прилететь во время Передающего Эффекта, — и то, как потом мне удалось зацепиться в Риверсайде.

Наконец я дошел до своего любимого обрыва над бухточкой, которую местные жители называют Якорной Заводью. Здесь когда-то обвалился крутой берег, и у воды образовалась россыпь валунов. Таинственное и романтическое место, в котором полагается целовать девушек. Я загрустил при мысли о своем одиночестве.

В лунном свете блестела вмурованная в скалу металлическая мемориальная доска.

За причалом, где трава сменялась зарослями терновых деревьев и липучек, в стороне от всех стоял незнакомец в темном плаще, не похожий на туриста. На шее у него висел бинокль, но он держал руки в карманах с тех самых пор, как я его заметил. Обладатель резкого профиля со впалыми щеками, крючковатым носом и редкими белыми волосами, он походил на голодного облезлого орла. Я решил, что ему — около пятидесяти пяти.

Незнакомец снова привлек мое внимание, когда стартовал второй заезд. Тут он все-таки поднял бинокль и проследил за жучками до самой излучины. В общем-то, все зрители делали то же самое, но меня поразило, с каким пристальным интересом — я бы даже сказал, как самозабвенно — это делал неизвестный. Как ястреб, высматривающий добычу.

Когда скиттеры исчезли, послышался обычный гул комментариев.

— Стренг не стал перескакивать через отмель, — заметил Марк Суиндон.

— Когда понадобится — проскочит, — ответила Джейн.

После вчерашних возлияний я спал крепко, но, проснувшись, вздрогнул, как от прикосновения холодной руки. Я вспомнил, что сегодня мне предстоит торговаться от имени Риверсайда.

Сквозь занавески проникал солнечный свет; я выбрался из постели и обнаружил, что аркадийский скотч наказал меня за безмятежный сон пульсирующей головной болью.

Я сразу принял дозу «Иммунола» из своего нелегального запаса, после чего по телу и под черепной коробкой быстро распространилось эйфорическое тепло от действия этого аркадийского чудо-наркотика. Теперь я почувствовал, что в силах отдернуть занавески.

Было прекрасное утро. Я жил не в стандартном домике, из которых состоял поселок, а на верхнем этаже бывшего рыбного склада-морозильника у северного конца причала. Дело в том, что после успеха рыбных загонов Марка Суиндона имел место некоторый бум, и ниже по течению построили заготовительный цех. При этом со старого склада вывезли морозильное оборудование, а я очень удобно разместил здесь свою мастерскую, из которой выкатываю готовую продукцию прямо на причал. Ну и вообще, в то время когда я приехал в Риверсайд, жилья не хватало.

Теперь, правда, половина домиков в поселке стоят пустыми…