«Проза Кулиса лаконична, фраза его емка, чувственный накал велик… Эрик Кулис имеет свой эстетический и этический идеал… с точки зрения охвата жизни его рассказы вполне могли бы стать сюжетом широко развернутого романа…»

Эвалд ВИЛКС

На столе передо мной песочное пирожное и чашка кофе. За открытыми окнами, на дворе, шуршат листвой на горячем июльском ветру яблони, и я с куда большим наслаждением хлебал бы сейчас из глубокой глиняной миски кисловатую курземскую скабпутру — квашу.

Песочные пирожные стоят также перед моим отцом и папой Лонии. Мы сидим за круглым столом, и у всех у нас серьезные лица. В том числе и у Лонии.

Мой отец держит руки под столом, он стыдится их — слишком уж глубоко въелись в кожу масло и железная ржавчина.

Смотрю на свое пирожное и вижу, что один уголок у него чуть открошился. Оттуда и начну.

Папа Лонии вымучивает улыбку и говорит: