Что нужно для того, чтобы попасть в список десяти самых опасных преступников Америки? Первое, быть маньяком. И, второе, совершить преступление, о котором заговорят все.
Лос-Анджелес, наше время. От подрыва самодельного взрывного устройства гибнет полицейский.
Для Кэрол Старки, детектива из отдела по борьбе с терроризмом, поймать и обезвредить преступника не просто служебный долг. В недавнем прошлом она сама стала жертвой такого взрыва, и только чудом ей удалось выжить. Опытный детектив не знает, что в кровавой игре, счет в которой открывает маньяк-убийца, ей предназначена ключевая роль.
Пролог
Код три
[1]
Отдел по борьбе с терроризмом
Силвер-Лейк, Калифорния
Чарли Риджио смотрел на картонную коробку, стоящую около контейнера для мусора. Это была большая коробка из «Веселого зеленого великана», и из нее торчало нечто похожее на смятый мешок из коричневой бумаги. На боку коробки красовалась надпись: «ЗЕЛЕНЫЕ БОБЫ». Ни Риджио, ни два полицейских в форме не рискнули подойти к ней близко и остановились на углу торгового центра на бульваре Сансет.
— И давно она тут?
Часть I
1
— Расскажи про палец. Я знаю, ты говорила по телефону, но повтори все еще раз с самого начала.
Старки сделала большую затяжку и стряхнула пепел на пол, даже не взглянув в сторону пепельницы. Она делала так всякий раз, когда приходила сюда, потому что эти визиты ее раздражали.
— Пожалуйста, возьми пепельницу, Кэрол.
— Я промахнулась.
— Нет, не промахнулась.
2
Отдел по борьбе с террористической взрывной деятельностью, где работала Старки, находится на пятом этаже восьмиэтажного здания на Спринг-стрит, всего в нескольких кварталах от штаба полицейского департамента Лос-Анджелеса в Паркеровском центре. Там также располагаются отдел федерального розыска и отдел служебных расследований, на четвертом и пятом этажах. Парковка внутри здания славится своей теснотой, и детективам приходится ставить машины так близко одна к другой, что иногда не удается открыть дверцы. Работающие там полицейские прозвали здание «Код три», потому что при срочном вызове им легче добежать до дороги, чтобы поймать такси.
Старки припарковалась на третьем ярусе после сложных десятиминутных маневров, затем поднялась пешком на пятый этаж. Она заметила внимательный взгляд Марзик, которая не сводила с нее глаз с той самой минуты, как Старки вошла. Судя по всему, ей не давал покоя «Бинака».
— Что?
Марзик посмотрела ей в глаза.
— Я получила заявления квартиросъемщиков, как ты просила. Думаю, большинство из них вернутся сегодня домой и мы сможем с ними поговорить. Если кто-нибудь не объявится, посмотрим в бумагах, где их можно найти.
3
Келсо отхлебнул кофе и поморщился, словно ему подсунули горькую микстуру.
— Ты и правда думаешь, что этот ублюдок был где-то неподалеку и включил свою штуку?
Старки показала ему факс, который получила от торгового представителя компании, производящей радиоуправляемое оборудование. В нем перечислялись характеристики приемного устройства.
— Эти маленькие приемники требуют такого низкого напряжения, что действуют только на расстоянии шестидесяти ярдов. Специалист, с которым я говорила, сказал, что максимальное расстояние между приемником и передатчиком должно составлять около ста ярдов. Иными словами, в пределах видимости. Получается, что преступник находился где-то рядом.
— Хорошо. И что ты предлагаешь?
4
Старки проснулась на другой день утром. Она спала на диване, тело затекло, шея болела, а во рту стоял такой жуткий привкус, словно там ночевало стадо овец. Было двадцать минут пятого. Она спала всего два часа.
Старки вспомнила, что ей снилось, и это вызвало очередной приступ тревоги. В снах появился новый персонаж. Пелл. Он ее преследовал. Она мчалась изо всех сил, но движения получались медленными и неуклюжими. У Пелла подобной проблемы не было, и Старки это не нравилось. Во сне пальцы преследователя напоминали когти, острые и костлявые. И это ей тоже не прибавляло бодрости. С тех пор, как она получила свое ранение, сюжеты снов были одни и те же, и то, что в них пролез этот тип, возмутило ее больше всего. С нее было довольно того, что сукин сын вмешивается в ход расследования.
Старки закурила, прошла на кухню, отыскала в пакете недопитый апельсиновый сок, слава богу, не успевший прокиснуть. Она попыталась вспомнить, когда в последний раз ходила в магазин за продуктами, и не смогла. Единственное, что она покупала в больших количествах, — это джин и сигареты.
Старки выпила сок, после сока стакан воды и начала собираться на работу. На завтрак она приняла две таблетки аспирина и тагамет.
Марзик оставила на автоответчике сообщение, что они могут встретиться со свидетелем, которого зовут Лестер Ибарра, в цветочном магазине в девять часов утра. К половине шестого Старки уже была на Спринг-стрит и поднималась по лестнице в свой офис. На Спринг-стрит царила тишина. Отдел федерального розыска, как и отдел служебных расследований и отдел по борьбе с террористической взрывной деятельностью, не дежурит по ночам. У командиров и старших сержантов имеются пейджеры, они, в свою очередь, могут вызвать офицеров и детективов, находящихся у них в подчинении, если произойдет ЧП. Отдел федерального розыска, занимавшийся — в определенном смысле — охотой на людей, частенько начинал свой рабочий день в три часа ночи, чтобы иметь возможность застать добычу в постели еще тепленькой. Но сегодня лестница пустовала, и шаги Старки эхом разносились в безмолвном алтаре лестничной клетки.
5
На следующее утро Марзик ходила по отделу и с видом школьницы, сдающей на проверку контрольную, вручала всем копии с портрета подозреваемого, составленного по описанию Лестера Ибарры. Келсо, получивший свой экземпляр последним, нахмурился, словно держал в руках экзаменационную работу дочери, написанную хуже других.
— Ну и какая польза от такого портрета? Этот твой свидетель — сплошная потеря времени.
Марзик, явно разочарованная, обиделась на его слова.
— Ну а я тут при чем? Не думаю, что Лестер действительно что-то видел. По крайней мере лицо.
Старки сидела за своим столом, когда к ней подошел Келсо с портретом в руке. Она не смотрела на него, надеясь, что ни он, ни Марзик не заметят, какие у нее красные глаза. Старки не сомневалась, что все ее поры источают запах джина, и старалась не дышать в их сторону, когда высказала свое мнение по поводу сходства портрета с оригиналом.