Элеанор Ригби

Коупленд Дуглас

Первый роман Коупленда, которому удалось превзойти успех двух его легендарных произведений — «Поколения Х» и «Рабов Майкрософта»! Книга, в которой культовый писатель ломает все представления о своем «стиле и почерке» — и дерзко врывается на новую территорию!

Как?

Красиво!!!

«Фирменный коуплендовский юмор, помноженный на весьма необычный сюжет... оригинально и весело!»

Village Voice

«Невероятный коктейль из насилия, юмора, фантасмагории и пародийной мистики, который буквально валит читателя под стол!»

San Francisco Chronicle

«Возможно, первая из великих книг третьего тысячелетия!»

Kirkus Reviews

«Зло, трогательно, умно… и невероятно смешно!»

Tribune

Я всегда думала, что если чудеса современной медицины позволят слепому от рождения видеть, он будто бы заново родится. Вы только представьте, каково это — впервые взглянуть на мир широко открытыми глазами. Роса на лепестках нежных нарциссов, розовая мякоть омара, полная луна высоко в небе — все вокруг пышет красой, окутано прохладой новизны. Однако некоторые считают, что бесценный дар обернется для его обладателя иным: человек испугается, его мысли придут в беспорядок. Он не сможет собрать воедино цвет, форму и глубину окружающего пространства. «Счастливчик» переживет потрясение, все будет казаться чужим, и нигде ему не найти утешения. Уильям, мой брат, говорит: «Ты сама подумай, Лиз. Возьми хотя бы младенца — он почти год лежит в колыбели и смотрит на мелькающие перед ним погремушки. Лишь через много месяцев ребенок поймет, где заканчивается он, и начинается мир. Вот и со слепыми так. Думаешь, если человек старше и опыта у него побольше, так ему легче? С чего?»

В конце концов, страдальцы часто замыкаются в собственном тесном мирке. А кто-то, может, слезно молит «благодетелей» вернуть столь привычную слепоту. Правда, потом он начинает думать-сомневаться, пока не сообразит, что от зрения отказываться теперь глупо. Уж лучше видеть еле-еле, чем никак.

И вот еще что меня всегда занимало: в кино вор-бандит маму родную заложить готов — только пообещай, что его спрячут по программе защиты свидетелей. Ему и имя новое устроят, и паспорт, и жилье, но с одним маленьким условием: никогда, ни под каким предлогом не подавать о себе весточки тем, кого он знал в прошлом. Иными словами, выбираешь одно из двух: смерть или жизнь с нуля. Только знаете, что я думаю? Пристреливают их федералы, и дело с концом. Человек был — и нет его, а программа только выигрывает: лучшего доказательства ее эффективности не придумаешь. Посмотрим правде в глаза: одна дорога бедолагам — в страну, куда отправляются наскучившие домашние питомцы.

Я вам сейчас и не такого наговорю… Сестрица моя, Лесли, у виска в таких случаях крутит — да только верить ей не стоит: я просто здраво мыслю и предпочитаю не обольщаться насчет жизни в целом. Во всяком случае, учусь смотреть на нее адекватно. Где-то прочла, что на каждого, кто топчет ногами наш голубой шарик, приходится девятнадцать некогда почивших индивидуумов. Собственно говоря, не густо. Короче, люди обогатили собой видовое разнообразие Земли недавно. А мы об этом и не задумываемся.

Я иногда представляю, какой величины получится шар, если взять всех обитателей Земли, населявших ее с первого мига эволюции (людей, жирафов, планктон, амеб, папоротники, динозавров), и слепить в единое целое. Планета получится. Гравитационная масса этой кучи-малы такова, что «крохотуля» ужмется в раскаленный, как поверхность Солнца, шарик и пойдет летать по космосу, исходя жарким паром. Может, конечно, случиться и так, что железо, которым богата кровь живых существ, окажется слишком тяжело, чтобы вырваться в космос. Тогда постепенно горячая железная сердцевина обрастет плотью и возникнет маленькая гнусная планетка. И, скорее всего, на этом самом небесном теле вновь зародится жизнь.