Сим победиши

Крусанов Павел Васильевич

– Клянусь, мы победим, – сказала Мать своим генералам. – Быть может, не сразу, но победим.

До того, как она прослыла Надеждой Мира, во времена медленные и молодые, ее звали Клюква. Она родилась в год трех знамений: тогда солнце и горячий ветер сожгли великую евразийскую степь, а на другой щеке глобуса, в Бразилии и Колумбии, снежные ураганы уничтожили плантации кофе. День ее рождения был темен от затмения, которому не нашлось причины, а накануне три ночи подряд люди не видели луны, астрономы Империи не узнавали небесных фигур Зодиака, и алая хвостатая звезда висела над черной землей. Но вспомнили об этом потом, когда Клюква, никого не родив, стала Матерью и Надеждой Мира. Отлистав великую книгу сущего назад, предсказатели и астрологи, понаторевшие в шарадах чужих судеб, прочли в ней различное: враги говорили, что в тот год открылись врата преисподней, дабы впустить в мир гибель человеческую; сторонники толковали знаки иначе – беды дались не за грех, но за грядущий дар.

Родителей Клюква не знала. Мать подбросила спеленыша цыганам, решив, что дочь – вялая проба творения, существующая на грани небытия. Она была права, но у нее не хватило любви и нежности догадаться, что с того места дочери видны пространства по обе стороны границы.

Однажды вблизи табора, разбитого под боком у монастыря, Клюква повстречала чернеца. В руке его был совок, каким выкапывают корешки и лекарственные травы. «Игумен скоро поправится, – внезапно сказала Клюква. – Его грехи уже позади него». Монах отвел девочку, напуганную собственной прозорливостью, в монастырь и, убедившись, что парализованный ударом игумен вновь говорит и без чужой помощи садится на кровати, накормил оборванку пареной брюквой и подарил ей свой совок, который хоть и был невелик, но обладал дивной силой – мог войти в любой самый твердый камень.