Уважаемый читатель!

Уже достаточно долгое время я отдаю немало усилий исследованию отношений России и Германии на протяжении длительного исторического периода. Результатом стали, в частности, четыре книги по темам «Россия и Германия: стравить!», «Россия и Германия: вместе или порознь?», «Россия и Германия: путь к пакту» и «Кремлевский визит фюрера (Визит судьбы)»... В планах еще две — в рамках проекта «Кремлевский визит фюрера»...

И моя работа все более убеждает меня в том, что, как в прошлом, так и во вполне возможном будущем, наш наиболее конструктивный партнер во внешнем мире — это Германия. Стратегический союз двух народов делает невозможной мировую гегемонию англосаксонского Запада. Отсутствие этого союза способствует росту наглых притязаний мировой Империи Зла — Соединенных Штатов.

Сегодня становится все более понятным, что наша простодушная и, увы, нередко измаранная в социальном идиотизме Россия — извечная носительница идеи Мирового Добра, Держава Добра.

Как автор уже сообщил читателю, он немало усилий отдал прояснению того весьма очевидного, но десятилетиями старательно затушевываемого факта, что оба кровавых русско-германских конфликта в XX веке не были обусловлены некими объективными историческими, геополитическими, политическими или идеологическими факторами, а стали результатом большой работы разнородных сил по стравливанию вначале Российской и Германской империй, а затем — националистического Третьего рейха и преодолевшего троцкизм Советского Союза...

Механизм этого стравливания в системном отношении оказался до удивления схожим.

Однако я был просто-таки обескуражен, когда, исследуя «дальневосточную» историю России, понял, что не только с Германией нас, русских, стравили на ровном, что называется, месте, но и с японцами нам устроили «развод» по той же, собственно, схеме, что и с немцами.

И сделано было это в тех же целях, что и в Европе, и в интересах тех же самых сил и даже, во многом, теми же фигурами.

Прежде всего тут надо указать — наконец-то — на графа «Полусахалинского» Витте... Мне уже приходилось писать, что этот прощелыга с тонким голосом, который ссорил нас с немцами, сохранив у историков репутацию германофила, взрезал «саблей» Китайско-Восточной железной дороги долгосрочные российско-японские отношения.

В конце 1919 года Василий Алексеевич Маклаков, помещик, член ЦК партии кадетов и посол Временного правительства в Париже (к тому времени представлявший в «столице мира» уже белую Россию), сообщал генералу Антону Ивановичу Деникину: «Со слов Черчилля я могу вас заверить — о чем он обещал вам лично телеграфировать, что они (то есть англичане. — С.К.) продолжают и будут продолжать посылать вам вооружение. Они просят вас не смущаться тем, что блокада с России снимается. Это вообще очень сложный вопрос...»

«Сложный вопрос» для белых был в том, что в Англии начинали потихоньку приходить к мысли о бесперспективности ориентации на деникинщину и белых вообще. А кое-кто из английской элиты — и тут уж усы у Антона Ивановича обвисали напрочь — даже подумывал о признании большевиков.

Имелись, впрочем, в Англии и настроения прямо противоположные, о чем Деникину сообщал знаменитый профессор-кадет Павел Николаевич Милюков. Суть этих англосаксонских настроений формулировалась им без околичностей: позволить Германии, только что потерпевшей поражение в Первой мировой войне, частично восстановить свою военную мощь и «допустить Германию и Японию покончить с большевизмом, предоставив им за это серьезные экономические выгоды в России».

Вот как рассчитывали «объединить» судьбы трех мировых держав на берегах Темзы. Этого же, вне сомнения, хотели и на берегах вашингтонского Потомака. И тут интересен не только факт существования подобных настроений, но и то обстоятельство, что уже тогда в мире были силы, видевшие возможную взаимозависимость отношений русских, немцев и японцев и опасавшиеся того, что эта взаимная зависимость будет развиваться на путях мира, а не войны.

Итак, англосаксы предполагали, что судьбы русских и немцев могут вновь пересечься. При этом, как сообщал позднее сам Антон Иванович: «Эти предположения находили весьма сочувственный отклик на берегах Шпрее, далекий, однако, от оптимистических чаяний англичан. Весьма показательно в этом отношении появление в 1918 году популярной книги немецкого профессора В. Дайа, проповедовавшего «новый тройственный союз XX века — Германии, России и Японии».

Итак, мы начинаем...

Впереди у автора с читателем многое: рассказ об истории самоизоляции, г затем — о драматическом развитии Японии, о не менее драматическом одряхлении к началу XX века старинной Китайской империи... И еще кое о чем...

Судьба капитана Невельского и графа Муравьева-Амурского, планы американских еврейских банкиров и хитрые, подлые происки графа Витте, иностранная интервенция в Гражданскую войну и драма адмирала Колчака...

Все это у нас впереди...

А пока...

Да, наши амурские успехи мало что меняли в общей негативной оценке ситуации уже хотя бы потому, что эти успехи были итогом не столько осмысленной и решительной государственной линии, сколько результатом личной инициативы, поддержанной (отдадим ему должное) императором Николаем Первым. Тут достаточно вспомнить слова князя Кропоткина о графе Муравьеве-Амурском.

Сыновья Николая — император Александр и великий князь Константин — и Русскую Америку «сдали», и к русскому Дальнему Востоку особого интереса не проявили.

Граф Муравьев-Амурский продажу русских американских владений катастрофой, правда, не считал — в надежде на то, что после петербургского отказа от Аляски и Алеут последует расцвет Дальнего Востока. Однако патриоты России рассчитывали на это напрасно.

Не более интересовался этими своими владениями и Александр Третий... Я предоставлю тут слово человеку, к проблеме причастному и знакомому с ней по личной судьбе, — Леониду Михайловичу Старокадомскому, врачу полярных экспедиций на «Таймыре» и «Вайгаче» в 1910 — 1915 годах и автору книги «Пять плаваний в Северном Ледовитом океане». Вот что он сообщает:

«Особенно тревожным было положение на самом крае русской земли — на Чукотке и Камчатке. Здесь бесконтрольно бесчинствовали иноземные, главным образом американские, торговцы-хищники.