Полупрозрачная плоскость, напоминающая растрескавшийся в некоторых местах огромный лист плексигласа с мерцающими в толще пластика разноцветными огоньками толи плывущий, толи просто медленно дрейфующий средь клубов тумана, в редких разрывах которого далеко внизу виднеются причудливые переплетения ажурных конструкции. Вокруг нет больше ничего, только эта странная плоскость, на поверхности которой абсолютно чужеродным явлением смотрится стоящий на ее краю человек в несколько помятом сером твидовом костюме. Он задумчиво смотрит перед собой несколько нервно поигрывая желваками скул, словно решая внутри себя какую-то сложную дилемму, однако луч света за спиной заставляет его «вынырнуть» из омута раздумий и обернуться.

— Рад вас лицезреть, Корректор.

Мужчина почтительно склоняет голову, приветствуя, появившуюся рядом с ним полупрозрачную фигуру, лишь очертаниями напоминающую человеческую.

— Взаимно, Смотрящий.

Прозрачная фигура кивает в ответ, затем оглядывается. Его голова словно причудливый радар поворачивается вокруг своей оси, буравя горящими глазами окружающий туман.

Как говорится: «Скоро сказка сказывается, да не скоро дело…». Вот и со мной так. Желание устремиться в погоню за похитителями Гаи у меня присутствовало, а вот с возможностями было пока все еще туговато. Несмотря на все регенеративные способности моего организма, рана заживала трудно и болезненно, хотя местный эскулап постоянно заверял меня, что любой другой на моем бы месте давно отдал душу местным богам. Я конечно мысленно с ним соглашался, ибо прекрасно понимал, что выжил лишь благодаря помощи Наблюдателя. Признаюсь, утешало это не особо. Гая была в руках неизвестных, а это волновало меня куда больше чем собственное здоровье, однако все попытки отправиться в дорогу заканчивались где-то на середине улицы, откуда меня в состоянии прострации возвращали обратно в трактирную комнату заботливые сельчане. Тем не менее, на следующий день я с упорством бьющейся о стекло мухи предпринимал новую попытку, и все повторялось заново. За неделю это уже стало сродни какой-то привычки и развлечением для всей деревни, мне кажется, некоторые зеваки даже ставки делали, до чьего плетня я доберусь во время следующего захода. В результате доктору это надоело, и он пригрозил бросить мое лечение, коли его непутевому пациенту так хочется расстаться с жизнью где-нибудь на обочине дороги. Выразил, надо сказать, он это не самыми культурными словами, причем многие из них я слышал впервые, мысленно подивившись фантазии местного языкового фольклора. Отповедь надо сказать подействовала, и я как послушный мальчик следующую неделю практически не вылезал из кровати, глотая жутко противные настойки и с недрогнувшим лицом переживая довольно болезненные перевязки. На грудь надо сказать смотреть даже не хотелось, рана была похожа на небольшую воронку от снаряда внутри которой просматривались кости и судя по всему кусок легкого. Тем не менее, по окончании второй недели лечение стало приносить свои плоды, и я уже смог прогуливаться до озера, не рискуя свалиться бездыханной тушкой у очередного покосившегося забора.

Естественно перво-наперво я поперся к тому месту, где меня чуть не убили и, врубив свое иновидение на полную мощь, попытался отыскать хоть какие-то следы нападавших — тщетно. Впрочем, а на что я рассчитывал? На цепочки отпечатков ног подсвеченных красным светом, мерцающий в воздухе шлейф запаха пота таинственного стрелка или может случайно оброненную карту с отметкой базы злоумышленников…. Глупо, наивно, бредово. К тому же я ни разу не следопыт, да и времени прошло больше месяца. Так что единственное, что удалось найти так это пару гильз рядом с лежкой снайпера, которую мне все же удалось вычислить, после трех дневного прочесывания растущего вдоль берега озера кустарника. И знаете, если судить по калибру этих гильз, стреляли в нас из чего-то похожего на противотанковое ружье не меньше. Уважают, мать их. Вот только выстрел, как помнится, был один… или нет. Последнее беспокоит, ибо навевает вопрос о том насколько стоит доверять словам свидетеля рассказавшему, что видел похитителей, уводящих Гаю в сторону старого форта. Судя по словам местных, он немного того, хотя лично сам я с ним поговорить так и не смог, ибо пока валялся тот уехал с отцом по каким-то важным делам в Надию и до сих пор не вернулся. Вопросы, вопросы, но что делать дальше, как поступить….

Я щелкнул указательным пальцем по одной из гильз, заставив латунный цилиндр упасть на стол и, сделав полукруг, подкатится к краю столешницы. В любом случае делать мне тут больше нечего, рана подзатянулась. на ногах дай бог более-менее стою, пора и честь знать. Да и деньги, оставшиеся мне в наследство от Гаи, кончаются. Нет, местные жители конечно люди добрые и помогали вполне бескорыстно, однако мне самому не хочется быть неблагодарным, а посему постарался оплатить свое содержание и лечение, запуская руки в кошель магички. Совестно конечно, но своих денег у меня оставалось «кот наплакал», да и не нужны они мне как-то были до этого. А еще дочь хозяина таверны принялась строить мне глазки, и с каждым днем внимание с ее стороны становилось все более настойчивым. Нет, она конечно девчонка молодая (даже слишком) и симпатичная, но…как объяснить…. Верный я чтоль. Пока не разберусь с одними чувствами новые не завожу, а от Гаи я буквально млел, даже больше чем некогда от Таиль и на сердце у меня сейчас довольно погано. Так что это в некоторой степени навязчивое внимание со стороны девушки раздражало меня с каждым днем все больше и больше. Все, нужно идти.

Я поймал собравшуюся свалиться на пол гильзу, встал со стула и, кинув ее в раскрытую горловину стоявшего на кровати рюкзака, решительным движением затянул ремень. Перекинув его через плечо, я подхватил прислонённую к кровати и завернутую в кусок ткани катану, на миг замер на пороге, оглядывая ставшую почти родной для мня комнату и, вздохнув, аккуратно затворил за собой дверь.

Грега я встретил меня на крыльце. Хозяин таверны сидел на небольшой скамеечке и был похож на старого кота, пригревшегося в лучах заходящего солнца. Правда, увидев меня, он тут же встрепенулся, но заметив рюкзак, как-то сразу сник и погруснел.

Натан Авикс почтительно поклонился вошедшему в зал невысокому полноватому мужчине, на голове которого тускло поблескивала серебряная тиара венценосца и замер, дожидаясь разрешения заговорить. Правитель Тании бросил на него быстрый взгляд, затем перевел его на стоящего рядом архиепископа и, поприветствовав того коротким кивком, быстрым шагом подошел к окну.

— Прекрасная сегодня погода, господа, — сказал он, приоткрывая одну из створок и впуская внутрь теплый ветерок, тут же весело зашелестевший тяжелыми бархатными портьерами. — Думаю, охота сегодня удастся, поэтому предлагаю закончить со скучными делами поскорее и придастся развлечениям. Так что давайте, господа, кратенько и по существу. Начинайте, ваше преосвященство.

— Мой император, спешу вам сообщить, что все подозрения насчет Эндриса Варка оказались верны. Его эксперименты в применении так называемой «магии крови» перешли все разумные пределы…

— Он замышлял что-нибудь против короны? — перебил священника император.

— Нет, ваше величество, но….

Проход к тоннелям внутри горы нашли после двух дней непрерывных поисков, да и то совершенно случайно. Один из солдат просто провалился в неглубокую расщелину и обнаружил там полузасыпанную узкий вертикальный колодец, видимо когда-то выполнявший роль естественной вентиляции. Правда ширина была недостаточна для прохода не то что человека, но даже собаки, однако при помощи магии Эллара его удалось расширить. Внизу обнаружился довольно широкий и почти не пострадавший от времени коридор, ведущий куда-то вглубь горы. Решено было спускаться и исследовать его, оставив наверху лошадей, нескольких солдат и Неллу со своими подручными, которые совершенно не горели желанием лезть куда-то под землю. Впрочем, остальные тоже не разделяли оптимизма по поводу найденного прохода, справедливо считая, что за прошедшие века скорей всего они пришли в негодность. Пожалуй, единственными членами экспедиции, обрадовавшиеся данной находке, были Сагер с Баркиным. Археологи впервые забыли о взаимной неприязни и с энтузиазмом устремились вглубь тоннеля, напрочь позабыв о чувстве самосохранения и притормаживая лишь перед каким-нибудь обычно засыпанным ответвлением, дабы обсудить его назначение. В конце концов, Эллар вынужден был вмешаться, приказав ученым держаться в середине отряда или возвращаться наверх и дожидаться результатов обследования прохода там.

Двигались вперед неспешно, порой натыкаясь на завалы, останавливаясь, и разбирая их вручную, так как Эллар опасался использовать свою магию из-за вероятности обрушения покрытого трещинами свода тоннеля. В такие моменты гном с Сагером отходили в сторонку, зажигали свои магические огоньки поярче, и принимались рассматривать найденные во время пути артефакты. В основном это были почерневшие от времени медные монеты, да пара каких-то железок похожих на пряжки от солдатских ремней, но настолько разъеденных ржой, что понять, что на них изображено не представлялось никакой возможности.

Если честно, то под землей Гувер совсем потерял ход времени и о том, что его прошло достаточно, напоминал лишь недовольно бурчащий желудок да неприятное «сосание под ложечкой». Наверное поэтому он не удивился, когда поравнявшийся с ним гном на его вопрос заявил, что с момента их спуска в тоннель прошло более пяти часов. Тем не менее, по прикидкам полковника, продвинулись вперед они не очень далеко, так как довольно много времени уходило на расчистку завалов и исследование боковых проходов, которые обычно заканчивались либо вырубленными в скале огромными комнатами, либо все теми же завалами. Эллар уже хотел возвращаться назад, ибо никто из эльфов разумно не желал ночевать под столь зыбкими сводами древнего тоннеля, как тот неожиданно раздвоился, одним концом упершись в рухнувший свод, а другим устремившись куда-то вниз. Решили сделать привал, дабы обсудить, как поступить дальше. Гном с Сагером дружно высказались за продолжение пути, а Гувер неожиданно для самого себя поддержал коммандера, предлагавшего вернуться и продолжить исследования на следующее утро с новыми силами. К сожалению, толком отдохнуть им так и не удалось. Едва их небольшая группа приблизилась к выходу, как сверху послышались приглушенные расстоянием звуки стрельбы. Баркин сразу предположил худшее, но к счастью атака некроводов не подтвердилась, хотя на лагерь действительно напали, вот только на этот раз это была пара странных существ по виду похожих на огромных летучих мышей, которых Дворкин тут же окрестил каменными горгульями.

— Это еще маленькие особи, наверное, совсем юные, — говорил он, взволнованно поправляя очки и записывая в блокнот результаты обмера. — Взрослые достигают размера человека, а размах крыльев у них больше шести метров, представляете, господа, шести метров.

— Дружище, ты опять хочешь нас уверить, что это очередное чудище из старых мифов, а не просто летучая мышь-переросток, — сказал Баркин, с отвращением за тем как историк ковыряется указательным пальцем в пасти мертвого животного. — И какого демона ты там копаешься?

Дверь, просто здоровенная двухстворчатая дверь в скале, в которую упирается широкая и явно часто используемая дорога. И где тут спрашивается обещанный поселок горняков? Хотя может он за дверью, как говорится «где живем там и работаем, не отходя от кассы». Причем я, кажется, знаю кто эти таинственные горняки. Один из знакомых Гаи во время нашего пути по тракту упоминал о нескольких гномьих тейпах обосновавшихся в этом регионе, так что вполне возможно, что сейчас мы стоим у входа в одно из их поселений. Только вот как внутрь-то попасть? Ни ручки тебе, ни звонка, ни даже какого-нибудь сидящего у входа сторожа на табуреточке в обнимку со старенькой берданкой.

— Скажи слово «друг» и входи, кажется, так там было, — пробормотал я, разглядывая завитушки на покрывавшем дверь причудливом узоре, в тщетной надежде отыскать хоть какой-то намек на устройство, позволившее сообщить хозяевам о присутствии гостей.

«О чем это ты там бурчишь?» — тут же поинтересовалась Колючка.

— Да так, вспомнил одно заклинание из книги, помогающее открывать подобные двери.

«Помогло?»

В одну реку.

Осень наступила как-то неожиданно резко. Еще несколько дней назад нас мучал дневной зной, приносящий с собой кучу назойливых мух и мелкой мошкары, а уже сегодня задул холодный ветер, заставив напялить на себя теплые куртки, а зелень листвы кой-где подернулась «золотым» налетом. К счастью небо оставалось безоблачным, хотя я помнил, что раньше это время года всегда славилось частыми холодными дождями. Впрочем, за прошедшие века погода в регионе вполне могла измениться, и косвенно на это указывал тот факт, что раньше в этих местах была каменистая пустошь, соседствующая со степью, а сейчас все это пространство было покрыто густыми смешанными лесами. Флойрина подтвердила мою догадку, сказав, что климат действительно несколько поменялся и стал более мягким, а снег если и выпадал, то ближе к концу года и не ложился больше чем на пару месяцев. Это радовало, ибо на поиски башни Тавора, где в его кабинете я впервые и повстречал Ри, могло уйти достаточно времени, а мы были совершенно не готовы к возможной зимовке.

Я поежился от налетевшего ветерка и задумчиво посмотрел вниз с отвесного обрыва, на краю которого я стоял, разглядывая раскинувшееся внизу древесное море. Все так изменилось. В прошлом я исходил эти места вдоль и поперек, зная тут каждый камень, каждый укромный уголок, каждую чертову аномалию, но сейчас…Твою ж, глазу совершенно не за что зацепиться, а ориентир нужен просто позарез. Я сделал шаг назад, развернулся и задрал голову, осматривая уходящие каменистые отроги Скалистых гор, кое-где покрытых редким кустарником и низкорослыми деревцами. Ну не знаю, эти вершины вроде знакомы и по идее между ними должна находиться седловина Чарат-Нагыр, что в примерном переводе с гномьего означает «мгла, дующая тебе в спину», хотя лезть, проверять, желанья никакого нет. Путь это конечно сократит, но и в те-то времена проход через нее был чистым самоубийством, чего ожидать там сейчас, можно только гадать. Нет, лучше уж потихоньку, понизу, вдоль отрогов, по предгорью, тем более если я прав, то идти не так уж и далеко. Едва заметное волнение слоев реальности, словно кто-то осторожно протискивается между ними, стараясь ступать как можно осторожнее. Хм, на этот раз значительно лучше, почти застала меня врасплох.

— Привет, красавица, — сказал я, не оборачиваясь.

Небольшой поселок у подножия горы, точнее даже не поселок, а несколько приземистых зданий: десяток торговых лавок, небольшая гостиница, да пара питейных заведений. Городок — построенный специально для торговли, чтобы пришлый люд не совал свои носы в дела подгорного города, не шатался по его улицам, лупая глазами на подземные красоты, затевая нелепые свары. Натан еще помнил то время, когда улочки поселка были забиты торговцами и просто людьми, пришедшими издалека дабы купить какую-нибудь поделку гномов, однако сейчас он явно переживал не лучшие свои времена. Большинство торговых лавок были закрыты, часть из них зияла глазницами пустых окон и провалами в некогда добротных черепичных крышах, а двухэтажное здание гостиницы выглядело изрядно потрепанным. К его удивлению один из кабаков все еще работал и даже мог похвастаться приличным количеством посетителей, большинство из которых, правда, были из подгорного народа.

— Как-то у вас тут все печально, — бросил Авикс, задумчиво смотря в запылённое окно.

— А кто в этом виноват? — буркнул сидящий напротив него гном. — После того как вы отвели свои войска люди боятся сюда соваться, с озерными не особо поторгуешь, денег у них немного, а рыбу…. Все склады уже ей забиты и смотреть на нее не могу.

Он демонстративно отодвинул от себя тарелку с грудой рыбьих костей и, бросив задумчивый взгляд в пустую кружку, потянулся за стоящим у окна кувшину с пивом.

— Бовир, ты как всегда преувеличиваешь, — улыбнулся Натан, пристально смотря в нахмуренное лицо своего старого армейского товарища, который за прошедшие годы изрядно раздобрел, превратившись из легкомысленного повесы, падкого на женщин всех рас и возрастов, в респектабельного, уважаемого в клане мастерового. — Думаю тут все дело в жадности ваших старейшин, что непомерно взвинтили цены и увеличивающемся с каждым годом количестве аномалий на старой дороге.

Мощные гранитные блоки темно-серого цвета, подогнанные так, что в щели между ними не прополз бы и муравей, они едва видны и то только из-за того, что применяемый для скрепления раствор был белоснежного цвета. К тому же все отполировано чуть ли не до зеркального блеска, довершают все арочные своды с неуместно смотрящейся здесь причудливой лепниной.

— Ну как тебе?

Я поворачиваюсь к стоящему за моей спиной Райзену и пожимаю плечами.

— Красиво, но прочно ли? Все эти арки, резные колонны, лепнина….

— Мастер Далар обещал, что тысячу лет простоит, а ему я верю, как самому себе.

Белая тень скользнула сквозь ветви кустарники и замерла рядом, превратившись в изящную белоснежную волчицу, пушистый хвост которой нервно бил по бокам, а из приоткрытой пасти вырывалось тяжелое после стремительного бега дыхания.

Лежавший меж корней дерева Авикс, откинул маскировочную накидку, делавшую его похожим на груду опавшей листвы, приподнялся на локте и, призывно махнул рукой, заставив зверя направиться в его сторону.

— Ну что там? — спросил он, едва волчица улеглась рядом.

«Около полусотни родарцев и какой-то тип в черном плаще. Судя по всему, какая-то важная птица. Эльфы перед ним стелются, как сучки перед кобелями вовремя течки, чуть ли не с оркестром встречают».

— Вот как, интересно, — задумчиво пробормотал Натан в слух, отстраненно поразившись не очень культурному мыслеобразу ее речи, а мысленно добавил: — «Лицо не рассмотрела?»

Они лежали обнявшись на колючих гномьих одеялах, брошенных поверх нескольких охапок пожухшей травы, что едва прикрыла каменный пол. Холод остался где-то за стенами пещеры, а в ее глубине, где темноту разгоняло яркое пламя костра, под плащами и маскировочными накидками, служившими им в эту ночь покрывалами, было довольно тепло и уютно.

— А что тебя на самом деле связывает с матриархом. Почему ты ей служишь? Ведь, насколько я знаю историю, ваш род не очень ладил с такими как я чистокровными, — поинтересовалась Ласа, задумчиво разглаживая волосы на его груди.

Натан скосил глаза на подругу, затем уставился в потолок пещеры, но «ласковый» укус в ухо заставил его вернуться из пучин воспоминаний.

— Ну скажи, — помурчала юная волчица, раздвигая гриву волос острыми треугольниками ушей. — Мне же интееррресно.

— Да долгая история, — нехотя ответил Авикс, проводя рукой по волосам девушки. — Если коротко, то Реназия спасла меня из многовекового заточения.