Эдвард Кризи, исследуя вооруженные конфликты Античности, определяет свой выбор самых важных сражений этого периода истории тем, что они позволяют во всех деталях рассмотреть масштабную картину развития человечества. Автор анализирует расстановку политических сил к моменту сражения, рассказывает о военачальниках, полководцах и флотоводцах, о вооружении и тактике противников, подробно освещает сам ход сражения и, наконец, делает вывод о значении этой войны для дальнейшего течения истории. В этой книге вы познакомитесь с драматическими коллизиями битв при Марафоне и Метавре, поражения Афин при Сиракузах, сражения при Арбелах (Гавгамелах), узнаете о победе Арминия над римскими легионами Вара в Тевтобургском лесу. Также рассматриваются Шалонское сражение (451 г.) и битва при Туре (732 г.), так как в эпоху раннего Средневековья, наряду с новыми элементами, еще господствуют принципы ведения войн, вооружение и тактика, принятые в Античности.
Предисловие
Важнейшей отличительной чертой нашего столетия является то, что в цивилизованных странах любые проявления насилия, в особенности войны, все чаще начинают восприниматься с осуждением. Мировое сообщество, конечно, не намерено и вряд ли будет когда-либо готово включить в свои ряды государственных деятелей всех стран. Но даже те, кто порой призывает к войне как средству разрешения неизбежных международных противоречий, сходятся во мнении, что вооруженный конфликт является вынужденной мерой, к которой прибегают после того, как безуспешно были испробованы мирные средства. В этом случае государство точно так же оправдывает закон о самообороне, как и индивидуума, которому грозит неотвратимая серьезная опасность. Что касается писателей, то вряд ли в наши дни они избрали темой своих произведений сражения только из любви к битвам или потому, что бесчисленное множество солдат в них участвовало, а многие сотни тысяч людей были заколоты, зарублены, застрелены или приняли иную смерть. Нет, для писателя это было бы свидетельством слабоумия или порочности. Тем не менее нельзя отрицать, что эти сцены кровавых побоищ вызывают жадный, пусть и опасливый интерес. В проявлении храбрости, вне всякого сомнения, присутствует подлинное величие, а приверженность законам чести позволяет бойцам противостоять страданиям и разрушениям. Нигде мощь человеческого интеллекта не проявляется так ярко, как на месте командира, силой своей воли осуществляющего планирование, построение и управление огромными массами участников вооруженного столкновения. Сохраняя хладнокровие и демонстрируя чудеса храбрости, подвергая себя постоянному риску, он заботится обо всем и отвечает за все. У него всегда есть наготове свежие резервы и новые решения в быстро меняющихся ситуациях массовых побоищ. И такие качества, какими бы непостижимыми они ни казались, всегда можно обнаружить как среди низших слоев общества, так и среди аристократии. Так, Катилина был таким же храбрым воином, как и Леонид, но гораздо более грамотным военачальником. Альба на поле боя превосходил герцога Оранского, а Суворов как полководец был выше Костюшко. Здесь можно вспомнить выразительные строки Байрона:
Есть такие сражения, которые привлекают наше внимание независимо от моральной оценки, которую мы могли бы дать их участникам. Они всегда будут значимыми с точки зрения того практического влияния, которое их исход оказал на общественные и политические условия современности. Они неизменно вызывают у нас острый интерес, во-первых, потому, что мы пытаемся исследовать причинно-следственную связь этих событий, и, во-вторых, потому, что они помогают нам понять, кто мы такие, и дают почву для размышлений о том, что было бы при ином результате. Галлам замечательно выразил это в своих заметках по поводу победы Карла Мартелла при Туре (Пуатье) над вторгшимися сарацинами (арабами).
По его словам, «она справедливо может рассматриваться в числе немногих событий, где иное развитие могло бы привести к существенным изменениям картины мира, вместе с битвой при Марафоне, Арбелах (Гавгамелах. –
Таким образом, мы учимся не считать мерилом мудрости исключительно результат. Мы стремимся применять более справедливые стандарты, исходя из конкретных обстоятельств и возможностей, стоявших перед политическим деятелем или полководцем во времена, когда он обдумывал план действий. Мы пытаемся оценивать его не с точки зрения удачливости, а с точки зрения всех обстоятельств, которые выражаются греческим словом Προαίρεσιζ, не имеющим эквивалента в нашем языке.
Глава 1
Битва при Марафоне
В 490 г. до н. э. афиняне созвали военный совет на одном из горных кряжей, нависавших над Марафонской равниной, расположенной на восточном побережье Аттики. Необходимо было срочно рассмотреть вопрос о том, следует ли принять сражение с врагом, который расположился лагерем внизу на побережье. От того, какое именно решение будет принято, зависела не просто судьба двух армий; оно определяло весь путь будущего развития человечества.
В военном совете было 11 членов. Десять из них были стратегами (военачальниками), стратеги избирались по одному от каждой филы (военного административного округа). Все стратеги имели равные военные полномочия. (Из 10 стратегов 1 назначался командовать гоплитами (тяжелой пехотой), 1 – для снаряжения флота, 1 – для охраны страны, 2 – для охраны порта Пирей, остальные – для поочередного командования войсками в походах. –
Ред.
) Одиннадцатый член совета архонтов был назначен для того, чтобы командовать объединенной армией. Он носил звание полемарха, или военного правителя. В битве полемарх пользовался привилегией возглавить правое крыло. Он должен был принимать участие в принятии всех решений по военным вопросам. В тот год звание полемарха носил знатный афинянин по имени Каллимах. Он стоя прислушивался к горячей дискуссии, развернувшейся между десятью стратегами. Несмотря на жаркую словесную баталию, вряд ли кто-либо из ее участников представлял, насколько важен его голос для будущих поколений человечества и с каким интересом грядущие потомки будут изучать записи, описывающие эти дебаты. Перед взором участников совещания предстали войска вторжения могучей Персидской империи Ахеменидов, которая за последние пятьдесят лет раскинулась на огромных территориях, поработив все вставшие на ее пути государства (от Хорезма и Бактрии в Средней Азии и запада Северной Индии до Египта на юго-западе и Македонии на северо-западе. Поход Дария I в 512 г. до н. э. против европейских скифов (иранцы дошли до района нынешнего Тамбова!) закончился неудачей и отходом. –
Ред.
Численное превосходство противостоящего противника над их собственной армией было для некоторых членов совета ужасающе явным. (Численность иранского десанта оценивается от 20 тыс. (традиционная цифра) до менее 10 тыс., поэтому либо армии были равны (или даже греков было больше), либо численное преимущество иранцев было сравнительно небольшим. –
За одним исключением, жители прочих греческих городов-государств отказали Афинам в помощи. Спарта обещала военную поддержку, однако высадка персидского войска произошла на шестой день после новолуния и совпала с проведением религиозного праздника. Поэтому спартанские войска не могли выступить на помощь Афинам до наступления полной луны. В момент самого тяжелого для себя испытания Афины получили помощь лишь из одного неожиданного для себя источника.
За несколько лет до этого небольшой город-государство в Беотии Платеи, испытывавший сильное давление со стороны своего сильного соседа города Фивы, запросил у Афин военную помощь, благодаря которой смог отстоять свою независимость. Теперь, когда по Греции прошла весть о том, что откуда-то из далеких краев пришла сила, грозившая уничтожить Афины, храбрые жители Платей, не раздумывая, направили всех своих воинов для того, чтобы защитить и разделить судьбу своих покровителей. Общая численность гоплитов в Платеях едва превышала одну тысячу человек. Это маленькое войско, совершив марш вдоль южного склона горы Киферон (235 м) через территорию Аттики, соединилось с армией афинян в районе Марафона почти перед самым началом битвы. Подкрепление было малочисленным, но его воинственный дух должен был удесятерить мужество афинян, а присутствие союзника должно было изгнать вон мрачные мысли солдат о том, что они оказались покинутыми друзьями в столь трудный час, которые не могли у них не возникнуть после задержки прибытия войск Спарты.
Примечания по поводу некоторых обстоятельств сражения при Марафоне
Геродот ничего подробно не сказал об участии персидской конницы в битве, хотя он и упоминал, что Гиппий рекомендовал высадку в районе Марафона, поскольку равнина была удобной для действий кавалерии. В жизнеописании Мильтиада, которое, как считается, принадлежит перу Корнелия Непоса, но которое автор все же не считает авторитетным источником, говорится, что для защиты флангов от действий неприятельской кавалерии Мильтиад использовал засеки из поваленных деревьев. Пока греческие войска находились на возвышенности, необходимости в таких мерах не было.
Однако, какой бы многочисленной кавалерией ни располагал Датис в день Марафонской битвы, ее незначительное участие в битве было бы объяснимым, если предположить, что атака греческих гоплитов была неожиданной и достаточно быстрой.
Уордсуорт отмечает, что в то время года, когда произошло сражение, болотистая местность по обе стороны равнины обычно не успевает высохнуть. Это тоже могло заставить персидских полководцев отказаться от применения кавалерии на флангах. Это же позволило греческой тяжеловооруженной пехоте развернуть строй практически по всей ширине местности и не дать расстроить свои ряды. В случае, если персы решились бросить в бой кавалерию, их всадники могли быть опрокинуты (что и произошло на флангах. –
Ред.
). При этом лошади персов при отступлении топтали собственную пехоту.
Опыт боев, как древних времен, так и современности, показывает, что оказывающая организованное и решительное сопротивление пехота, как правило, успешно противостоит натиску даже многочисленной и хорошо подготовленной массы кавалерии. Например, Цезарю в сражении при Фарсале в 48 г. до н. э. хватило шести резервных когорт для отражения атаки кавалерии Помпея, которая перед этим опрокинула кавалерию Цезаря.
Марафонское сражение, скорее всего, началось около полудня и окончилось ближе к вечеру. Если бы оно длилось целый день, Геродот, скорее всего, упомянул бы об этом. То, что сражение завершилось до наступления вечера, подтверждают уже процитированные автором строки из «Веспы», на которую также обращает внимание и сэр Эдвард Булвер Литтон. Тот факт, что персидские лучники вели обстрел греческой пехоты через головы своих товарищей, подтверждают цитаты из Аристофана.
Краткий обзор событий, произошедших между битвой при Марафоне (490 г. до н. э.) и разгромом Афин при Сиракузах (413 г. до н. э.)
490—487 г. до н. э. Вся Азия по приказу царя Дария I готовится к новому походу против Греции (иранцы собрали огромный флот, 1200 кораблей, и большое войско). Фемистокл убеждает афинян всем вместе отказаться от доходов серебряных рудников, потратив эти деньги на укрепление военного флота.
487 г. до н. э. Египет поднимает восстание против персидского владычества. В результате поход против Греции откладывается.
486 г. до н. э. Умирает Дарий I. Царем Персидской империи становится его сын Ксеркс.
484 г. до н. э. Персидская империя возвращает себе Египет.
480 г. до н. э. Ксеркс вторгается в Грецию. В районе мыса Артемисий с переменным успехом идут столкновения между персидским и греческим флотами. Гибель трехсот спартанцев при Фермопилах (всего греки потеряли здесь 4 тыс. из 5 тыс., иранцы до 20 тыс. –
Ред.
). Афиняне садятся на корабли и оставляют Аттику. Великая морская победа греков при Саламине. Ксеркс возвращается в Азию, оставив часть армии под командованием Мардония для продолжения войны против греков.
