Я родился 4 сентября 1946 года. Для кого-то это просто некое число в календаре, имеющее значение разве что для меня самого и моих близких. Но для людей того времени и факт моего появления на свет, и дата, и счастливое лицо моей матери имели особый смысл: это отец вернулся с войны!..

Когда много лет спустя, отчасти в шутку, а отчасти всерьез, я возьмусь за эскиз нашего фамильного герба, который мог бы отразить историю и дух моей большой семьи, первым я нарисую силуэт вздыбленной лошади. Это символ наших крестьянских корней. Символ энергии, которой всегда хватало и на тягловую, изо всех сил работу, и на тягу к свободе, и на движение вперед — постоянное, ровное, сильное. Очертания крепости подчеркивают не только прочность нашего дома, но и потребность всегда в него возвращаться — хоть с победами, хоть с бедой.

Стоило прожить жизнь, чтобы понять, как созидательна детская память. Тот дом, с которым связаны мои первые впечатления: саманный дом с мазаными, из той же глины, полами — казался мне большим и высоким. Но ровно шесть шагов в длину и шесть в ширину было в нем, когда закончилась моя юность.

Конечно, создавался этот герб не из тщеславия. Я далек от желания романтизировать или героизировать историю своего рода или приписывать ему несуществующие титулы и регалии. Знание своих корней всегда идет на пользу человеку. Понимаешь, что в череде сменяющих друг друга поколений тебе самому отведена лишь мимолетная роль.

Вот уже полтора века мы — ставропольские крестьяне. Можно уверенно говорить о том, что мои предки появились в этих местах после 1861 года, когда было отменено крепостное право, а тысячи крестьян Полтавской, Черниговской и Воронежской губерний после обретения свободы были расселены на пустующих степных землях южной России. Расселены так, чтобы в соответствии с реформой императора Александра Второго обжить тылы Кавказской линии.

Впервый же отпуск, который полагался мне по службе, мы с Валей поехали на Ставрополье. Хотелось показать ей наши места, родных и близких мне людей. Обрадованный нашим приездом отец без колебаний протянул мне ключи от своего «Москвича-405». В то время личный автомобиль был редкостью, и отец искренне гордился, что право на его приобретение получил в награду за производственные достижения.

Конечно, сразу же было решено, что я обязательно свожу Валю в Элисту, столицу Калмыкии. Этот большой по нашим меркам город располагается всего в 90 километрах от села Дивное, нашего районного центра. А быть может, сама судьба вела нас туда. Ведь одним из первых людей, встретившихся нам с Валей на улицах Элисты, был мой однокашник по училищу — калмык, старший лейтенант Сергей Мучеряев, выпущенный лейтенантом на год раньше меня. К тому же еще совсем недавно мы встречались с ним в Свердловской области, где он командовал взводом, а я, будучи курсантом, проходил стажировку.

Оказалось, что Сергей не случайно находится в Элисте: он перевелся сюда на службу в отдельный батальон, который только-только был сформирован. Если говорить точнее, кроме нескольких офицеров, батальон существовал пока только на бумаге. Его штаб размещался в здании дирекции кирпичного завода, и Сергей предложил мне встретиться с комбатом.

Офицеров в батальоне не хватало, многие должности оставались вакантными, в то время как пределом моих собственных мечтаний в то время была должность командира отдельного взвода — она давала возможность поступать в Академию имени Фрунзе.

Учиться мне хотелось. К тому же учеба в академии была непременным условием движения по служебной лестнице. Другое дело, как представлял я себе, будучи лейтенантом, эти заоблачные карьерные вершины… Самой высокой, почти недостижимой целью мне казалась должность командира полка где-нибудь в далеком будущем. Или, например, хотя бы должность комбата, которую мог заслужить я после долгих лет честной и беспорочной службы. Подобно подполковнику Николаю Ползикову, командиру того батальона, в который привел меня для знакомства Сергей Мучеряев.