Магия изменяет мир, она устанавливает новые законы и требует их соблюдения. К незнакомым условиям трудно привыкать, нужно время, чтобы их изучить. В этой ситуации знание означает власть. Кто первым разберется, что происходит, кто приберет к рукам источники магической энергии – тот будет диктовать остальным свои законы и кроить будущее по своему разумению.
Виктория Вельская, она же Кайндел, становится обладательницей магической печати, без которой едва ли кому-то удастся подчинить себе природную стихию чародейства. Однако она еще не уверена, действительно ли Организация Спецназначения, частью которой она лишь недавно решила стать, достойна такого подарка, сумеет ли воспользоваться им правильно. А времени на раздумья немного, и по ее следу уже идет охотник – один из сильнейших магов, посланный покарать отступницу, перешедшую на сторону врага, и вернуть могущественный артефакт.
Ветер нес по улицам какой-то мусор – бумажки, пакеты, веточки, листья… Не по-весеннему холодная погода стояла в Петербурге. Все обитатели города и области уже как-то привыкли, что на первые числа мая приходятся теплые деньки, а уж случится ли дальше заморозок или нет – неважно. И то, и то вполне попадает в статистику. Но вовсе без теплых первомайских деньков не обходилось уже давным-давно, и нарушение устоявшейся традиции больно ударило по обывателям. Подморозило так, что кое-где стекла по кромке затянуло ледком. Отопление поспешили отключить еще в конце апреля (впрочем, оно уже почти не функционировало и все равно поотключалось бы, даже если б его оставили), и люди замерзали в своих квартирах.
Повезло тем, кто, намучившись осенью предыдущего года, благоразумно обзавелся самодельной дровяной печуркой (ведь электричество частенько гасло), и теперь на помойках, на задворках строительных рынков буквально вырывал у других страдальцев из рук деревянный и фанерный неликвид. Печурки ставили прямо на бетонный пол в квартире, никого уже не заботила безопасность. Важно было только тепло.
– Прям как в блокаду, – ворчали одни.
– Не греши! – обрывали другие, обычно оптимисты. – И не январь уже, и еды намного больше, и не стреляют…
Но на фразе «не стреляют» торопливо замолкали. Потому что в городе теперь бывало повеселее, чем под артобстрелом или бомбежкой, особенно если несколько магов принимались делить территорию или какие-нибудь перепавшие им блага цивилизации. Тогда от разлетающихся во все стороны заклинаний обыватели, обделенные чародейским даром, разбегались по закоулкам и молились. Причем молились усердно – слух о том, что молитва в сложной ситуации может спасти жизнь, уже облетел весь город. Правда, получалось далеко не у каждого, но почти каждый пытался. И уповал.
