Нэнси Кресс начала публиковать свои изящные и язвительные произведения в середине 1970-х годов, и с тех пор писательница постоянно сотрудничает с «Asimov's Science Fiction», «The Magazine of Fantasy & Science Fiction», «Omni», «Sci Fiction» и другими изданиями. Ее перу принадлежит роман «Испанские нищие» («Beggars in Spain»), являющийся расширенным вариантом одноименной повести, за которую Кресс была удостоена премий «Хьюго» и «Небьюла», а также его продолжение «Нищие и страждущие» («Beggars and Choosers»). Среди других произведений Кресс романы «Принц утренних колоколов» («The Prince of Morning Bells»), «Золотая роща» («The Golden Grove»), «Белые трубы» («The White Pipes»), «Свет чужого солнца» («Ап Alien Light»), «Роза мозга» («Brain Rose»), «Клятвы и чудеса» («Oaths and Miracles»), «Жало» («Stinger»), «Максимальная яркость» («Maximum Light»), «Перекрестный огонь» («Crossfire»), «Ничего человеческого» («Nothing Human») и трилогия в жанре космической оперы «Луна возможностей» («Probability Мооп»), «Солнце возможностей» («Probability Sun») и «Космос возможностей» («Probability Space»). Малая проза писательницы представлена в сборниках «Троица и другие рассказы» («Trinity and Other Stories»), «Чужаки с Земли» («The Aliens of Earth») и «Дюжина мензурок» («Beaker's Dozen»). Недавно вышли романы «Суровое испытание» («Crucible») и «Собаки» («Dogs»), а также сборник «Нано у водопада Клиффорда и другие истории» («Nano Comes То Clifford Falls and Other Stories»). Помимо наград за повесть «Испанские нищие» Нэнси Кресс получила премию «Небьюла» за рассказы «Среди всех ярких звезд» («Out of All Them Bright Stars») и «Цветы тюрьмы Ayлит» («The Flowers of Aulit Prison»).

В представленном ниже произведении речь идет о женщине, которая в буквальном смысле обречена на собачью жизнь и должна научиться как-то сосуществовать с собаками, если хочет остаться в живых.

Меня зовут Джил. Сейчас я нахожусь в таком месте, которое вы себе и представить не можете, а занимаюсь я там вовсе невообразимыми вещами. И если вы думаете, что мне это нравится, — вы сумасшедший.

На самом деле, я сама — одна из тех, кто свихнулся. И обращение «вы» — любое «вы» в данной ситуации — полная чепуха, поскольку никто и никогда не прочтет эти слова. Но у меня есть бумага и некое подобие карандаша. И время. Много-много времени. Поэтому я напишу о том, что произошло, напишу обо всем так тщательно и подробно, как только смогу.

В конце концов, почему бы и нет, черт возьми?

Как-то ранним утром я отправилась на поиски пищи. Время перед наступлением рассвета наиболее безопасно для одинокой женщины. Плохие парни уже отправились на боковую, устав воевать друг с дружкой. Грузовики из города пока еще не приехали. Значит, все мусорные кучи уже основательно перетряхнуты, но в настоящий момент большая часть лагеря беженцев спит, а не роется в отбросах. Как правило, я всегда могла отыскать для себя что-нибудь съедобное. Стащить на чужом садовом участке морковку, в кровь расцарапав руки о колючую проволоку. Добыть картофельные очистки из-под кучи тряпок и битого стекла. Высмотреть недоеденную банку тушенки, выброшенную кем-то из солдат с базы. Солдаты, стоявшие на посту у Купола, частенько проявляли такую небрежность. И вообще они с жиру бесились, ведь делать им было совершенно нечего.

То утро выдалось холодным, но ясным, с легким жемчужным туманом, который после разгонит солнышко. Чтобы не замерзнуть, я натянула на себя всю имеющую одежду и надела сапоги. Я слышала, как кто-то говорил, что вчера выгрузили огромную кучу отбросов, и поэтому надеялась на добычу. Я направилась к своему излюбленному месту, туда, где мусор высыпали почти у стены Купола. Может быть, я найду хлеб или даже не очень подгнившие фрукты.