Голливуд, подобно сказочной стране Оз, имеет свои странные особенности. Здесь перед Рождеством деревья пускают свои листки под девяностоградусным солнцем. Здесь ярко освещены рестораны, а дамы в субботу вечером ходят по бульварам в брюках и норковых шубках. Утренние газеты стоят 5 центов, а вечерние – 2 цента. Люди стоят в очередях. Все, что случается в Голливуде, считается более интересным, чем такое же событие в Цинцинатти или Джерси.

Так, когда лопнул «Огиппи Ваббл», волновались все, а не только держатели акций, и за одну ночь это слово стало известным повсюду. Это не преуменьшение. Огиппи устоял на ногах, несмотря на катастрофу. Пока же дело не дошло до суда, адвокат Анатоль Руиг готовился к борьбе. В это удивительное время долговязый сын Солли Спета строчил статьи в «Лос-Анджелес индепендент», несчастные держатели акций выли у ворот «Сан-Суси», за которыми сам Солли Спет невозмутимо пересчитывал миллионы.

Это было диагностической ошибкой, иначе Солли никогда бы не приехал в Калифорнию. Врачи рекомендовали ему этот климат, гольф, солнечные ванны. Сначала Солли не собирался что-либо делать. Но то ли горы повлияли, то ли солнце, которое ему рекомендовали врачи, так или иначе, он принялся умножать свой капитал. Итак, Соломон Спет поднялся, прикрыл свою наготу и начал оглядываться. И нашел он Риса Джардена и маленького Анатоля Руига. И из всех его владений его выбор пал на известную «Огиппи гидро-электрик девелопмент». В то же время Солли встретил и Винни Мун, но его интерес к Мун носил скорее эстетический характер, чем коммерческий, но это другая часть истории. Солли всегда обращал внимание на искусство. Винни стала его протеже и уверяла всех, что все началось с родства душ.

Организация и развитие «Огиппи гидро-электрик» началась в те дни, когда тяжелая индустрия была в упадке из-за законов, принятых в Вашингтоне. Но Солли был умен. Тем не менее, он не мог добиться успеха без помощи Риса Джардена, который играл важную роль в местных промышленных кругах. Рис, этот первоклассный яхтсмен, гимнаст, игрок в гольф и коллекционер спортивных принадлежностей, был необходим Солли по разным причинам. У него был дополнительный капитал, он носил магическое имя – Джарден, и не занимался ничем, кроме большого бизнеса.

Когда «Огиппи» перекочевала со страниц финансовых вестников на страницы дела, которое вело Лос-анжелесское Центральное детективное бюро, этим крайне заинтересовался Фитцжеральд, одноклассник Риса Джардена /Гарвард, 1908 год/ и начальник Вальтера Спета. Но удовлетворить свое любопытство оказалось крайне тяжело. За Винни Мун был ее шимпанзе и старый итальянский рапирист, за спиной которого стояли тысячи потенциальных убийств, и Фитцу ничего не оставалось, как довольствоваться обычной информацией.

Шли дни, и Вальтер Спет безнадежно думал, что Валери Джарден решила сделать его жизнь невыносимой. Он понимал, что мисс Джарден красавица, и это еще больше раздражало его. Вальтер боролся с собой днем и ночью. Он даже окунулся в ночную жизнь Голливуда, посещая ночные варьете с красивыми женщинами. Но все это привело к одному – его еще больше тянуло к Валери.

Будучи совершенно слепым относительно устройства женщин, ему и голову не приходило, что мисс Джарден испытывает тоже самое. Но Рис Джарден разбирался в этом лучше его, поскольку он был не только физическим отцом, но и на шестьдесят процентов заменял мать.

– Я нашел прошлой ночью мокрый платок на террасе. В чем дело, молодая леди? – поинтересовался он как-то утром, когда Пинк терзал его тело на гимнастическом столе.

– Ни в чем, – буркнула Валери и машинально схватилась за сумочку.

– Ерунда! – заявил Пинк, массируя хозяина. – Опять была борьба с этим чокнутым грубияном.

Великое наводнение к середине ночи добралось и до «Сан-Суси». И Вальтер, и Вал, и Винни Мун с Джо-Джо, и Пинк, и Рис Джарден сидели на крыше и слушали, как внизу сердито шумит вода. Неожиданно луна осветила фигуру Соломона Спета, затем она снова ушла за облака. Наконец, начало светать, но ничего, кроме воды, Вал не заметила. Наступал серый день, и кругом была одна вода. Затем вода немного спала и они смогли вернуться в дом.

Вал сидела за туалетным столиком и мрачно смотрела в зеркало.

– Ты скоро, кошечка? Бекон подгорает, – постучал к ней Рис.

– Папа! Ты не должен готовить завтрак, – кинулась она к отцу. – Я мигом все приготовлю.

– Я рад, кошечка, что ты становишься самостоятельной.

После ленча Пинк сказал, что ему надо на Мелроуз, и Джарден высадил его возле студии.

– Теперь мы можем ехать к себе, – произнес Рис, когда Пинк ушел.

– Почему бы и нет? – улыбнулась Вал.

Сейчас она чувствовала себя лучше, особенно после доброй порции шерри и цыплят по-кавказски. Ложкой дегтя в бочке меда был Вальтер. Он неожиданно покинул их в мрачном настроении. Пока они ехали, Вал все время размышляла о нем. Она определенно хотела бы сделать что-нибудь с Вальтером, так больше не может продолжаться. Конечно, он сделал глупость, отказавшись жениться на ней. Все это глупо и опасно, если учесть его ссору с отцом.

– Вот мы и приехали, – доложил Рис.