Альфред Крофтс, доктор наук Денверского университета, специализирующийся на истории дальневосточных стран, и Перси Бьюкенен, директор Института по изучению Азии в Оклахомском университете, оба много лет прожившие в Китае и Японии, исследуют в своей работе развитие народов Восточной и Юго-Восточной Азии, их социальные и культурные связи, экономические и политические силы, сформировавшие историю государств этого региона от ее истоков до середины XX века.
Введение
ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ РАМКИ И ХАРАКТЕР ИССЛЕДОВАНИЯ
Географические рамки данного исследования включают Восточную и Юго-Восточную Азию. Индия не изучается в этой работе, тем не менее даже при этом объектом исследования является жизнь целых девяти миллиардов человек (так в тексте. —
Пер.
) на территории более десятка государств — почти половины людей, которые когда-либо жили на земле. Азиатские историки, которые, вполне естественно, раньше других приступили к изучению Азии, давно установили модель чередования династий, которую восприняли все западные авторы. Однако западные исследователи, которые в известной степени пришли к общему мнению об иерархии событий в Европе, не достигли четкого понимания хода истории Востока. Такие события, как тайпинское восстание, или личности, как Хидэёси Тоётоми, в одних работах могут играть центральную, а в других чисто случайную роль.
Существует несомненная тенденция к ограничению места, занимаемого в исторических текстах философией и эстетикой, что вызывает сожаление, к расширению изучения современности и к акцентированию внимания на том, что Восточная Азия представляет собой интегрированное целое. Данный труд подразделяется на три книги. В первой книге рассматриваются истоки местной, восточной истории, во второй — влияние Запада в XIX в., в третьей — детально исследуются проблемы первой половины XX столетия. В первых двух книгах классическая последовательность династий в основном соблюдается. В последней упор делается на исторические движения. Это неизбежно ведет к частичному географическому и хронологическому совпадению. Китайская революция и подъем коммунизма, например, рассматриваются в нескольких главах, причем внимание сосредоточивается на одной и той же нации и характеризуются некоторые из тех же самых лидеров. Авторы надеются, что широкий подход позволит читателю получить цельное, комплексное, а не фрагментарное понимание азиатских проблем в рассматриваемый период.
Восточная история многим представляется смесью неразборчивых имен вне связи с жизнью и личностью. Беллетристика, имеющая отношение к Дальнему Востоку, также продолжительное время эксплуатировала «экзотику» и парадоксальность, даже дегенеративность, создавая несколько действительно человеческих типов. В этой работе авторы попытались вдохнуть жизнь в основные фигуры посредством биографических очерков и кратких характеристик.
Часть первая
ИСТОРИЯ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА ДО 1600 Г
Истоки — предание
[1]
Человекообразные аборигены Евразии постепенно покидали заснеженные перевалы Гиндукуша.
Часть орды волнами перемещалась на запад. Их пути пролегали через районы лугов и пастбищ к огромным внутренним морям, а затем — к лесистым равнинам, граничащим с туманным северным морем. Было изобилие дичи и кормовых растений, множество медведей и волков, и враждебные племена претендовали на охотничьи угодья. Пища, а позже земля были объектами борьбы. Природа формировала человека высокого, сильного, взрывного по характеру. Благодаря мягкому солнечному свету кожа у него была светлой и глаза — голубыми.
Остальные переселялись к востоку в беспредельные безлюдные места континента, подвергавшиеся воздействию палящего солнца и ветров, которые дули с севера. В дождливые периоды здесь расцветали оазисы, и болота пополнялись водой от таявших ледяных полей. Когда следовал засушливый сезон, иссохшая земля поднималась в форме пыльных колонн и оседала в виде лёссовых холмов. Природа была врагом человека: ничто не могло победить пыльные бури; приходилось бороться за источники воды или выживание в голодные месяцы. Эволюция породила человеческий тип, выносливый, хотя и не безгранично, с круглой головой, редким волосяным покровом и слабым скелетом; непревзойденную по эффективности биологическую машину, с глазами и кожей, содержащими пигменты, которые помогали преодолеть воздействие жаркого солнца пустыни, но с кожей намного светлее, чем у негров в тропиках.
Восточный человек выживал благодаря выносливости; он был скорее пассивным, чем стремительным и неистовым, скорее тружеником, чем гладиатором. Покорив центральную часть Азии, он стал способным преуспевать на любой широте земли.
В ходе исторического процесса после смены тысячи поколений арийцы оказались у Средиземного моря, урало-алтайские передовые отряды — у Желтого моря. У них сформировались языки, не имевшие никаких признаков общего происхождения. На Западе письменность выражала звуки, на Востоке она была идеографической. Обе группы народов имели свои нравы и представления, обряды и мифы, слившиеся в доктрины культурного превосходства. Обе усматривали в своей физической внешности идеальную красоту, а в саге о своем выживании — великий план Провидения.
Глава 1
КИТАЙ, ГОСПОДСТВУЮЩАЯ КУЛЬТУРА
Человек появился в Восточной Азии 100 000–500 000 лет тому назад. В результате последних открытий
[3]
в известняковых пещерах в Чжоукоудяне, около 200 футов над поймой Желтой реки, были обнаружены останки одного из самых первых типов первобытного человека вместе с ископаемыми останками носорога и саблезубого тигра. В черепной коробке этого «пекинского человека» видны плоская часть, где находился мозг, и огромные глазницы. Гораздо южнее был найден еще более древний череп — череп «яванского человека».
Не были установлены прямые потомки этих двух ранних типов первобытного человека. Однако многие антропологи считали, что плато Азии были «питомниками» раннего человека. В Монголии, например, в ранний плейстоцен был влажный климат, до того как ее высушенная почва была унесена в южном направлении, образовав лёссовые холмы в Северном Китае. Артефакты древнего каменного века обнаружены в руслах под лёссом в средней части Желтой реки, хотя и не были найдены какие-либо скелетные материалы, связанные с ними. Не обнаружены ранние артефакты в Южном и Центральном Китае. Исследователи предположили, что обитатели использовали бамбук, который уже давно сгнил.
Одна из самых ранних миграций человека прослеживается из Восточной Азии в Индию, Малайю и на индонезийские острова. Более поздняя миграция, зародившаяся в Африке, вышла за ее рамки и распространилась на Филиппины и бассейн Тихого океана, и последствия ее легко идентифицируются — черная кожа и курчавые волосы жителей Соломоновых островов и Фиджи, аборигенов Малайи и негритосов Филиппин. Вскоре после этого прамонголы, как утверждают, переселились с территории Ирана через Сибирь и Центральную Азию.
ПРОТОКИТАЙЦЫ
Новый каменный век (неолит, Яншао), который характеризовался искусно сделанными орудиями и довольно развитой цивилизацией, начался в китайской культуре, которая считается результатом смешения тибетской, тюркской и тайской культур около 4-го тысячелетия до н. э. Артефакты нового каменного века обнаружены в пяти местах археологических раскопок в провинции Хэнань. Одновременно, по-видимому, происходило передвижение смешанных хамитских и семитских народов на юг, в Индию. После того как Евразийский континент и его острова были заселены — в последние доисторические времена, — урало-алтайские народы стали мигрировать из районов около Каспийского моря до Кореи.
Бронза, несомненно, была известна на Ближнем Востоке около 6000 г. до н. э., за двадцать веков до ее появления в тихоокеанской Азии. Бронзовый век никогда не существовал за пределами пояса, простиравшегося от Западной Европы до Китая и Индии. На Востоке он длился около 1500 лет. В бронзовом веке Китай опережал все прочие восточные народы. Металлические артефакты, найденные в других местах, вероятно, были ввезены из Китая или являются имитацией китайских работ.
Племена бронзового века, в физическом отношении похожие на современное население, занимали долину Желтой реки и притоков ее среднего течения до 2000 г. до н. э. Существует гипотеза, что они пришли с Тянь-Шаня и Алтая. Их новое место характеризовалось глубоким почвенным слоем, небольшим количеством деревьев и здоровым климатом на низких широтах, близких к тридцать пятой параллели. Их жизнь была столь же тесно связана с большой мутной рекой, как и жизнь ранних египтян — с Нилом. Желтый цвет стал священным для китайцев. Они предполагали, что источник Желтой реки следует искать среди звезд Млечного Пути.
Эта долина, окруженная горами и пустынями, стала, вероятно, этнологически переполненным резервуаром, принимающим многие племена. Вместе с тем он был хорошо приспособлен для их объединения, и со временем возникла династия Шан, или Инь, со столицей в Аньяне — место в нескольких милях от реки в нынешней провинции Хэнань. Здесь были обнаружены царские погребения, фундаменты дворца и храма, а также бронзовые урны и обрядовые вазы, непревзойденные по мастерству изготовления. Литературные произведения в период династии Шан были позже опубликованы в «Книге од». Уже была создана примитивная, но опознаваемая форма китайской письменности. Несколько напоминающая современные иероглифы на печати, она дошла до нас нацарапанной на костях животных, которые эти ранние китайцы использовали для предсказания. Они вырезали вопросы на костях ног или на лопатках и получали ответы в форме трещин в костях при их сильном нагревании. Значение этих трещин разъясняли придворные шаманы.
Шанцы жили в домах из утрамбованной земли. Они выращивали просо, содержали поросят и овец и разводили скот для употребления в пищу или использования в качестве тягловой силы, но не для получения молока. Они научились ткать шерсть и делать керамику — сначала грубую серую, позже синюю, цвета буйволовой кожи или черную. Почти несомненно, что выращивание пшеницы, а также колесницы и повозки были заимствованы из Западной Азии. В качестве денег они использовали не металл, а раковины каури. Господствовала клановая система, семейных имен было мало, как и в наши дни. Лишь аристократия имела семейные имена, у простых людей не было ни имен, ни божественного происхождения. Население Шан, по-видимому, составляло десять миллионов человек. Земельная собственность была разделена на тысячи маленьких владений, и так называемое королевство было не больше современного графства. Протоцивилизация Дальнего Востока по своим характерным чертам была сходна с цивилизацией современного Китая и стала предшественником культур всех восточных стран.
ЙОД И ФИЗИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ
Обобщенный восточный, или монгольский, тип людей имеет физические особенности, часто описываемые как «инфантильные»: относительное отсутствие волос, короткие конечности по отношению к длинному телу, плоская глазная орбита и небольшой нос. Это может быть связано с дефицитом йода в почве их первоначальной центральноазиатской родины. Другие монгольские черты: разбухшее верхнее веко так сложено, что создает впечатление раскосости; темное пятно в центре спины, исчезающее на раннем этапе жизни; передние зубы в форме совковой лопаты. Это относится ко всем народам, живущим вокруг Китайского моря, и ко многим народам в Юго-Восточной Азии.
Волосы у монголов черные, с детства не меняют цвета, хотя волосы малайцев можно описать как темно-коричневые. Курчавые волосы меланезийцев и их черная как уголь кожа выдают их африканское происхождение. Цвет кожи у малайцев и индонезийцев коричневый. Другие восточные народы классифицируются как желтые. Глаза почти всегда карие, хотя некоторые племена лоло в Юго-Западном Китае имеют голубые глаза и светлую кожу. Форма головы почти сферическая у монгольского типа, но есть и длинноголовые индонезийцы и тибетцы. Малайцы имеют прямой крупный нос, в отличие от небольшого или плоского носа восточного типа.
По росту восточные азиаты уступают европейцам. Смешение с тюрками способствовало относительно высокому росту северных китайцев, чей средний рост (почти пять футов шесть дюймов [приблизительно 168 см]) на два дюйма (5 см) выше, чем средний рост южных китайцев. Рост корейцев и маньчжуров около пяти футов трех дюймов (160 см). Японцы: префектура Исикава — пять футов три дюйма, жители префектуры Окаяма такого же роста, как северные китайцы. Средний рост айнов в Японии — только пять футов (152 см), примитивных негритосов — едва достигает четырех футов десяти дюймов (147 см).
Расового соответствия группе крови не установлено. Жители Востока имеют довольно высокий процент группы 0 (довольно распространена среди эскимосов и американских индейцев) и меньший процент группы А по сравнению с европейцами. Малайские расы имеют чрезвычайно высокий процент крови В.
ЛЮДИ ГОВОРЯТ
Дальневосточные языки в целом принадлежат к однослоговой тональной группе языков. Так как только один слог используется для каждого слова, запас возможных слов небольшой, и разнообразие значений достигается произношением каждого слова с различной тональностью. В северокитайских диалектах существуют четыре тона, в некоторых южных языковых группах число тонов достигает девяти.
Китайский язык — классический язык Дальнего Востока. Соседние народы заимствовали слова из китайского языка, подобно тому как европейские народы заимствовали слова из латинского и греческого языков. В нем нет флексий, которые указывали бы время, число, род или падеж, хотя ученые располагают фактами, подтверждающими то, что некогда китайский язык имел более сложную грамматику и некоторые флексии. Путем завоеваний или культурного влияния мандаринский диалект китайского языка распространился по всему Китаю, за исключением приморских провинций Фуцзянь и Гуандун на юго-востоке, изолированных от континента горами и фьордами, что способствовало развитию местных диалектов.
Большинство языков Юго-Восточной Азии, подобно китайскому, односложные и тонические, хотя тибетско-бирманская языковая группа имеет многосложную структуру. Тесно связан с современным сиамским (тайским) языком язык мяо, лоло и шанов, а также язык лаосских племен, обитающих между Ассамом и рекой Меконг. На Филиппинах насчитывается 87 диалектов и языков — только на одном Лусоне их 19. Связи японского языка с другими утрачены. Он многосложный и агглютинативный, то есть в нем слова соединяются в длинные формы слов-гибридов, как в немецком языке. Используются глагольные временные формы, так же как в европейских языках. В китайском языке существительные не склоняются, и нет различия между единственным и множественным числом, мужским и женским родом. Существуют некоторые лексические сходства с турецким языком, и японский язык был классифицирован как язык, связанный с алтайской группой языков, в которую включаются турецкий, монгольский и маньчжурский языки. Арийские языки, родственные европейским языкам, обнаружены в Кашгаре и в бассейне Тарима в отдаленной Центральной Азии.
ЗВУК И СИМВОЛ
Доминирующей формой письменности является китайский иероглиф, который используется в архаичной форме по крайней мере с 1400 г. до н. э. и как носитель литературы — более двадцати пяти веков. Это модифицированная картинная письменность, хорошо приспособленная к односложному языку, так как омофоны, или различные значения, выраженные тем же самым звуком, можно отличить, используя различные письменные знаки.
[5]
Написание иероглифов ценится как тренировка в достижении точности и пропорции, и каллиграфия считается высочайшим из графических искусств.
Китайские иероглифы используются на всех территориях, которые когда-то были частью Китайской империи, и в соседних странах — Корее, Японии и Аннаме. Их распространение объяснялось большим престижем китайской культуры, хотя они не были хорошо приспособлены для записи слов многосложных языков. Иероглифы никогда не изменялись в Китае, но в Японии в IX в. возникли два типа записи слогов. Сегодня японское слоговое письмо используется для написания окончаний глаголов, прилагательных и частиц. Один из корейских королей разработал фонетический алфавит, которым легко пользовались необразованные люди. Маньчжуры также давно имеют фонетическое письмо. Южный Аннам, Камбоджа, часть Малайского архипелага модифицировали индусский фонетический шрифт. Арабский язык был занесен в южные регионы мусульманскими торговцами.
[6]
Христианские миссионеры перевели на латиницу тагальский язык на Филиппинах столетия тому назад, и французы латинизировали написание местных слов в Индокитае.
Глава 2
ЯПОНИЯ И ЮГО-ВОСТОЧНАЯ АЗИЯ
ЯПОНИЯ
Внешний вид японцев во многих отношениях — расовая загадка, хотя все крупные специалисты признают южное малайско-полинезийское происхождение, так же как монгольские черты.
С юга проникли, предположительно, такие обычаи, как строительство домов с соломенными крышами с циркуляцией воздуха под полом, потребление риса как основного продовольственного продукта, обычай татуировки, пристрастие к купанию в холодной воде. Страну населяют и светлокожие японцы хрупкого телосложения, монгольского типа, и более массивные, длинноголовые, плосколицые и с более смуглым цветом лица японцы — названные одним антропологом соответственно исикавским и окаямским типами.
В японской крови есть значительная доля крови айнов, аборигенной расы, сохранившейся на Курилах и в нескольких резервациях на Хоккайдо. Сильные, плосколицые и небольшого роста, часто со светлыми глазами, айны отличаются от остальных восточных азиатов густым волосяным покровом на лице и на теле. Они относятся к протокавказской группе. Айны, возможно, первыми поселились в Японии. Начиная с дохристианской эры и до IX в. они боролись за остров Хонсю с наступающими японцами, но, подобно индейцам Нового Света, были постепенно ассимилированы или изгнаны. Влияние айнов привело к тому, что многие японцы стали носить бороды — даже на высшем уровне.
Большинство японцев довольно трудно отличить от китайцев, когда все они в одинаковой одежде. Все же есть заметные различия в поведении. Принято считать, что японцы легче адаптируются, чем китайцы. Китайцы остались индивидуалистами, в то время как японцы монолитны и легко организуются, разделяя многие качества немцев на Западе. Китайцы же — эпикурейцы и общительные — напоминают французов. Японцы склонны настолько негативно относиться к любой нерегулярности, насколько китайцам она нравится.
Народ Ямато
Постоянные письменные источники истории Японии начинаются с VII в. Сведения о событиях в Японии в более раннее время можно почерпнуть из упоминаний в китайских и корейских летописях, из археологических находок и полумифических традиций. Легенды, которые декламировали барды и были опубликованы как
Кодзики
и
Нихонги
[31]
, получили официальный статус у японских националистов. Легенды включают миф о сотворении и сказание о богине солнца Аматэрасу. Ее внук Дзимму-тэнно, примитивный викинг, отплыл из Восточного Кюсю в южную часть острова Хонсю, землю Ямато, которую он оспаривал с теми, кто обосновался ранее в земле Идзумо в Японском море. За драматической легендой скрывается история об иммигрантах с юга, смешавшихся с поселенцами из Кореи, в результате чего возникло единое общество на юге острова Хонсю. Линия императоров-первосвященников (первосвященниками они перестали быть в 1947 г. в соответствии с принятой в этом году конституцией. —
Пер.
), или тэнно, прослеживается японскими историками на протяжении 135 правлений от Дзимму в 660 г. до н. э. до Хирохито. Таким образом, в Японии в течение всей ее истории правит лишь одна династия. Исторические «периоды» обычно называются в зависимости от того, какой из военных кланов, узурпировавших государственную власть, правил страной.
Ранние археологические материалы представляют собой кучи раковин — результат деятельности примитивных собирателей моллюсков, и в них часто содержится каменное оружие из камня, но не из металла. Ранние захоронения находятся под курганами — по китайскому образцу — с бронзовыми артефактами, или в сложных скальных дольменах, в которых иногда находили каменные мечи.
[32]
На главных островах существуют некоторые следы айноидных людей и монгольской культуры, в которой, однако, использовались ожерелья, кольца и серьги.
[33]
Бронзовый век, хотя он длился пятнадцать веков в Китае, появился в Японии как раз перед освоением железа
[34]
во времена Христа.
Японская религия, на формирование которой народы континента оказали незначительное влияние, может быть реконструирована как синто, «путь богов». Она имеет сильно выраженные анимистские черты, сравнимые с греческим язычеством. Синтоизм обожествляет горы, рощи или реки, причем священные места отмечаются ритуальными вратами («тории»), состоящими из двух столбов, соединенных поверху двумя перекладинами.
Синтоистские храмы сохраняют свою древнюю форму — некрашеное дерево, столбы с арками; дворы, покрытые галькой, а в них каменные бассейны с текущей водой. Синтоизм характеризуется обрядовой чистотой, запрещая участвовать в синтоистских обрядах после соприкосновения с загрязнением или источником болезни. В ранние времена дом, в котором умер человек, становился табу. До 700 г. н. э. люди покидали дворец или даже столицу покойного императора, так что их здания всегда были непрочными. В отличие от китайских форм религии этическое учение в синтоизме было развито слабо, но синтоизм превосходит их по содержанию эстетики. В течение тридцати поколений император жил едва ли не скромнее своих подданных. Около IV в. н. э.
Буддизм проник в Японию через Корею после 550 г. н. э., и ему покровительствовала аристократическая семья Сога, которая пыталась использовать его как орудие власти. Новая вера ввела японцев в мир религиозной живописи и нарядный и образцовый стиль архитектуры. Буддийским росписям и скульптуре и чтению сутр приписывались магические качества. Обращенные в буддизм полагали, что новая вера изгонит болезни и принесет военные победы. В каждой провинции увеличивалось количество храмов. Некоторые императоры настолько уважали буддийский закон, что запретили уничтожение рыб и даже насекомых. Синтоизм сосуществовал с буддизмом и якобы слился с ним в 752 г., когда монах Гёги обнаружил, что божество Аматэрасу было перевоплощением Будды. Однако две религии никогда полностью не сливались.
Периоды Нара и Хэйан
К 600 г. н. э. император значительно возвышался над японскими массами, но у него не было фиксированного капитала и своего двора до следующего века, когда была создана Нара, столица Японии. Японцы чрезвычайно восхищались Китаем династии Тан: в Наре было построено множество государственных зданий и храмов точно по образцу тех, которые существовали в китайской столице в Чан-ань.
[37]
Наиболее внушительными и импозантными зданиями в этом районе были буддийские храмы и монастыри, среди них Хорюдзи
[38]
, чей сохранившийся Большой зал — старейшее деревянное здание на земле, и Тодайдзи, в котором находится бронзовая скульптура Будды высотой пятьдесят семь футов (17,4 м).
Конечно, оказалось труднее объединить горные феоды Японии, чем феоды сельскохозяйственных равнин Северного Китая. Ни одному правителю не удавалось создать централизованную администрацию до 1550 г. Император Каму в 784 г. перенес свою столицу, которую он назвал Хэйан
[39]
, на территорию в тридцати милях (48 км) к северу от Нары. Она располагалась на месте современного Киото и оставалась местопребыванием императора до 1867 г.
Период Хэйан охватывает четыреста лет. В первое столетие этого периода айны были изгнаны с острова Хонсю в леса Хоккайдо. Китайское влияние ослабевало, и позже даже работа посольства в столице Сун прекратилась.
[40]
Внутри парков Хэйан отмечались религиозные праздники, совершались прогулки на лодках, обряды, связанные с любованием цветами и луной. Все они были связаны с составлением стихов, при этом использовался жанр танка из тридцати одного слога, почти тысяча образцов которого сохранилась в Манъёсю, самом раннем японском сборнике стихов. Эстетизм приближался к гротеску, потому что придворные были похожи на слишком нарядно одетых щеголей, фатов, а женщины надевали на себя от десяти до восемнадцати шелковых платьев. Насчитывались 28 придворных рангов. Процветал клерикализм, и монастырская крепость буддийской секты Тэндай на горе Хиэй около столицы
[41]
включала три тысячи зданий. Меньшая по размеру система возникла на горе Койа в честь Кобо Дайси, святого секты Сингон.
Религиозные секты освобождались от налогов, так же как земли придворных фаворитов. Чтобы поддерживать государство, подлежавшие обложению налогами поместья были столь обременены налогами, что многие владельцы оставляли или отдавали другим свои поля. Период хаоса, который последовал, привел бы в Китае к падению династии. В Японии он подорвал силу семьи Фудзивара, из которой происходили не только канцлеры, но и большинство императриц.
Роль сёгуна
Ёритомо, умный, хладнокровный автократ, уничтожил Ёсицуне
[44]
и принял титул сёгуна, или руководителя военного государственного аппарата — бакуфу. В течение столетий сёгун должен был оставаться Минамото (Минамото — группа родов древней и средневековой Японии, происходивших от детей императоров, которым было отказано в статусе принцев и переведенных в разряд подданных путем предоставления фамилии Минамото («источник») и титула «асон» («слуга династии»). Эти роды также известны как Гэндзи. —
Пер.
), так же как император претендовал на происхождение от божественной расы Дзимму Тэнно. Ёритомо, опасаясь, что его двор отдастся наслаждениям и развлечениям столицы, обосновался в Камакуре, бывшей рыболовецкой деревне вблизи современного Токио.
[45]
Теневые императоры оставались в Хэйане. Ёритомо официально подчинялся им, но составлял и проводил в жизнь свои законы. Он вылечил самые худшие болезни государства восстановлением налогообложения всех рисовых полей и заменой почти бесполезных провинциальных губернаторов эффективными полицейскими и управляющими. Крестьянин был защищен в своих правах на землю и воду, и он получил некоторые гражданские права.
Жизнь в Камакуре была сначала суровой — охота
[46]
и главным образом тренировки, заменившие пышность Киото. Более старые секты уступили место дзен-буддизму, чьи суровая дисциплина, простота обрядов и упор на «внутреннем просветлении» доставляли удовольствие военным. Простые люди между тем обратили свой взор к новым сектам — син и нитирэн, предлагавшим спасение только верой. Синран, основатель секты син, требовал просто единственного повторения слов
Наму Амида Буцу
, призыва к Будде Амиде, богу безграничной жизни. Религиозная система син, или хонгвандзи, стала и осталась самой популярной в Японии.
Феодальное общество было разделено на слои: кугэ, или придворное дворянство, и букэ, или провинциальное дворянство. Военная этика развивалась подобно этике европейского рыцарства. Заслуживающими внимания различиями были отсутствие в Японии культа «прекрасной дамы» и каких-либо сильных религиозных связей. У буддизма не было языческих соперников, не было необходимости обнажать меч в защиту веры. Так как военно-служилое дворянство не защищало их, монахи сформировали обученную милицию. Хотя вооруженные монахи редко нападали на людей, они иногда запугивали императора или грабили монастырские крепости соперничающих с ними сект.
Буддийское учение поощряло правителей отказываться от власти и проводить свои последние годы в монастыре, где они рисовали картины и сочиняли стихи. Их уход был иногда притворным, косвенное правление доходило до того, что два или три отрекшихся от престола императора могли делить между собой императорскую резиденцию в Киото, в то время как в Камакуре находящийся в монастыре сёгун оспаривал власть над бакуфу со своим активным преемником.
После того как прямая линия Ёритомо пресеклась, власть в Камакуре перешла к родственному клану Ходзо
Анархия и упадок при Асикага
Асикага восстановили Киото как местопребывание правительства. Они правили на основе закона Камакуры, проводя разделение между административным и военным ведомствами, но без жесткости клана Ходзо. Чувственность двора соперничала с чувственностью периода Хэйан. Число больших дворцов кугэ составляло более шести тысяч; сохранившиеся памятники того периода — это два дзен-буддийских храма, Золотой
[50]
и Серебряный павильоны.
Власть Асикага не распространялась далеко за пределы столицы. Независимые военачальники игнорировали контроль, и в результате столкновения между домами Ямана и Хосокава, известного как война Онин, был почти разрушен Киото. Анархия продолжалась в течение ста лет — восточная Война Алой и Белой розы, в которой феодалы-разбойники выбирали противоборствующие стороны и меняли свою лояльность.
Старое общество было близко к исчезновению, и его должны были заменить грубые ландскнехты. Только в отдаленных районах старинные семьи, такие как Датэ, Уэсуги и на Кюсю — Симадзу, предоставляли убежище ученым и художникам. «Внутренние провинции» были ареной борьбы, где соперничающие кланы сражались в надежде захватить Киото и контролировать лишенного свободы императора. Ни один лидер не поднялся выше бандитизма, пока после 1550 г. Нобунага, отпрыск семьи Ода, не проявил умения и мужества и не разбогател, что сделало его хозяином Японии.
КОРЕЙСКИЕ КОРОЛЕВСТВА
[51]
Восточные татары, или тунгусы, мигрировали с реки Сунгари на Корейский полуостров, основав царство Когурё. Они также заняли Южную Маньчжурию до реки Ляо. Некий Тангун предположительно правил в Пхеньяне до 2300 г. до н. э. Изгнанные из Китая представители двора Чжоу, вероятно, основали династию в 1122 г. до н. э.
Незадолго до эры летосчисления от Рождества Христова существовали три королевства: на севере Когурё, включая бассейн реки Тэдонган к северу от современного Сеула; южная часть Кореи была разделена вертикально — Силла к востоку и Пэкче к западу. Разделение длилось шесть веков. Когурё имело общую сухопутную границу с Китаем и было завоевано в 110 г. до н. э., войдя на 70 лет в состав Ханьской империи. Силла, обращенная к Японии и отделенная от нее Цусимским проливом, добивалась дружбы с Китаем. Пэкче, опасаясь нападения Силлы или Когурё, развивало хорошие отношения с японцами.
Буддизм проник из Китая до 400 г. н. э., а потом, два столетия спустя, из двора Пэкче в Японию. В начале VII в. Когурё трижды отражало нападение китайских захватчиков, но, хотя оно победило армии Суй, империя Тан, преемница империи Суй, смогла изгнать корейцев из Маньчжурии за реку Ялу. В 651 г. принц Когурё, побывавший при китайском дворе, ввел китайские экзамены гражданской службы. Хотя конфуцианство глубоко укоренилось, система правления классических ученых никогда не действовала полностью, как в Китае.
Объединение Кореи
Объединение Кореи произошло в 918 г., когда Ван Гон, правитель Когурё, захватил Силлу и Пэкче, дав стране название Корё, и учредил свое правительство в Сонгдо, к северу от современного Сеула. Его династия просуществовала почти пять веков. Она была побеждена киданями, которые прошли дальше и захватили весь Северный Китай. Династия Ван платила дань императорам Сун, сдалась хану Хубилаю, который опустошил страну и мобилизовал ее моряков для вторжения в Японию в 1274 и 1281 гг., заставив корейский двор эмигрировать.
Ослабленный клан Ван был свергнут в 1392 г. Ли Тай Джо, основавшим династию Ли (Yi)
[52]
, (В «Истории Востока», т. 2, написано «Ли Сонге, основавшим династию». —
Пер.
), который перенес местопребывание правительства из Сонгдо в одно место на берегах реки Хан в центре полуострова, которое превратилось в постоянную столицу Кореи Сеул. Монархи Ли подобострастно относились ко двору Мин, они создали правительство по китайскому образцу, видоизмененный китайский кодекс законов и создали конфуцианское учебное заведение. Конфуцианское учение вытеснило буддизм — буддийские произведения были сожжены за то, что те «принесли несчастье государству».
Корея в XV и XVI вв. в некоторых областях превосходила Японию, особенно в керамике и книгопечатании. Однако зависимость масс от корыстных бюрократов и алчных помещиков была абсолютной, что совершенно не способствовало развитию предпринимательства и среднего класса. Поэтому Корея не играла значительной роли в азиатских делах, она также не была способна защитить свою территорию от агрессоров.
ОСТРОВА РЮКЮ И ФОРМОЗА
Остров Окинава, на полпути между Формозой (так автор называет Тайвань. —
Пер.
) и Японией, был центром культуры Рюкю, содержавшей китайские, синтоистские и, возможно, полинезийские элементы. Мало известно о предыстории этой цепочки островов. Аборигенные рюкюские институты включали культ женщин-жриц, называемых
нори
, хранительниц священного огня, которые занимали почетное место, пока китайское конфуцианское учение, с презрением относившееся к женщинам, не разрушило этот культ. Самые известные архитектурные памятники на Окинаве, сложные гробницы или склепы, сделанные из коралловых блоков, напоминают южнокитайские семейные мавзолеи в провинции Гуандун.
В XIV веке Окинава разделилась на три королевства. После ста лет соперничества один из лидеров по имени Хаси подчинил весь остров и основал официальный дворец в замке Сюри на юге. Его династия была смещена семьей Сё, которая установила централизованное правление и ввела дзен-буддизм. Сё правили номинально до XIX в. Каждые три года они посылали посольство в Пекин в знак верности вассала. Сё использовали китайскую письменность, подражали китайской архитектуре, так что Сюри, подобно Хэйан и Сеулу, превратился в миниатюрный Пекин. В конце XVII в. Симадзу, вожди клана Сацума в южной части Кюсю, вторглись в Окинаву и установили японское господство.
Формоза, которая больше по размеру любого из островов Рюкю, осталась почти на примитивной стадии развития до XVII в. Его аборигенами было население малайско-полинезийского происхождения, предки охотников за головами, которые еще живут в горных лесах. Конечно, китайские и рюкюские рыболовные флотилии посещали острова, хотя географы не описали его до XX в. Он был промежуточным пунктом для японских пиратов на их пути в Южные моря. Они, вероятно, захватили бы Формозу, если бы голландцы не колонизовали ее в 1628 г.
ВЬЕТНАМЦЫ И ИХ СОСЕДИ
Коренные жители Аннама предположительно произошли от племен, живших в районе Шанхая в IV в. до н. э. В III в. до н. э. китайцы продвинулись к югу от Гуандуна в приморскую равнину, которую они назвали Аннам, или «умиротворенный юг», и господствовали одиннадцать веков. Китайская письменность, конфуцианское почитание предков и семейная солидарность укоренились в аннамской культуре, хотя в 968 г. китайские правители были заменены местной династией Динь.
После завоевания независимости аннамцы совершили экспансию в южном направлении, подавив сопротивление чамского народа, чья цивилизация была индийского происхождения. На какой-то период XV в. империя Мин покорила Аннам, но в 1428 г. военачальник Лой прогнал китайцев на север и основал династию, правившую четыреста лет, хотя ее более поздние представители превратились в марионеток. Южный Аннам в 1568 г. образовал отдельное государство, недавно названное Кохинхиной.
Камбоджа, родина кхмерских народов, расположенная на восточном побережье Сиамского залива, оказалась под сильным влиянием индийской иммиграции до эры христианского летосчисления. Она приняла санскритскую письменность и брахманизм вместо конфуцианских учений, преобладавших в Аннаме. Великий век кхмеров наступил после 800 г. н. э., когда они построили изумительные высеченные из камня храмы и дворцы Ангкора
[53]
, включающие прямоугольник в четыре квадратные мили (10,4 кв. км). Буддизм пришел в Камбоджу очень поздно, как раз перед 1000 г. н. э., смешиваясь с более ранней индуистской религией.
Камбоджийцы покорили нижнюю Кохинхину и Аннам после 1150 г. и контролировали также бассейн южного течения Менама. Однако растущая сила тайских народов заставила кхмеров покинуть Менам, вытесняя их постепенно на восток, пока не захватили в 1431 г. Ангкор. Власть кхмеров ослабла, и их храмы исчезли в лесу.
ТАЙЦЫ ПОКИДАЮТ КИТАЙ
Нынешняя территория долины реки Менам с ее равнинами, засеянными рисом, и высоким кольцом гор, покрытых лесами, была занята кхмерами и другими народами до первой половины христианской эры. Тайцы, предки сиамской расы, жили в это время в Китае, пока не были изгнаны на юг. Происходили последовательные волны тайской миграции, самая большая после 1250 г., когда монголы захватили их исконную родину. Их возможный путь проходил через каньон Меконга к истокам Менама и вниз по реке. Их ранней столицей был Чиангмай. Отсюда их король Рама пробился к соленой воде Сиамского залива. Эти племена также проникли на юг до острова Сингапур, прежде чем там была основана первая малайская колония.
В 1350 г. из своей столицы Аютии (Аюттхаи) в центре долины Менам тайские монархи управляли территориями от реки Салуин и залива Мартабан вниз вдоль Малайского полуострова, в восточном направлении к Южно-Китайскому морю.
Глава 3
НАЧАЛО ПРОНИКНОВЕНИЯ ЗАПАДА В ВОСТОЧНУЮ АЗИЮ
ОБЪЕДИНЕНИЕ ЯПОНИИ
В конце XVI в. Япония была ведущей военной силой в Восточной Азии. Это положение было приобретено благодаря достижениям трех современников, каждый достоин быть причисленным к великим именам в истории: Ода Нобунага, Тоётоми Хидэёси, Токугава Иэясу.
Нобунага, родившийся в семье военного предводителя небольшого ранга, в юности казался таким непреклонным и неуступчивым, что его прозвали Бака, «болваном». Все же в возрасте двадцати семи лет в 1560 г. он утроил размер своего владения. Спустя несколько лет он проявил активность на национальном уровне.
Он увидел, что отсутствие единства в период сёгуната Асикага объяснялось влиянием буддийского духовенства, особенно школ син и монто, чей легкий, доступный догмат спасения посредством обращения однажды к Амида-Будде везде получал признание простого народа.
[54]
Члены духовенства школы монто женились и завещали храмовые владения своим сыновьям, тем самым возникали сильные имущественные интересы и силы, защищающие их.
В 1571 г. Нобунага нанес удар по большому тэндайскому монастырю, который господствовал над Киото с горы Хиэй. Когда он сжег его три тысячи зданий, он продолжил сокращение числа монастырских крепостей школы монто. Император назначил Нобунагу вице-сёгуном, который рядом с озером Бива построил замок Адзути. В конечном счете Нобунага контролировал тридцать две провинции, или половину Японии. Он создал образ победителя, высокомерного и жестокого, хотя и щедрого. По общему мнению, мстя за бестактную шутку, подчиненный напал на Нобунагу и убил его в середине лета 1582 г.
Крестьянский мститель
Нобунага назначил своего внука преемником, оставив его под защитой доверенного советника Хидэёси.
[55]
Регент был сыном крестьянина, низкорослым и с таким сморщенным лицом, что его прозвали «обезьянкой». За двенадцать дней он отомстил за Нобунагу, но не был намерен разделить власть с внуком Нобунаги.
Хидэёси был превосходным командиром, но его одаренность заключалась в умении вести переговоры, определять характер и использовать его недостатки. Он создал стратегическую базу в Осаке, между Киото и Внутренним морем. Отсюда он осуществил покорение Западного Хонсю и в 1587 г. подчинил себе Симадзу, правителей провинции Сацума на острове Кюсю. После этих побед император даровал ему титул тайко, или регента. Хидэёси оценил значение этого символического акта и заверил в своей лояльности, но никогда не консультировался с императором по политическим вопросам.
Северные феодалы мирно приняли условия Хидэёси. Все еще оставались независимыми десять феодов равнины Кванто на юго-востоке. Все они быстро сдались, за исключением клана Ходзо в их огромной крепости Одавара, когда Хидэёси двинулся в восточном направлении. Однако после трехмесячной осады тайко удалось посеять разногласия среди защитников крепости, которые капитулировали. В 1590 г., спустя только восемь лет регентства, Хидэёси контролировал всю Японию.
Власть диктатора никто не мог оспорить. Хидэёси сумел, немного увеличив налоги, дать своему народу такие безопасность и процветание, которых тот не знал прежде.
[56]
Однако Японские острова казались ему слишком малым театром военных действий. Кроме того, на них было слишком мало владений для вознаграждения его сторонников. В 1586 г. Хидэёси приказал подготовить две тысячи десантных кораблей. Он хотел использовать западные провинции как плацдарм для вторжения на континент, «легко осуществимого, как сворачивание циновки». В храме Минамото в Камакуре тайко напомнил духу Ёритомо, что он покорил лишь Японию, но добавит к империи Китай.
План континентальной войны Хидэёси
Между Японией и континентом пролегал только коридор в виде Корейского полуострова. Японские посланцы говорили в Сеуле, что Корее нужно лишь открыть путь для японских армий, ее нейтралитет будет соблюдаться. Шпионы Хидэёси низко оценивали силу Кореи. Корейцы достигли мастерства в керамике, книгопечатании и металлургии, но королевский двор был разделен, дворяне были изнеженными и развращенными, а простой народ не имел ни собственности, ни политических прав. Корейцы научились у китайцев применять артиллерию, но их первое ручное огнестрельное оружие с фитильным замком было в качестве подарка завезено японским посольством. Однако корейский король отказался заключить с японцами предложенный теми союз. «Китай, — протестовал он, — наша родина… Корея не оставит ее».
Хидэёси потребовалось немного времени, чтобы подготовить свои войска. Его люди приобрели ценный опыт в гражданской войне, которая длилась в течение жизни нескольких поколений.
[57]
Все японцы научились пользоваться португальским мушкетом, хотя тот был малоприспособленным к индивидуальным схваткам в сражениях в Японии. Благодаря конкуренции сформировалось жесткое и агрессивное руководство: командующими его десантным авангардом были Кониси Юкинага, сын аптекаря, перешедший в христианство, и Като Киёмаса, сын кузнеца и набожный буддист. Тайко надеялся, что религиозное соперничество между ними будет способствовать их стремлению больше прославиться в борьбе с противником.
Первые отряды десанта захватили Пусан в конце мая 1592 г. Когда новости о несчастье дошли до севера, паника охватила корейские власти. Их единственная армия была разделена на части, и в течение четырех недель два японских подразделения успешно соединились в стенах Сеула.
[58]
К середине июля японцы заняли Пхеньян, и они были почти в ста милях от Ялу. Они легко захватывали замки и города, уничтожая обороняющихся огнестрельным оружием, пока саперы под защитой частично перекрывающих друг друга щитов минировали стены. В ближнем бою корейцы не могли противостоять ужасному двуручному самурайскому мечу. Хидэёси составил меморандум в июне, назначив канцлера Кореи, и отвел десять провинций Китая в качестве феодов киотскому дворянству. Японский император Го-Ёдзэй и его двор начали изучение китайского протокола, готовясь к продвижению к Пекину.
Хидэёси планировал послать свои оставшиеся войска прямо морем к Пхеньяну, откуда все силы двинутся на Пекин. Он мало думал о делах на море. Его флот состоял из военных транспортных судов, предназначенных только для того, чтобы взять вражеские суда на абордаж и сделать их экипажи доступными для японских мечей. Тайко безуспешно пытался получить временно в свое распоряжение от португальцев два боевых галеона. Он пожалел, что не имел их.
Корея имела несколько провинциальных флотилий, лучшей из которых была флотилия провинции Чолла во главе с адмиралом Ли Сунсином.
«Корабли-черепахи»
Ли перехватил армаду, плывшую к Пхеньяну в Желтом море. В этот июльский день произошло одно из решающих морских сражений в истории. 59 японских судов были потоплены или сожжены.
Като и Кониси не могли больше рассчитывать ни на подкрепления, ни на снабжение. Когда коммуникации, обеспечивавшие снабжение, растянулись, корейские партизаны своими нападениями истощали силы японцев. Корейцы могли бы отразить японское вторжение сами, создавая новый патриотизм.
Однако помощь была на подходе. Войска империи Мин вошли в Корею. К февралю они вернули Пхеньян, и в начале весны 1593 г. китайцы вошли в Сеул. К концу октября — ушли с полуострова, и оставшиеся японские силы были прижаты рядом с проливом. Начались мирные переговоры. Хидэёси поразил воображение китайских послов фестивалями цветов и регатами. Тем не менее в 1596 г. конференция потерпела неудачу
[60]
, и в начале 1597 г. японские подкрепления высадились в Корее, чтобы возобновить войну.
Несмотря на помощь Китая, корейцы не могли вытеснить японцев, которые перешли в наступление, захватив три провинции. Тогда старый морской военачальник Ли собрал вокруг себя ветеранов, воскурил фимиам и посвятил себя уничтожению морской силы врага. В конце осени 1598 г. он нанес удар всеми своими силами, потопив 200 кораблей, хотя несколько большее количество кораблей ускользнуло в Кюсю. Победа была омрачена гибелью самого Ли Сунсина на шканцах — одна из последних потерь в семилетней войне.
[61]
Из 200-тысячной армии, покинувшей Японию, — самая большая заморская экспедиционная сила до 1900 г. — четверть не вернулась на родину. Потери союзников были во много раз больше.
[62]
Война была бессмысленной, несправедливой и жестокой. Чувство вины побудило многих вернувшихся японских воинов повесить свое оружие и принять монашество. Корейцы, озлобившись и ожесточившись, веками оставались в состоянии изоляции, они строили мемориалы в каждом месте, где совершались массовые убийства, чтобы поддерживать свою ненависть. Дипломатия вернулась к модели 1590 г.: Япония сохранила свой торговый плацдарм в Пусане; Корея в знак благодарности приняла покровительство династии Мин, но в 1624 г. возобновила корреспонденцию с Эдо. Ношение креста военными подразделениями Кониси связывало, по мнению корейцев, христианскую веру с агрессией.
Терпеливый объединитель
Тучная фигура Иэясу создавала ложное представление о его атлетизме и ловкости. Он обнажал меч и скакал на лошади так же хорошо, как самый прекрасный
буси
. Известно, что выстрелами из аркебуза он поразил подряд трех летевших журавлей. Иэясу не был выскочкой, он родился в семье, родственной Минамото, был достаточно образованным, чтобы почитать Конфуция и переводить буддийские сутры. Бесстрашный, но осторожный, Иэясу позволял горячим головам пожинать пустую, бессмысленную славу корейской кампании, в то время как сам занимался делами своих имений в Кванто. Когда наемному убийце не удалось убить Иэясу, этого человека похвалили за верность и отослали обратно к его покровителям. Однако тот же Иэясу не колеблясь способствовал смерти своей жены и своего сына, руководствуясь чувством преданности Нобунаге. Иэясу отличался от Хидэёси, кроме того, своей бережливостью: его свита состояла всего из тридцати слуг. Никто в его век лучше не понимал всего значения золота. Он оценил обычных людей как «обжор», которых нужно кормить лишь для того, чтобы поощрять их трудолюбие.
Естественно, Иэясу не хотелось передавать власть молодому Хидэёри. Вскоре его коллеги-регенты нашли причину, чтобы обвинить его в нарушении завещания тайко, и объединились, чтобы наказать его. Его главный противник Исида Мицунари занял Киото и захватил многих друзей Иэясу в качестве заложников. Западная Япония встала на сторону Исиды. Генералы, участвовавшие в корейской войне, встали по разные стороны, большинство христиан присоединились к регентам.
Две армии встретились 21 октября 1600 г. около деревни Секигахара вблизи озера Бива. После нескольких часов равного противостояния Иэясу смог перетянуть на свою сторону командующего правым флангом противника, который в решающий момент привел свои силы на помощь Токугаве. Победа была полной, и Иэясу счел необходимым казнить лишь четырех из своих противников.
[64]
Более крупные вассалы были в целом прощены, хотя некоторое число мелких феодалов потеряли свои земли. Никаких мер в отношении Хидэёри и его матери в их замке не было принято.
КИТАЙ: УПАДОК ИМПЕРИИ МИН
Расцвет китайской династии Мин длился сто лет — до середины XV в. В этот период были совершены путешествия Чжэн Хэ, осуществлена реконструкция Великой стены, строительство императорского Пекина со стенами в девяносто девять футов (30 м).
[66]
Тогда готовились великие проекты в области образования, развивались гончарные мастерские Цзиндэчжэнь в Цзянси, чьи многоцветные или сине-белые гончарные изделия стали синонимом Китая во всех концах земли.
В 1428 г. минские императоры потеряли контроль над Кохинхиной на крайнем юге. Спустя поколение они уступили инициативу за пределами Великой стены монголам. На юго-восточных морских границах также появился безжалостный враг: полуофициальный японский пиратский флот.
Полный упадок наступил после восхождения на престол в 1567 г. малолетнего Ван Ли, чье обреченное на неудачу правление длилось пятьдесят три года. Развитие книгопечатания привело к росту числа кандидатов на экзаменах гражданской службы без увеличения количества должностей. Появилась беспрецедентная масса разочарованных людей в поисках работы в чиновничьем аппарате. Некоторые из них пытались сделать карьеру при дворе путем оскопления себя, и таким образом евнухи, которым давно отказывали в доступе к правительственным должностям, стали влиятельными как никогда.
Члены правящих классов успешно ускользали от уплаты налогов, тем самым увеличивая бремя налогов на небольших землевладельцев и сокращая ассигнования на предотвращение наводнений. Серия засух углубила бедственное положение в аграрном секторе. Мелкопоместное дворянство извлекало выгоду из этих хронических невзгод, лишая крестьян права выкупа заложенной земельной собственности. Согнанные с земли крестьяне становились разбойниками или делали себе жилище в лесах юго-запада, что приводило к столкновениям с аборигенными племенами.
Внешняя политика находилась в еще более плачевном состоянии. Война в Корее показала некомпетентность военного руководства. После ее окончания возникла еще большая опасность, на этот раз на северо-восточной границе, исходившая от маньчжурских племен. Минская империя реагировала на это отводом войск в интересах обороны, желая создать нейтральную зону за своими аванпостами. Однако ее подвела география: столица империи Пекин находилась на краю северных степей, слишком близко от противника, чтобы создать свободное пространство для маневра и слишком далеко от населенных центров Китая, чтобы усилить оборону.
ИМПЕРИАЛИЗМ В ЮГО-ВОСТОЧНОЙ АЗИИ
Португальцы появились в малайских водах в 1510 г., действуя со своей базы в Южной Индии. Маджапахитская империя рухнула, после нее остались три существенных фрагмента: султанаты Ачех в северной половине Суматры, Джохор на оконечности Малайского полуострова и Западная Ява. Все приняли ислам в XIII и XIV вв., но взаимное недоверие мешало их сотрудничеству в противостоянии европейцам.
Первой португальской целью был город Малакка, крепость Западного Джохора, контролировавший пролив в его самом узком месте. Герцог Албукерки в 1511 г. захватил Малакку. Она была сильно укреплена, ее гарнизон насчитывал триста европейцев. Португалия начала войну против ислама
[67]
, которую она выиграла, натравливая друг на друга местные государства, сначала помогая Джохору против Ачеха, потом в 1586 г. она разрушила до основания город Джохор.
Вторжение в регион Голландии изменило баланс сил в политике. До 1602 г. десятки голландских судов крейсеровали в восточных водах, часто скрываясь в засаде в Сингапурском проливе, чтобы атаковать галеоны с сокровищами или отрезать путь яванским кораблям с рисом. В 1600 г. б
о
льшая часть Явы управлялась с востока, в Матараме, но западную часть удерживал король Бантама. Португальцы мало тревожили остров. Именно голландцы в 1596 г. обосновались в Бантаме и спустя десятилетия сделали соседнюю Батавию своей штаб-квартирой. В голландских сообщениях индонезийские князья описываются как дегенеративные повесы и бездельники, занимающиеся оргиями в гаремах, как автократические правители. В них экономика характеризуется как плантационный феодализм с торговлей, страдающей от поборов и местных пошлин. Как только в распоряжении голландцев появились сухопутные силы, они стали брать верх над португальскими аванпостами на Целебесе, Молуккских островах и Суматре. В Пераке малайские султаны предоставили им в концессию важные оловянные рудники.
[68]
СИАМ, БИРМА И ВЬЕТНАМ
Тайцы из своей столицы в Аюттхаи контролировали обширные провинции к востоку и югу в середине XVI в. Китай утверждал свой суверенитет над ними, который, правда, носил неопределенный характер, поскольку в них жили китайские иммигранты.
[69]
Однако когда на Сиам напало бирманское королевство Пегу, на его призыв о помощи последовали рассуждения Пекина о достоинствах мира. В течение пятнадцати лет после поражения Аюттхаи в 1568 г. Сиам стал придатком Пегу. Восстановление независимости тайцев произошло при Пра Нарете, который победил бирманского сюзерена и приступил к действиям на востоке, несмотря на вмешательство аннамских и испанских сил, чтобы разгромить короля Камбоджи в 1600 г. В течение полутора столетий Сиам оставался очень сильным государством.
[70]
В долину Менам уже проникли китайские иммигранты, контролировавшие торговлю рисом, и дома их заняли лучший квартал Аюттхаи. Происходил небольшой приток японцев, особенно христианских изгнанников, которые составили королевскую личную охрану.
[71]
Доминирующей силой в долине Иравади в 1560 г. был король государства Пегу, деспот, который поразил одного венецианца тем, что он был богаче и сильнее Великого турка в Константинополе (то есть Мехмеда II, взявшего штурмом Константинополь в 1453 г. —
Пер.
). Его нападения на Сиам ускорили прерывающуюся столетнюю войну. Сиамцы участвовали в разрушении города Пегу в 1593 г. (согласно «Истории Востока», т. 2, с. 214, Пегу был сожжен в 1599 г. —
Пер.
), после чего столица была восстановлена на более безопасной территории в Аве.
Государство Аракан, расположенное на протяженной приморской равнине Бирмы, в 1599 г. захватило дельту Иравади и овладело Зубом Будды.
[72]
Пираты из Аракана, которым часто помогали португальцы, опустошали Бенгалию. Происходил узаконенный экспорт рабов и риса на голландских судах на Яву.
Глава 4
ВТОРЖЕНИЕ ЕВРОПЕЙЦЕВ В ВОСТОЧНУЮ АЗИЮ
Войска Александра Великого впервые принесли европейскую культуру на Восток, и несколько общин в Центральной Азии сохраняли свой эллинистический характер, пока не были поглощены китайской империей Тан. Римляне, решив проблему муссонного цикла, смогли торговать через Аравийское море с малабарским побережьем Индии. Одновременно они приобретали шелк по суше из Китая в период империи Хань.
[73]
В течение столетий после начала торговли по Шелковому пути эта торговля с Европой оставалась в значительной мере односторонней в виде экспорта предметов роскоши с Дальнего Востока. Азия простирается от тропиков до Арктики, поэтому она может предложить разнообразные плантационные продукты европейцам, которые живут в пределах северной умеренной зоны. Кроме того, в это время азиатские художники и ремесленники были самыми лучшими.
Императоры династии Тан давали прибежище многим персам, бежавшим от мусульманских завоевателей. За ними последовали многие арабы, тысячи которых служили в китайских армиях, в то время как другие обосновались в самоуправляемых купеческих общинах. Разграбление Капру вблизи Ханчжоу в 877 г. стоило жизни 125 тысячам иностранцев — мусульманам, евреям, христианам и индийцам — и закрыло Китай на века для иностранного проникновения.
ЕВРОПЕЙСКИЕ ИССЛЕДОВАТЕЛИ
Письмо, полученное в 1166 г. от Пресвитера Иоанна, правителя христианского государства за каспийскими пустынями
[74]
, побудило папу Александра III послать представителя в Центральную Азию. Контакты не были установлены, но в 1245 г. Джованни Карпини, член францисканского ордена, посетил Дальний Восток и вернулся в Европу. По его маршруту несколько десятилетий до этого прошли войска Чингисхана, основав
Pax Mongolorum
.
Карпини, имевший при себе посольскую грамоту, был хорошо принят. Он написал отчет первого европейского очевидца о пребывании при монгольском дворе.
Спустя восемь лет другой францисканец, фламандец Вильгельм Рубрук, посетил великого хана в качестве посла французского короля Людовика IX. Он обнаружил в Каракоруме христианскую церковь, а также две мусульманские мечети. Европейские инженеры обучали монголов осадной технике для ее использования против китайских городов, окруженных стенами.
Перед возвращением Рубрука венецианские купцы Маттео и Никколо Поло отправились к монголам на Волгу, а оттуда на восток к Хубилай-хану. Там им предложили привести с собой сто христианских экспертов в области «семи наук», которые обсудили бы богословские вопросы с шаманами. Многие уйгуры знатного происхождения, включая мать хана, ранее приняли несторианское христианство. Хубилай, вероятно зная о прогрессе европейцев в медицине и механике, зондировал почву для приглашения европейских технических специалистов. Со Средних веков Восточная Азия приветствовала приезд западных инженеров, но, удовлетворенная своей собственной культурой, с подозрением относилась к западным богословам и миссионерам.
Братьям Поло не удалось привлечь для работы на Востоке европейских священников или технических специалистов
[75]
, но они вернулись с Марко, сыном Никколо, следуя через равнины Кашгара и Гоби, ко двору в Ханбалыке, будущем Пекине. Монгольские воины, сами чужестранцы в Китае, вероятно, больше доверяли иностранцам, чем своим китайским подданным. Марко Поло, красивый и легко адаптирующийся к новой обстановке молодой человек, высоко поднялся при дворе Хубилая, благоволившего к итальянцу. Он побывал по административным делам в Монголии и почти во всех провинциях Китая и южных зависимых от монголов землях в течение своей девятнадцатилетней службы при ханском дворе. Он первым из европейцев описал Тибет, Бирму, Сиам, Индокитай, индонезийские острова и Бенгальский залив.
МОРСКАЯ ТОРГОВЛЯ С АЗИЕЙ
С крушением Монгольской империи почтовые станции и гарнизоны на многих землях Азии исчезли. Националистически настроенные императоры династии Мин совершенно не были заинтересованы в приезде иностранцев в Китай. Они начали исследовать Южные моря в своих целях. В 1342 г. арабский летописец сообщил о пятнадцати больших китайских судах в Калькутте в Индии. Спустя шестьдесят лет корабли флота адмирала Чэн Хэ доплывали до берегов Восточной Африки, требуя по дороге уплаты дани с местных правителей. После в течение длительного времени китайские капитаны продолжали бороздить воды Индийского океана. Фарфор, слишком хрупкий для транспортировки на верблюдах, можно было безопасно доставить морским путем. Прекрасные керамические изделия эпохи Мин ввозились в Индию и арабские страны, и первые китайские товары появились даже в Англии до 1540 г.
Сбыт гвоздики и перца с Зондских и Молуккских островов некогда был монополизирован индийцами. Затем арабы не только монополизировали торговлю специями, скупая товар, но к 1500 г. обратили в ислам малайских султанов. Они были в дружественных отношениях с венецианцами, которые распространяли восточные товары по Европе. Только когда турки покончили с влиянием арабов на море, христианские государства были вынуждены искать новый водный путь к восточным пряностям.
ПРЕДПРИИМЧИВОСТЬ ПОРТУГАЛЬЦЕВ
Португальские мореплаватели, огибая Африку в 1498 г., закрепились в Гоа на малабарском побережье Индии. Их целью было не только приобретение пряностей, но и уничтожение турецких и арабских баз по другую сторону Суэца и лишение мусульман доходов от торговли, которые способствовали их активности в Средиземном море.
Лишь спустя одиннадцать лет после первого прохода Васко да Гамы за мыс Доброй Надежды герцог Албукерки захватил Малакку в узком заливе между Суматрой и Малайским полуостровом, ворота в Китайские моря. Здесь португальцы получили информацию обо всем Дальнем Востоке. Они быстро продвинулись до Молуккских островов, источника прекраснейшего перца, и проследовали до Сиама, где наемники из их числа, нанятые сиамским королем, помогли отразить бирманские атаки на его столицу Аюттхаю. Другие португальцы поступили на службу к бирманским государствам. Один солдат удачи Филипе де Бриту объявил себя королем Сириама, района нынешнего Рангуна, в XVII в. и приказал своим буддийским подданным перейти в католическую веру.
В каждом восточном государстве португальских мушкетеров охотно нанимали — и боялись. Жестокость новоприбывших контрастировала с мягким поведением арабских торговцев, которые редко вмешивались в местную политику. Было трудно отличить раннюю европейскую торговлю от простого пиратства. Христиане вели меновую торговлю там, где они не могли грабить. Они оправдывали свое насилие как божественную кару на язычников.
Соперничающие между собой индонезийские султаны не были достойными противниками для португальцев, но Китай оказался слишком большим, чтобы они могли угрожать ему. Португальские фидалго
[76]
обычно рассматривали китайские торговые джонки в иностранных водах как законный приз. В 1516 г. Рафаэл Перестрелло стал первым европейцем, достигшим Китая морем. Спустя несколько месяцев на собственной галере прибыл Фернау Андраде, за ним приплыл его брат Симау. В 1550 г. португальцам было разрешено выгружать грузы на острове Сань-чуань у дельты Кантона. Позднее правитель Гуандуна отвел им полуостров Макао, в 50 милях (80 км) ниже Кантона в устье Жемчужной реки. Макао не был завоеван — португальцам вначале было запрещено строить форты или иметь в своем распоряжении производительные земли.
ВОЗНИКНОВЕНИЕ ДИПЛОМАТИИ КАНОНЕРОК
Гордые фидалго полагали, что унизительно заниматься бизнесом в обществе, где в социальном отношении купцы приравнивались к слугам. Возмущение было взаимным, потому что китайцы считали привычки и обычаи шумливых, волосатых, «краснолицых» незваных гостей почти невыносимыми; в особенности им не нравилось вести переговоры с варварами, которые входили с мечами в комнату Совета. Однако португальцы были необходимы: их корабли, не столь большие, как китайские военные джонки, были более пригодными для плавания, лучше управляемыми и вооруженными эффективными латунными пушками. Китайцы были робкими, осторожными мореплавателями, держались близко к берегу, а португальцы смело передвигались в открытом море. Осторожные китайские купцы отправляли свои товары на иностранных судах, которые могли обгонять японские пиратские корабли и побеждать их.
Поскольку португальцам было запрещено входить в китайские порты, португальские торговцы обычно находились недалеко от берега и перегружали товары на другие суда. Когда в 1542 г. на одной галере производились такие работы, она была унесена тайфуном через Красное море к берегам Японии. Экипаж (первые белые люди, прибывшие в Японию) был хорошо принят японцами, и местные кузнецы сделали шестьсот копий португальского огнестрельного оружия для армий княжества Сацума.
[77]
Китайское правительство проявляло мало интереса к западному оружию до 1630 г., когда несколько артиллеристов были доставлены из Макао при запоздалой попытке остановить маньчжурское вторжение.
В 1550 г. началась регулярная торговля между Макао и Японией, которая продолжалась девяносто лет. Португальцы сначала использовали флотилии небольших кораблей, а позже отдельные каракки до 12 тысяч тонн. Эти большие корабли более 150 футов (45 м) длиной были неуязвимы для вооруженной атаки, хотя семь раз были приведены в негодность тайфунами в 1580–1618 гг. Считавшиеся самыми хорошими кораблями XVI в., они были построены из бирманского тикового дерева. Манильские галеоны также начали строиться на восточных верфях из филиппинских деревьев с твердой древесиной.
Колонии Португалии со временем стали почти автономными. Ее моряки редко возвращались в Европу, но оставались жить на Дальнем Востоке, занимаясь там торговлей между портами. Путешествие из Индии в Японию туда и обратно могло занимать два года. Отправившись из Индии в апреле, каракки находились летом в Китае, ожидая осеннего муссона, который должен был привести их в Японию к ноябрю.
Товары со всего мира сосредотачивались на португальских складах. Западные машины, стекло, часы и шерсть вместе с индийским текстилем из хлопка сосредоточились в Гоа. В Малакке шкуры оленей и хищных зверей, а также ароматические деревья грузились на корабли. Они обменивались в Макао на шелк. В Японии каракки загружались медными слитками, используемыми для производства пушек (в арсенале Макао), которые доставлялись даже в Европу. В некоторые годы экспортировалось также серебро, которое китайцы предпочитали любым другим товарам
